– Суд хотел доказательств? – с победоносным видом заявила экономка.– Вот доказательство, мистер Матьюс. В торт я положила кокосовое масло. А у моей Пэгги с детства аллергия на него. У ее отца тоже. Это наследственное. Спросите своего друга доктора, существуют ли в истории болезни семьи соответствующие записи, и я не сомневаюсь, как он ответит.

– Что вы наделали? – бросился Брюс к девушке, подхватил ее и перенес на диван.– Мало ей испытаний, так еще и это? Сделайте же что-нибудь!

Доктор Алан Бейтс уже готовил шприц.

– Не беспокойтесь,– сказал он.– Пэгги скоро придет в себя. Когда под рукой лекарство, приступ быстро купируется.– Потом поглядел на Энн и спросил: – А как вы себя чувствуете?

– Со мной все в порядке,– промямлила та.

Вилли, с изумлением наблюдавший за происходящим, вскочил.

– Это трюк! Вы все сговорились! Дура Энн не понимает, что вы пытаетесь лишить ее капитала. Все против меня! – И он выбежал, хлопнув дверью.

Никто не прореагировал.

Пэгги уже начала приходить в себя.

– Прости меня, дорогая,– в слезах причитала над ней экономка.– Мне нужно было доказать адвокату неопровержимым фактом, кто есть кто! Я знала о твоей аллергии и уговорила дока захватить лекарства. Я не хотела причинить тебе вред, но выхода не оставалось. Пожалуйста, прости меня.

– Что в торте? – прохрипела девушка, голову которой бережно поддерживал Брюс.

– Кокосовое масло.

– Ох!..

– Ее нужно проводить наверх. Давайте отнесем вместе, Брюс,– сказал доктор.– Она должна хорошенько отоспаться. Это естественная реакция на препарат, который я ввел. Он поможет, и все нормализуется, уж поверьте.

– Оставайтесь, пожалуйста, здесь, пока мы не вернемся,– попросил Брюс, обращаясь к старику адвокату и экономке.

Энн чувствовала себя здесь лишней; расплакавшись, она убежала.

– Как ее самочувствие? – спросил Матьюс, когда Брюс и доктор вернулись в комнату.– Надеюсь, дорогая Джесси не переборщила?

Брюс сурово уставился на экономку.

– Вы позволили себе недопустимое! Если бы я знал, то запретил бы подобные эксперименты!

– Зато миссис Морден дала мне в руки неопровержимое доказательство, Брюс. Уж простите женщину и отдайте ее смекалке должное. Она предоставила, возможно, самую существенную деталь головоломки, озадачившей суд. Я попрошу завтра выслушать ее как свидетельницу и расскажу, чему сам стал очевидцем… У вас, доктор, на самом деле сохранились истории болезни, или миссис Морден сказала это ради красного словца, что было бы крайне неуместно?..

Доктор добродушно обнял за плечи утиравшую слезы экономку.

– Джесси Морден всегда готова схитрить, но она не из тех, кто лжет. Можете не сомневаться. Мои записи будут в вашем распоряжении, и я под присягой подтвержу все.

– Отвезите меня домой, Брюс,– поднялся старик адвокат.– Думаю, мне надо написать свою завтрашнюю речь. Заранее предвижу, какой эффект она произведет на судью.– Он с явным удовольствием потер руки.– И, пожалуйста, утром доставьте Пэгги и миссис Морден вовремя.

Пэгги проснулась, когда экономка поставила перед ней поднос с чайником и чашкой.

– Ты нормально себя чувствуешь, милая? Уж прости меня за вчерашнее.

– Джесс! С одной стороны, вы поступили жестоко, а с другой… Я столько лет не могла понять, что вызывает мою аллергию. Грешила на цитрусовые, шоколад. Оказывается, мой враг – кокосовое масло. Посмотри, какой сыпью я покрылась. Живого места нет.

Экономка заохала, захлопотала.

– Алан оставил порошки, прими прямо сейчас.

– Принять-то не проблема, да как я покажусь в таком виде на людях? Все тело зудит. Придется тебе поискать нитяные перчатки, иначе я в кровь расчешусь.

– Пей чай, пока я схожу к себе, и потихоньку одевайся.

Пэгги спустила рубашку и с ужасом осмотрела грудь, плечи, руки, кинулась было к тумбочке, где лежало зеркальце, но тут постучали в дверь и вошла Энн. Вид у нее был сумрачный. Юркнув в постель, девушка прикрылась простыней.

– Пэгги, я зашла узнать, как ты; надеюсь, не будешь против?

– Не говори глупостей.

Энн грустно усмехнулась:

– Некоторые из них я себе век не прощу!

– Да будет,– укоризненно произнесла Пэгги.– У тебя красные глаза – плохо спала? Или опять поссорились?

Энн нахмурилась.

– Я ссорилась сама с собой… А Вилли, похоже, не заедет за мной, даже чтобы отвезти в суд. Могу я рассчитывать на твою машину?

– Из-за такой ерунды нечего беспокоиться. Если я не смогу сесть за руль, поедем на «джипе» Брюса.

– Боюсь, он не обрадуется такому подарку, как я,– опять горько усмехнулась Энн.

– Не морочь мне голову, она и так гудит. Лекарства отвратительно на меня действуют. Лучше скажи, как я выгляжу.

– Плохо,– опустив глаза, сказала Энн.– Если честно, я бы не хотела так выглядеть.

– Намекаешь на то, что мне сегодня надо избегать зеркала?

– Я бы избегала,– потупилась Энн.

Прямота и искреннее сочувствие тронули Пэгги, особенно порыв, с каким девушка прильнула к ней. Наверно, если бы мне нужно было выбрать сестру, подумала Пэгги, я бы выбрала ее. А почему нет?..

Вскочив с постели, она пошла в ванную. В зеркало было действительно лучше не смотреться. Лицо превратилось в сплошной растекшийся блин – так оно отекло. Сквозь набухшие веки едва проглядывали глаза-щелки, щеки покрыли яркие пятна, губы разнесло и обметало. Впечатление такое, будто всю ее, с головы до ног, отстегали крапивой. Пэгги застонала. По опыту она знала, что волдыри и зуд постепенно пройдут, однако как выходить из положения сейчас? Попробовала подкраситься и напудриться – стало еще ужаснее. Смыла косметику водой, прикрыла лоб челкой, выбрала свободное платье с длинными рукавами – легкое, оно не прилегало к телу,– натянула чулки… Распухшие ноги не влезали ни в одни туфли, пришлось надеть кроссовки. В довершение всего водрузила на нос очки с затемненными фильтрами, и в итоге получилось чудище гороховое в белых нитяных перчатках, которые принесла Джесс…

Ровно в девять часов к дому подъехал «джип».

– Бог мои,– вырвалось у Брюса, всеми силами старавшегося не разглядывать Пэгги. Сердце его сжималось от жалости.

– Будь мы на Востоке, я напялила бы чадру, и все думали бы, какая, наверное, под ней красавица,– шуткой сняла напряжение девушка.

– Для меня все равно, как вы выглядите…– начал было Брюс, но смутился и не закончил фразу.– Рассаживайтесь побыстрее, прошу вас.

– Гляди в оба, парень,– сказала Джесси Морден.– У тебя на попечении сразу три женщины. Если взбунтуемся – ты пропал…

Только тут Брюс обратил внимание на Энн, робко стоявшую чуть в сторонке. Она сразу напомнила ему о Вилли. Со вчерашнего вечера брат как в воду канул, а когда Брюс проверил дома свой ящик с наличностью, тот оказался пуст. Столь недобрый знак всерьез встревожил его.

Когда они приехали в суд, адвокат Матьюс оказался уже на своем месте, через две минуты вышла судья и долгожданное заседание началось.

– У адвоката есть еще свидетели?

– Да, ваша честь. Я вызываю мистера Блэнчарда.

Стройный, щегольски одетый мужчина лет сорока вышел к судейскому помосту.

– Ваше имя и род занятий?

– Меня зовут Уильям X. Блэнчард. Я частный детектив.

– Что вы можете сообщить по данному делу?

– Мне поручили проверить подлинность некоторых документов, представленных суду.

– Каковы же ваши выводы?

– Свидетельство о смерти Стивена Макинроя, скончавшегося несколько лет назад в нашем округе, подделано. В архиве официально зарегистрирована кончина Стивена Ден Макинроя. В свидетельстве же – «Ден» довольно грубо переправлен на «Денни». Что далеко не одно и то же.

Энн, сидевшая рядом с Пэгги, опустила голову и еще больше побледнела. Брюс едва сдерживался, чтобы не смотреть в ее сторону. Экономка поджала губы и многозначительно хмыкнула.