Будильник, одиноко стоящий на прикроватном столике, надрывался уже больше получаса. Я лежала на спине, сложив руки на груди, и с мазохистским удовольствием слушала раздражающий звон. Возможно, так однажды утром будильник, исправно сработав, будет звенеть, звенеть, звенеть, до тех пор, пока не сядет батарейка, потому что больше некому станет нажимать на плоскую кнопку, прекращающую его работу… Нервы не выдержали, и я с размаху стукнула по пластмассовой коробочке. Будильник свалился на пол и наконец-то заткнулся. Надеяться, что он сломался, было бы глупо и наивно: уничтожить это творение отечественной промышленности смогла бы разве что машина, прицельно переехав его раз пять. В комнате было темно и холодно, с открытого балкона просачивался запах дождя.

Согнав на пол Матильду — свою серую с полосками кошку, — я села на кровати: босые ноги попали в струю холодного воздуха, заставив поёжиться. Мне надлежало встать больше тридцати минут назад, когда будильник издал свою первую трель, а сейчас было начало девятого и до экзамена оставалось меньше часа… Хотя, зачем мне вообще теперь на него идти?.. Я не успею окончить институт, а если и успею, то не смогу применить знания на практике. Зачем тратить драгоценное время на бесполезную ерунду? Пренебрегая очевидной нелепостью собственного поведения, я торопливо засобиралась. В холодильнике не было ничего, кроме зачерствевшего и изрядно позеленевшего куска сыра. Я с отвращением захлопнула дверцу, сунулась в чайную коробку, но заварки не обнаружила. «После экзамена зайду в магазин», — подумала я, смирившись с вынужденной диетой. В конце концов, теперь можно ни в чём себе не отказывать… Распахнув дверцу шкафа, я наугад выудила из него длинную свободную юбку и мятую футболку (утюг за ненадобностью давно занял законную позицию в самом дальнем углу антресоли). Плюнув на спутанность волос, я не стала тратить время на причёску и, мельком глянув на своё растрёпанное отражение в зеркале, выскочила на лестничную площадку. Успешно забыв запереть дверь, я побежала вниз, проигнорировав лифт. Я ежесекундно рисковала свернуть себе шею, перепрыгивая через две, три, а то и четыре ступеньки. Подъездная дверь после моего удара, нанесённого с разбега, врезалась в стену и на обратном пути меня же чуть не пришибла. Немногочисленные прохожие (в основном, деловые старушки, спешащие в расположенную неподалёку поликлинику) провожали меня выпученными глазами и отвисшими челюстями. Я молнией пронеслась мимо домов, по узкой утоптанной тропинке и еле успела затормозить перед дорогой, едва не попав под колёса серебристо-синей Ауди. Взвизгнули тормоза, машина остановилась; из окна высунулась молодая светловолосая девушка.

— Вы с ума сошли?! Под колёса бросаетесь! — возмущенно выкрикнула она.

Я опёрлась на горячий гладкий капот, тяжело дыша.

— Пожалуйста, довезите меня до МГУ! Здесь недалеко!

— Опаздываете? — уже поспокойней уточнила девушка.

— Да! Пожалуйста, у меня экзамен через пятнадцать минут! — взмолилась я, беспардонно вваливаясь в салон.

— Сначала под колёса бросаются, потом ещё и вози… Ладно, так и быть, мне всё равно в ту сторону.

Девушка смело вдавила педаль газа в пол, и машина рванулась вперёд. Я вжалась в кресло и вцепилась в ручку двери, уже жалея, что села в автомобиль с сумасшедшим водителем за рулём. Ауди мчалась по довольно запруженной трассе быстрее ветра, упорно игнорируя другие машины и отчаянные сигналы светофора. Со всех сторон раздавалось бибиканье — на заднем стекле стоило повесить табличку «Глухой водитель-дальтоник»…

Девушка резко нажала на тормоз — я, будучи не пристёгнута, врезалась лбом в стекло. Хозяйка машины возмущенно охнула:

— Осторожней! Знаете, сколько стоит замена лобового стекла?!

Я вынужденно покачала головой, пытаясь развести глаза из кучки.

— Дальше нам не по пути. Я сворачиваю к Минской, так что выходите.

Я послушно открыла дверцу и вылезла из машины, которая тут же тронулась, мгновенно разгоняясь. Автомобили вокруг истерически сигналили, обтекая меня, застывшую в центре перекрёстка, сплошным потоком. Высадили меня прямо на площади Индиры Ганди — машина беззастенчиво остановилась где-то в процессе поворота на Ломоносовский проспект. Я запоздало спохватилась и, не убирая руки с набухающей на лбу шишки, перебежала на тротуар (за моей спиной с грозным гудком пронёсся грузовик — такой не то что раздавил бы — размазал!). Подняв к глазам левую руку, я с ужасом уставилась на часы: до часа «икс» оставалось пять минут. Обгоняя прохожих, я припустила к университету наискосок, дворами. Облаиваемая и преследуемая уличными собаками, я на крейсерской скорости вылетела к зданию, около которого, естественно, уже не наблюдалось ни одного студента. Дорогу ко входу мне преграждал невысокий заборчик из серии «по газонам не ходить», поскольку в надежде сократить путь я бежала по пересечённой местности. Неловко перелезая через него, я уронила сумку; та раскрылась от удара об землю, вываливая всё своё содержимое на асфальт.

— Ёклмн! — душевно выразилась я, сгребая всё барахло в охапку.

Молодые мамаши, сидящие на близстоящей скамейке, ошалело уставились на откатившийся к колёсам их колясок пистолет. Я подобрала его, смущённо улыбнувшись непрошенным свидетелям. Дедушкин пистолет, сохранившийся с войны, я с некоторых пор носила при себе для самообороны, если намеревалась поздно возвращаться домой через районные трущобы (счастье, что этого раритета не видела милиция — разрешение на ношение оружия я, конечно, не получала). С последнего раза я забыла его выложить, вот и опозорилась теперь, перепугав всю улицу… Покраснев до кончиков ушей, я поспешила взбежать по лестнице к дверям и скрыться от подозрительных взглядов за ними. Надеюсь, мамаши не окажутся чрезмерно бдительными и не вызовут милицию… Часы, висящие на стене напротив входа, показывали без одной минуты… нет, без пятидесяти секунд девять. На нужный этаж я почти влетела, а по мрачному коридору со стилизованными под камень стенами побежала со скоростью, ничуть не уступающей гоночному автомобилю. Навстречу шёл наш математик; по мере моего приближения он подозрительно присматривался ко мне.

— Стойте, куда вы так несётесь?! Разве можно так вести себя в стенах университета?!

Несмотря на то, что считала это вполне допустимым, я вынужденно затормозила в нескольких метрах от вожделенной двери, скользнула по полу, разворачиваясь лицом к возмущённому профессору. Не успела я и слова вставить, как он выдал новую тираду:

— И что вообще вы тут делаете?! У вас же экзамен!!!

Я вжала голову в плечи, одновременно пытаясь неопределённо пожать ими.

— Какая безответственность! Образование — это ваше будущее!

Ага, а успешно сданный экзамен — моя стипендия, — мысленно добавила я.

— Да что с вами говорить, уже третий курс кончаете, а на лбу девять классов написано.

— Вы же не будете утверждать, что я не знаю ваш предмет, — робко возразила я.

— До сих пор я так не считал, но экзамен покажет, что к чему.

Своим любимым жестом профессор пригладил усы, и, безнадёжно махнув на меня рукой, двинулся дальше по своим делам. Не отрывая взгляда от его удаляющейся спины и не веря ещё в своё освобождение, я сделала пару шагов назад и из-за своей обычной неуклюжести споткнулась на ровном месте, да так, что грохнулась на твёрдый пол. Голова закружилась, и перед глазами поплыли какие-то белые круги — я зажмурилась, тратя драгоценные секунды на ориентирование в пространстве… Сзади кто-то протяжно ойкнул и, судя по топоту, убежал за угол. Взгляд сфокусировался, я торопливо вскочила, мельком удивляясь тому, что профессор уже исчез из поля зрения, и поспешно дёрнула массивную ручку двери в аудиторию.