В общем, чего они только ни делали. Работы было много, но Нирут, да и остальные властители выглядели спокойными, Нирут даже и объяснял, что такое случается периодически, словно концентрировавшееся напряжение прорывается, так и пусть себе прорывается, лучше так, по мелочи, пусть мелкие стычки, чем серьезная война, когда никто уже и не помнит, из-за какой малости она началась.

Они ввязывались в драки и стычки, рубили нечисть разного размера и разной зловредности, сталкивались с магами, но удивительным образом обходилось почти без травм. Незначительные раны легко излечивал невеликий лекарь Ивин. Когда всерьез оборонявшийся маг обрушил на них какое-то заклятие, Таул успел закрыть собой Дана, и того зацепило только рикошетом (хватило для двухнедельной мигрени), а на вампира магия такого воздействия не оказала вовсе. Таул не афишировал, но и не скрывал, что он маг. Пошли, разумеется, слухи, что властители берут на службу самое страшное, что бывает, – вампирских магов, только и они на слухи чихали, и властители – тоже. Наверное, решили, что пришла пора поставить народ перед фактом: вампирские маги властителям нужны.

О них пошел слух по всей империи. То есть обычные слухи о Квадре увеличились пропорционально составу. Многим не нравилось, что человек – всего один, что слишком много эльфов, что исчадие ада, то есть демон Лиар, должен быть немедленно отравлен и сожжен, чтоб и следов не осталось, что вампирского мага надо отдать человечьим магам для исследований, но… Но властитель всегда прав. Почему-то это так и не подвергалось сомнению. А раз властитель прав, значит, так надо. А если бы он был неправ, то другие властители ему бы об этом сказали. А раз все продолжается, то другие властители одобряют. И что с этим поделаешь?

Властители своей молчаливой поддержкой одобряли новый состав нирутовой гвардии. Они и сами использовали всех, кого считали необходимым использовать, а Нирут всего лишь перевел это на постоянную основу.

Так вот. Что происходило, Дан и правда не понимал. Происходило с ними – и с ним в первую очередь. Наверное, началось давно, да перекрыто было новыми ощущениями (ну каурати же!), а с тех пор как он принял это новое (Гая!), стало проще, вот и вылезли несформулированные вопросы. Разбирались они коллективно, то есть с Шариком и Алем, не особенно стесняясь присутствия остальных, – Аль просто отсекал звуки, и никто, даже Таул, их не слышал. Остальные не обижались, продолжали заниматься своими делами, разговаривали, смеялись, играли в карты (Дан научил).

Аль предполагал, что они становятся близки не как Квадра, но и не как просто компания, которой хорошо вместе. Они не чувствовали остальных так, как друг друга, но понимали даже без взглядов или жестов. Но при этом Дан разумом не понимал ни Вина, ни Лиара, а Алир как раз понимал их, но не понимал Ивина и Таула. Кого понимал Шарик, увы, оставалось загадкой.

Они спрашивали и Нирута, да тот только похмыкал не без многозначительности, а потом и вовсе заявил максимально ехидно: «В свой срок поймешь».

Казалось бы, надо уже привыкнуть к этому однообразному «что-то происходит». Во времена и Квадры и не-Квадры все случалось естественно, Дан не заклинивался на психологических тонкостях, ему вполне хватало осознания того, что рядом друзья. Сейчас – не хватало. Развился, понимаешь, до Стража Лампы, то есть Камня, и перестал соображать в должной мере.

То, что Дан чувствовал за них ответственность, тоже, в общем, объяснимо. Убедили, что Первый, а кому, как не главному и отвечать. Сказать, что он был близок с Лиаром или там с Таулом – нет. Не был. Ни как с кем-то из Квадр, даже с Нирутом.

И все же – был. Особым образом.

А уж боевая единица из них получилась – монстры превентивно разбегались. От ужаса. А монстров было удивительно много. Дан сбился со счета. В народе уже ходили слухи о грядущих катастрофах вселенского масштаба. Термин «конец света» здесь почему-то был не в ходу.

Нирут выглядел совершенно спокойным, хотя на вопросы не отвечал, многозначительно улыбался или просто отмахивался. Дан поначалу обижался: ну как же, Квадра, тоже мне, если даже Первому знать не положено. Потом полез в бутылку: ну и ладно, наше дело телячье, велено змеев горынычей рубить – будем рубить. Нирут на это только удовлетворенно кивнул. И Дан сразу перестал обижаться. Годы не те, чтоб на детские обиды размениваться.

Змея Горыныча им и правда пришлось рубить. В смысле дракона. Здоровенного, как паровоз, дракона, повадившегося не овец таскать в соседних деревнях, а людей. На сей раз не только прелестных девственниц, на практике знакомых с некоторыми сугубо интимными деталями, а всех подряд. К драконам посылали переговорщика. Черные гиганты его не съели, даже не обидели, объяснили, что отщепенцы имеются в любой расе, вот как этот. Переговорщик резонно возразил, что и люди, и вампиры, и даже эльфы с отщепенцами и сами борются. Драконы не менее резонно возразили, что у них никогда не бывало такой потребности, а значит, и соответствующей службы. С тем переговорщик вернулся к местному губернатору, а уж тот самолично приехал за помощью к властителю, благоразумно не попытавшись уничтожить отщепенца собственными силами и не пожелав обратиться в Гильдию магов за помощью.

Властитель, естественно, согласился, что дело серьезно, что Гильдия пусть интригами занимается, а он, Нирут Дан, предпочитает дело. Правда, сам не поехал, но всю команду послал, честно предупредив: дело нелегкое. Алир вульгарно потянулся и удивился: а Третий на что? в смысле магия Квадры? Нирут изобразил отеческую улыбку, и тут только до Дана дошло, что он просто сверх меры занят решением какой-то проблемы, которую считает куда более серьезной, чем уничтожение драконов и даже жизнь Квадры. В расширенном составе. А что может занимать его в такой степени, кроме пресловутого равновесия?

Значит, есть что-то еще, и как только властитель найдет вариант решения, он… нет, он не даст задания Квадре в любом составе, а отправится с ними сам.

Район, в который они переправились через пару порталов, был не тот, где Триада впервые увидела драконов, но по ландшафту очень похожий. И обширные заливные луга имелись, и леса, и горная цепь. Жить драконы предпочитали в пещерах. Для начала они навестили драконью диаспору, не шибко многочисленную, десятка полтора неотличимых особей. Молодежи у них не было, и тем более не было детей. И правда, вымирающая раса, и ни одна собака не озабочена тем, чтобы позаботиться о сохранении исчезающего вида. Правда, то, что Дан знал о драконах, вполне это оправдывало. Проку от них не было никакого и никогда. Вреда особенного тоже давно не было. Они собирали дань в виде овец и больше ничего не делали. То есть совсем.

С ними драконы держались точно так же непочтительно, даже снисходительно, заявили, что не отвечают за преступника, не поддерживают его и помогать искать не будут. Принципиально. Когда Дан на правах Первого поинтересовался, изменится ли их мнение, если вдруг властители решат, что от их расы хлопот больше, чем пользы, драконы призадумались и честно сказали, что не изменится, потому что они на самом деле не знают, где прячется искомый монстр, потому что он вообще не принадлежит семье. Вот это была новость. Драконы не жили в одиночку, всегда семьями, гнездами по десять-двадцать особей. Одному просто неоткуда было взяться. Значит… значит, неучтенный или неизвестный фактор. Или магическое творение.

Аль долго чесал затылок, лохматя свои серебряные волосы, но признался, что о таких творениях не слыхал. Разве что какой-то свихнувшийся великий маг отыскал где-то драконий труп и вернул его на этот свет. В общем, зомби. Зомби Дан уже видал, то есть шатающиеся по свету трупы, воскрешенные магами и забытыми после использования, и уничтожал, потому как ничего они не хотели, не умели и не понимали, кроме как жрать. Не удосуживаясь приготовить или хотя бы убить. Откусив у случайного путника кусок ляжки, они тут же жевали. Убивать их было совсем нетрудно, потому как были они медлительны и для уничтожения хватало поотрубать конечности. Начиная с головы.