«Возможно, сестрички Дорнтон решили с помощью своих чар перевоспитать всех негодяев и распутников Лондона», — так звучали точные слова леди Джерси.

И она была не единственной среди собравшихся позлословить. Под сводами церкви в этот день чаще раздавался шепоток обсуждения, нежели молитвы, — шипящие, почти змеиные звуки, которые смог заглушить только орган.

Маргарет не обращала внимания на сплетниц. Она была слишком взбудоражена представившейся возможностью вновь поговорить со своим героем и слишком радовалась тому, что он сидит неподалеку от нее. И она поглядывала на него исподтишка не реже, чем другие прихожане, которые чуть себе шеи не свернули, пытаясь разглядеть, что происходит, когда Дорнтоны и их друзья вышли на улицу.

Церковь находилась неподалеку от дома ее дяди, и они обычно добирались туда пешком.

Маргарет знала, что тетя Шарлотта все еще не одобряет предложения почаще появляться на публике в компании лорда Дейда, но делала все возможное, чтобы выглядеть вежливой в присутствии сторонних наблюдателей.

— Как вам понравилась сегодняшняя служба, милорд? — напряженно спросила она.

Лорд Дейд на мгновение остановился.

— Меня потрясли псалмы, — признался он. Его глаза были закрыты, словно для того, чтобы ничего не забыть. — Они успокаивают страждущую душу и удовлетворяют духовный голод. Например, то место, где говорится о сидящем в темноте и в тени смерти…

Носовой платок тети Шарлотты трепетал в ее руке, так же как и ее голос.

— О да, конечно, милорд. «Он послал слово и исцелил их… Вывел их из темноты и из тени смерти». Я уверена, Библия вам поможет.

— Библия и добрые люди, — согласился Дейд с приличествующим случаю серьезным выражением лица.

Когда после этого тетя Шарлотта сделала доброе дело, представив виконта близняшкам, Маргарет уже не сомневалась, что с этого момента ее тетя будет возглавлять список вышеупомянутых добрых людей.

— Это ваша душа страждет, милорд? — спросила девушка, когда лорд Дейд наконец подошел к ней, предварительно поговорив с ее сестрами, дядей Гарольдом и Алланом.

Она не ожидала ничего особенного в ответ, просто хотела поддержать разговор, но он повернулся к ней с необычайно сосредоточенным выражением.

— Со мной было бы все в порядке, если бы не эта странная пустота. — Он прижал руку к груди. — Эту пустоту я должен заполнить, — сказал он, и, хотя она услышала и приняла эти слова, истинное понимание пришло, когда она заглянула в его глаза.

Пали стены, которые обычно окружали его. Тоска, о которой он говорил, глянула на нее из черноты его глаз как нечто осязаемое. Маргарет поразило, что лорд Дейд позволил ей увидеть то, что лежало у него на сердце.

Он моргнул. Тот взгляд исчез, и Маргарет даже засомневалась, не вообразила ли она его.

Лорд Дейд пошел рядом с ней. Она видела, что виконту приходится опираться на трость, как того и следовало ожидать у человека, перенесшего ранение. Ей показалось, что он ненавидит свою слабость и предпочел бы, чтобы трость была всего лишь данью моде, а не насущной необходимостью.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Рана прекрасно заживает, в основном благодаря… — Его губы слегка скривились и глаза с золотистыми искорками вобрали ее взгляд. — …Прекрасному лекарству — смеси молока и скипидара.

Ресницы Маргарет затрепетали, и она густо покраснела. Что же он на самом деле помнит? Она отвернулась, пряча разгоряченное лицо под полями своей прелестной шляпки. Она не могла смотреть на лорда Дейда. Знает ли он, что это она предложила использовать подобную смесь? Может ли его замечание быть обращенными только к ней словами благодарности, выбранными так, чтобы не привлечь внимания других? Его глаза заблестели, когда он увидел ее реакцию. Щеки Маргарет пылали. Не намекает ли этот джентльмен на то, что она имела какое-то отношение к лечению его раны на бедре? Лукавый огонек в его глазах только усилил ее смущение.

— Я обязан своим быстрым выздоровлением, — продолжил он, — заботе миссис Бут.

— О да. Рад, что она тебе понравилась, — вмешался в разговор Аллан. Он шел впереди, ведя под руку Селию, а процессию возглавляли его родители, словно пара гусей, которые изредка оборачивались, проверяя, на месте ли их выводок.

— Великолепная женщина, — заметил Дейд. Но, говоря это, он не отрывал взгляда от Маргарет — она видела это краем глаза. Неужели он считает ее великолепной женщиной? Маргарет слегка наклонила голову, чтобы из-под полей шляпки взглянуть на лорда Дейда.

Он отвернулся:

— Ее забота и положительное воздействие тех изменений, что были сделаны в моей обстановке друзьями, которые трогательно пеклись о моем самочувствии, существенно повлияли на мое здоровье.

В разговор вступила Селия:

— Изменения в обстановке, сэр? Вы должны объяснить. Все, что позволяет вылечить заболевшего близкого человека, должно стать общественным достоянием.

— О да. — Как оказалось, и Селеста внимательно прислушивалась к ним. — Вы знаете, в детстве, когда мы с Селией были прикованы к постели ужасной простудой, Маргарет — тогда ей было семь или восемь — принесла и расставила в спальне все любимые игрушки, книги и картины. Было так смешно, потому что она тащила их изо всех своих небольших силенок.

— Я помню, — кивнула Селия. — Она твердила, что не хочет носить черное, поэтому мы обе должны немедленно поправиться. Она была так серьезна, что я даже испытывала угрызения совести, так как не смогла сразу выздороветь.

— Она также приносила нам каждый день огромный букет, — как это часто бывало, Селеста продолжила то, на чем остановилась ее сестра-близнец, — свежих цветов из сада, чтобы мы могли смотреть на что-то приятное.

— Она так беспокоилась по поводу заслонок у огня…

— И заставляла мамину болонку, — поспешно прервала Селию Селеста, — лежать на покрывале около меня, отчаянно выговаривая ей на беглом французском. Это было ужасно забавно.

Маргарет слегка расстроил этот неожиданный экскурс в историю, да еще в ее присутствии. Она нерешительно наклонила голову и посмотрела на Дейда. Неужели ее привычка ухаживать за больными выглядит такой странной?

Тепло его взгляда принесло ей облегчение. Золотые искорки, казалось, на мгновение вспыхнули с новой силой.

— Если то, что вы говорите, правда, — он даже не повернулся к Селии или Селесте, — тогда я, заболев, не стал бы звать никого другого, кроме вашей сестры.

Маргарет вглядывалась в его лицо, ища на нем следы насмешки, но не смогла понять странный блеск его глаз.

— Однако, — продолжил лорд Дейд, — мне грех жаловаться. Меня тоже окружили вещами, которые поднимали настроение и гнали прочь тоску: пальмами в кадках, яркими птицами, книгами, шахматами и картинами на стенах.

— Очень похоже на то, когда мы были детьми, — заметила Селеста.

— Очень похоже, — согласился лорд Дейд, не отрывая глаз от Маргарет, словно она была чем-то драгоценным и прекрасным, что он боялся потерять.

Юное сердечко Маргарет не могло не затрепетать, когда она встретилась с ним взглядом, но даже в счастье она испытывала неловкость. Теперь она не сомневалась, что лорд Дейд прекрасно помнит все обстоятельства, способствовавшие его выздоровлению, хотя он ни словом не обмолвился на этот счет.

— Вам повезло с друзьями, — сказала Селия.

— Да, как со старыми, так и с новыми, — с готовностью подтвердил виконт.

Когда они с Уоллисом уже собирались откланяться, лорд Дейд спросил Маргарет, сохранила ли она привычку выгуливать по утрам своих собак в парке Сент-Джеймс.

Она кивнула:

— Мы все приобщились к этой привычке.

— Поразительно, с какой легкостью Крей приноровился вставать рано утром только ради прогулки в парке. — В тоне Уоллиса звучал неприкрытый сарказм.

Лорд Дейд, даже если и был удивлен, прекрасно скрыл свои чувства.

— Возможно, вы тогда не станете возражать, если мы с Героем присоединимся к вам? — спросил он. — Моей ноге требуется физическая нагрузка, так же как и моей собаке.