Мартин сжал ее набухшие соски, и Аманда едва не задохнулась от восторга. Он на мгновение прекратил эту пытку наслаждением, а затем повторил. С каждым его прикосновением огонь, горевший в Аманде, разгорался.

А сердце радостно стучало.

Мартин оторвался от ее губ и принялся целовать грудь. Аманда вскрикнула, когда его губы сомкнулись на соске. Он слегка втянул его в себя, и она застонала. Привалившись к спинке кушетки, она обхватила его голову руками и притянула к своей груди, предлагая ему брать то, к чему он так стремился, наслаждаться этим.

Помучив ее, Мартин откинулся на подушку, запустил пальцы в волосы Аманды и привлек ее к себе. Его восторгали ее пыл, ее чувственность, ее способность откликаться на его порывы. Они уже стали единым целым – и в стремлениях, и в желаниях. Богатый опыт научил его продлевать мгновения, получать полное наслаждение от каждого шага на дороге, которую он так хорошо познал.

Мартин был захвачен вихрем страсти не меньше, чем Аманда. С ней все было по-другому, и ему нравилось изучать ее, приобретать новый опыт вместе с ней. Нравилось просто дотрагиваться до нее, ощущать под рукой нежную кожу, пробуждать своими ласками ее чувственность и медленно и мучительно вести ее к кульминации. Он никак не мог насытиться, ему хотелось большего. Он с жадностью впился в ее губы, и она со стоном приникла к нему всем телом. Не отрываясь от нее, он стянул ее одежду на бедра, а потом, одной рукой обхватив ее за талию, другой полностью снял платье и сорочку и бросил их на пол. Аманде осталось только избавиться от панталон, что она и сделала, однако для этого ей пришлось встать.

Когда Мартин увидел ее обнаженной, в одних чулках, у него захватило дух. Он замер, восхищенный, и только его взгляд медленно поднимался от изящных ступней к округлой груди. В свете свечей ее кожа мерцала, как жемчуг. Налюбовавшись, он раскрыл объятия, и она легла рядом с ним. Ее обнаженное тело являло собой красивейшую картину на фоне яркого шелка подушек. Она казалась редкой жемчужиной.

Которая принадлежит ему.

Часть его стремилась к полному наслаждению, побуждала его выпустить наружу страсть, бушевавшую в нем. Но другая часть заметила мечтательное выражение в ее полуприкрытых глазах и захотела, чтобы эти глаза широко раскрылись в экстазе.

И второе желание пересилило.

Мартин нежно прижался к ее губам, и Аманда открыла рот навстречу его языку. Она вела себя без колебаний, не размышляя – способность рассуждать здраво давно улетучилась. Ею руководил инстинкт, и инстинкт подсказывал ей, что на этом пути ее ждет райское наслаждение, что вдвоем они достигнут высот блаженства – и тогда все изменится. Навсегда.

Мартин уложил Аманду на себя, приподнял ее за плечи, позволяя ей животом почувствовать твердость его набухшего мужского естества. Аманде захотелось ощутить его внутри себя, это желание стало настоящей потребностью. Однако пока…

Мартин все понял. Он уложил Аманду на кушетку рядом с собой и привстал на локте. Аманда улыбнулась ему и занялась его одеждой. Сначала она спустила с его плеч сюртук и тем самым сковала его руки. Мартину это не понравилось, и он поспешно снял его и бросил на пол.

Аманда уложила его на кушетку, села рядом и стала расстегивать рубашку. Она спешила, стараясь избавиться от мешавшей ей одежды. Наконец она достигла своей цели. Раздвинув полы рубашки, она устремила восторженный взгляд на его грудь. У нее даже пересохло во рту. Потом, поддавшись порыву, она положила обе ладони ему на грудь и медленно повела их вниз. Она пальцами ощущала выпуклость напряженных мышц, жесткость волосков. Его кожа оказалась очень горячей, и она всем телом чувствовала этот жар.

Наконец Мартин не выдержал и притянул ее к себе. Она с радостью покорилась ему, обняла за шею и отдалась поцелую. Ею двигало стремление удовлетворить его желание, привязать его к себе.

Вдруг Мартин резко перевернулся и, подмяв Аманду под себя, лег между ее ногами. Приподнявшись на локте, он принялся целовать ее грудь. Она закинула руки за голову. Он взял в рот сосок и стал с жадностью сосать его. Она застонала и почувствовала, как внизу живота появилась приятная тянущая боль. Мартин перемещался от одного соска к другому, дразня ее, до тех пор, пока она не выгнулась ему навстречу. Тогда он оставил в покое ее грудь и спустился ниже, к пупку. Аманда вскрикнула и, запустив руки в его волосы, судорожно сжала пальцы.

– Брюки, сними брюки… – Ей пришлось сделать паузу, чтобы облизнуть пересохшие губы. Мартин поднял голову, и их взгляды встретились. На его губах играла лукавая усмешка. – Хочу видеть тебя всего.

Мартин секунду пристально смотрел на нее, затем наклонил голову и стал целовать ее пупок, одновременно расстегивая свои брюки. Аманда лежала под ним с закрытыми глазами и вслушивалась в собственные ощущения. Вдруг Мартин встал, и Аманда, открыв глаза, успела увидеть, как он снимает брюки.

Обнаженный, он замер перед ней. Он был прекрасен, все в нем вызывало у Аманды восторг, но она хотела видеть его всего, поэтому отодвинулась подальше. Однако он придвинулся ближе, потом склонился над ней и поцеловал. Этот поцелуй был особенным, он говорил, что время пришло, что лев наигрался и желает получить причитающееся. Аманду, будто по команде, захлестнула жаркая волна страсти.

С того момента, когда Аманда рассказала, что именно возбудило ее, Мартин с трудом сдерживал себя. Сейчас же всепоглощающее желание смело со своего пути все преграды, уничтожило остатки здравого смысла. Им двигала одна мысль: Аманда готова к единению их тел и душ так же, как и он. Им руководило стремление оказаться внутри ее роскошного тела.

Опыт помог Мартину замедлить бег приливной волны. Продолжая целовать Аманду, он заставил ее раздвинуть ноги и засунул пальцы в жаркие глубины ее лона. Чувствуя, какая она влажная, он ласкал ее сначала нежно и осторожно, потом все настойчивее. Аманда выгибалась и стонала, интуитивно отзываясь на движения его пальцев, открываясь ему, предлагая себя. Понимая, что она уже на пределе, он лег на нее и, помогая себе рукой, медленно вошел в нее, остановился, вышел… и вдруг резким толчком ворвался внутрь, успев почувствовать, как разорвалась девственная плева.

Аманда вскрикнула от боли, дернулась и замерла. Мартину, которому хотелось завоевать ее, утвердить свое право на нее, сделать ее своей, потребовалась вся его выдержка, чтобы не шевелиться. Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

Аманда учащенно дышала. Боль не проходила, даже немного усилилась. Она открыла глаза и устремила на Мартина затуманенный взгляд.

– Господи! – медленно выдохнула она.

Ее взгляд прояснился, она задвигалась под ним.

– Нет! – предостерегающе воскликнул Мартин, нежно целуя ее. – Подожди минутку.

У Аманды вырвался судорожный вздох.

– Такое ощущение…

Мартин стал целовать ее и вскоре почувствовал, как напряжение покидает ее тело.

Оно капитулировало.

Это был сладчайший момент в его жизни, дополненный ощущением правильности выбора. Он получает то, что ему причитается, это его право, его привилегия. Это цель, к которой он стремился всю свою жизнь, и понимание этой цели пришло только сейчас.

Больше Мартин не думал, он подчинился инстинкту и начал медленный ритмичный танец любви – танец, который он мог исполнять только с Амандой, его второй половиной. Их тела переплетались, зеркально повторяя движения друг друга, ими двигала страсть отдаться и овладеть. Аманда ускорила темп и, вцепившись в его плечи, согнула ноги в коленях и подняла их почти до талии, шире открываясь ему. Она стонала, выкрикивала его имя, и это еще сильнее распаляло его. Он приподнялся на руках и стал входить в нее резкими, мощными толчками. Она бесстрашно принимала его в себя, ее тело легко поддерживало заданный им ритм. Он тонул в ее влажном, горячем лоне, оно обхватывало его, как будто было создано для него. Больше не существовало двух людей, сплетенных в объятиях, они стали одним целым, соединенным общей страстью, соединенным полностью, без остатка – навсегда.