– Да ты философ, – заметил Лиасс, я Лена почувствовала привкус сарказма в его словах. Шут, однако, не обиделся, хотя и наверняка все понял.

– Нет. Я шут… хоть и бывший. Не мыслитель. Философ придумывает объяснения для всех, а мне достаточно найти объяснение для себя. Я не эльф, Владыка. Я человек.

– Откуда же тебе знать?

– Кому ж это знать, как не мне? – усмехнулся шут. – Тем более что вот Карису, например, и в голову не приходило, что я полукровка, хотя он знает меня почти двенадцать лет. И знает достаточно хорошо. Карис, я похож на эльфа?

– Ты вообще ни на кого не похож, – заявил маг. – Нет, эльфа ты не напоминаешь, а внешность... Внешность ничего не значит. Только ты и правда не похож ни на одного человека, которого я знал.

– А что, Делиена похожа? – шут все-таки отпил вина: - Ну не нравится тост, так я и один выпью.

Маркус отобрал у него бутылку и протянул Лене. Карис даже шарахнулся.

– Ты что, совсем разум потерял? Ее-то как можно сравнивать? Она же Ищущая! Светлая!

Шут похлопал его по плечу.

– Ладно, не напрягайся. А вот Проводник и иных Ищущих видал, так вот он – сравнивает. Преврати его за это в мышь.

– Не ссорьтесь, – попросила Лена. Бутылка неспешно шла по кругу. – Все мы разные. Ну – люди. Ну – эльфы. Ну – Странница. Карис, вот он – Владыка эльфов. Странницы куда чаще встречаются, ведь правда, Маркус? Ты думаешь, я хочу быть какой-то Странницей? Думаешь, я хочу, чтоб немолодой уже человек вроде тебя смотрел на меня, как на чудо? Чтоб мне кланялись ниже, чем королеве?

– Разве у тебя есть выбор? – сделав большой глоток, спросил Лиасс. – Или у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда! – в сердцах сказала Лена, тут же вспомнив, какой выбор он ей предоставил. Лиасс кивнул:

– Именно, Светлая. И мы стараемся выбрать меньшее из зол. Даже я. И уж тем более ты.

– Почему – тем более? Потому что я – Светлая?

Лиасс расхохотался, улыбнулась и Ариана. Лене стало обидно, да так, что на глазах выступили слезы. Лиасс протянул руку и коснулся ее щеки:

– Вот этого делать не стоит, Аиллена. Ты путаешь причину и следствие. Ты выбираешь меньшее из зол, ты выбираешь свет, потому ты и светлая. Не свет выбирает тебя. Ты по сравнению со мной просто ребенок. Я выбираю умом, ты сердцем. Не смотри на меня с таким гневом, Карис Кимрин. Я точно знаю: Аиллена выбирает сердцем. Иначе я не обратился бы к ней. Судьба не просто так привела ее в наш мир.

– Судьба не просто так привела тебя именно на площадь и именно в час моей казни, – сказал шут. – Не просто так ты наткнулась на Проводника.

– Это верно, – согласился эльф. – Может быть, твое предназначение уже исполнено? Может быть, все еще впереди? Но ты здесь и сейчас, и любой эльф отдаст за тебя и жизнь, и честь. Включая меня и Ариану.

– Зачем мне ваши жизни и тем более честь? – возмутилась Лена и тут же вспомнила про здешние средневековые нравы.

– Затем, что иначе мы не можем показать тебе свою благодарность. Знаешь ли другой способ, Карис Кимрин?

– Она… она… Прости, Светлая. Но когда ты вдруг поднялась на эшафот и забрала шута, я понял, что идут большие перемены. Зеркало еще не открылось, а я уже знал, – покаялся Карис.

– Может, предвидение? – предположил шут не без иронии. Карис отмахнулся от него, а эльф заинтересовался:

– Зеркало? В вашем мире есть Зеркало перемен? И оно открылось?

– Поэтому Родаг, я думаю, и согласился вас принять, – задумчиво сказал шут. – А вот сундуками с драгоценностями можно было бы и не разбрасываться. Или хотелось произвести впечатление?

– Ничуть, – удивился Лиасс. – Во-первых, я не знаю цен в вашем мире. Во-вторых, цена жизни все равно не измеряется золотом. В-третьих… Король честен?

– Да, – мгновенно ответил шут. – У него масса недостатков, но он крайне честный человек. Я бы даже сказал, излишне честный.

– Значит, какое-то время мы будем получать все необходимое от короны, а не от случайных торговцев. Я не уверен, что окрестные крестьяне захотят с нами торговать.

– Почему это? – опешил Маркус. – С эльфами всегда охотно торгуют. Вот воюют неохотно…

– Ты воевал с эльфами, Проводник?

Маркус посмотрел на Ариану и сухо отозвался:

– Да. Я убивал эльфов.

– А я убивал людей, – пожал плечами Лиасс. – И Ариана тоже. Пока я жив, в этом королевстве не будет войн эльфов и людей.

– А сколько ты еще проживешь? – безжалостно спросил Карис. – Я не великий маг, но даже я вижу, насколько ты истощен. Ты на пределе, Владыка. Никто не может безнаказанно открывать проход между мирами.

Шут наплевал на хорошие манеры, придвинул свой стульчик поближе к Лене, обнял ее и укорил Кариса:

– Ты пугаешь ее. Ты даже не представляешь, как ты ее пугаешь.

Лиасс улыбнулся:

– Нет, Аиллена, пугаться не стоит. Не скрою, мне понадобится твоя помощь, но я жив, верно ведь?

Лена вцепилась в его руку. Черт его знает, еще помрет, а ложиться с ним в постель не хотелось категорически. Ни под каким видом. Измученное лицо эльфа осветилось, потеплели глаза, просияла Ариана. А Лена опять ничегошеньки не чувствовала. Карис обеспокоился:

– Ты оставишь ее без сил, Владыка?

– Можно ли выпить море? – философски спросил Лиасс. – Нет, маг, я не оставлю ее без сил. Ты привязан к ней, верно? Просто по-человечески? Как мужчина?

Карис выпучил глаза в праведном гневе. Ему этакое кощунство и в голову не приходило. Маркус хмыкнул, а шут принялся с превеликим интересом изучать потолок шатра. Ариана погладила его по лысеющей голове:

– Ты милый, Карис Кимрин. Должно быть, ты хороший и добрый человек. Но скажи мне, что такого дурного ты услышал в вопросе моего отца? Разве есть что-то ненормальное в том, что женщина может нравиться мужчине, даже если он маг, а она Светлая?

– Я обидел тебя? – удивился эльф. – Извини. Я не думал, что здесь есть что-то обидное. Ты искренне переживаешь за Аиллену, что ясно: она дорога тебе. Это ведь может быть не только дружба и уж точно не только благоговение.

– Нет, – буркнул Карис. – Я действительно ценю внимание Светлой, но не как мужчина и не как маг. Как человек.

– Как друг, – подсказал шут. – Попробовал бы ты начать смотреть на нее как на женщину, я б тебе быстро объяснил, насколько ты неправ. Да ладно, Лена, не сейчас он узнает, так завтра. Он и так догадывался, только боялся сам себе в этом признаться. Только никакое это не кощунство, Карис. Ты же маг. Ты должен видеть, что у нас общая аура, если ее видит даже Маркус.

– Аура? – Ариана склонила голову набок и всмотрелась. – Общая. И необычная… Посмотри, Карис. Посмотри, как они связаны.

Свободной рукой Лена погладила щеку Кариса, и тот так резко отклонился назад, что свалился вместе с табуреткой. Лиасс удержал Лену.

– Он просто почувствовал поток силы. В первый раз это пугает. Мне нужна ее сила, маг. Утром я должен ее раз открыть проход.

Карис, багровый от смущения, неловко встал и снова угнездился на стульчике. Никто даже не улыбнулся, хотя шуту очень хотелось посмеяться, да и Маркус наверняка это Карису еще припомнит.

– А что тебя беспокоит, полукровка?

– Меня? – удивился шут. – Ничего.

– Вот врать мне не надо, – укорил Лиасс.

– Не могу врать. Я – шут. Моя судьба – говорить только правду. И иногда это кажется мне непосильной ношей…

– Так и скажи правду, – перебила Ариана. – Я тоже вижу – что-то с тобой не так.

Шут звонко стукнул себя ладонью по лбу:

– Ах, это!

Он расстегнул куртку и верхние пуговицы рубашки. Карис ахнул, увидев ожог, а Лена едва не выдернула руку, но Лиасс ее удержал:

– Ариана поможет ему.

– Не трать магию, – криво усмехнулся шут. – У тебя ее и так немного осталось.

– Даже и не собираюсь. У меня есть мазь от ожогов. Кто же наградил тебя таким жестоким амулетом?

– Наградили вот, – неопределенно ответил шут, и Лена поняла – Верховные маги. Чтобы он мог почувствовать, когда рядом с королем применяют магию.