Чонг Куи успел за это время так втянуться в картежную игру, что не мог оставить это занятие. Скоро он нашел новых приятелей и снова повел разгульную жизнь. Особенно Чонг Куи сдружился с одним купцом по имени До Там. Чонг Куи задумал захватить себе все богатство До Тама, а купец имел тайную мысль отобрать у Чонга Куи его красавицу жену. Так они просиживали за картами целые дни, не зная о тайных замыслах друг друга.

Ни Кхань много раз просила мужа бросить игру.

— Этот купец набил руку на обманах, — говорила она. — Поостерегись его. Если ты будешь выигрывать вначале, то потом все равно останешься ни с чем.

Чонг Куи только отмахивался:

— Не мешай и не лезь не в свои дела. Я сам знаю!

Однажды у До Тама собралась большая компания, должны были крупно играть. До Там вынул тысячу монет и положил рядом с колодой карт. Увидя деньги, Чонг Куи попросил взаймы. Но До Там согласился одолжить деньги только при том условии, что если он проиграет, то отдаст свою Ни Кхань ему в жены.

Чонг Куи был уверен в своем успехе и сразу же согласился.

Выпив целую кружку вина, он сел играть. Но ему сразу же не повезло. Он проиграл три кона кряду. Делать было нечего, и Чонг Куи послал за женой. Когда Ни Кхань пришла, муж сказал ей:

— Из-за своей глупости я доставляю тебе горе. Я проиграл тебя, и ты должна выйти замуж за этого человека… Но не отчаивайся! Скоро я раздобуду денег и выкуплю тебя.

Ни Кхань понимала, что делать нечего — таков страшный закон картежников. Она повернулась к До Таму и весело проговорила:

— Что ж, бросить бедную семью и войти в богатую— это настоящее счастье. Если я нравлюсь вам, то я охотно выйду за вас замуж… Только разрешите мне проститься с моими детьми, я их оставлю моему бывшему мужу.

До Там захохотал:

— Конечно, милая, иди попрощайся!

Ни Кхань пришла домой, обняла двух сыновей своих и, рыдая, сказала им:

— Ваш отец разлюбил меня. Я больше не могу с ним жить. Вы же останетесь с ним. Но знайте, что я не уйду и к другому.

С этими словами она выбежала из дома и вонзила себе в сердце нож.

Долго ждал До Там возвращения Ни Кхань, но так и не дождался. Слуга, посланный за ней, вернулся и сказал, что Ни Кхань покончила с собой.

Услышав страшную весть, Чонг Куи в отчаянии бросился домой и долго плакал над телом прекрасной Ни Кхань, прося у нее прощения. Ни Кхань была безмолвна.

С тех пор Чонг Куи бросил карты и никогда больше не брал в рот вина. Ему приходилось теперь вести все хозяйство, кормить и одевать своих двух сыновей. Поэтому жилось ему очень трудно, а дети терпели лишения.

Однажды он вспомнил, что соседним хюеном Куи-Хоа управляет его старый друг. И он решил просить у него помощи. Вместе с сыновьями отправился он в путь. На половине дороги он присел отдохнуть в тени большого бананового дерева и задремал. Вдруг до его слуха донесся слабый женский голос. Он встрепенулся.

— Мой Чонг Куи, — услышал он. — Если ты еще помнишь нашу любовь, если ты еще помнишь меня, то приходи в пагоду Чыонг Выонг…

Чонг Куи не верил своим ушам: неужели он слышал голос несчастной Ни Кхань. Ее милый голос! Он взглянул на небо, но увидел только облачко, летевшее на север. Взглянул по сторонам, но увидел лишь зеленые кусты да убегающие вдаль поля… Долго сидел Чонг Куи, погруженный в свои невесёлые думы. Затем встал и пошел в пагоду.

Уже наступил вечер, когда Чонг Куи подошел к ее невысокой ограде. Кругом стояла какая-то особая тишина, Чонг Куи стало еще грустнее. Нахлынувшая тоска охватила все его существо, и он хотел уже повернуть назад. Но час был поздний, и Чонг Куи решил остаться. Он вошел в пагоду. В полночь он вдруг услышал чьи-то тихие всхлипывания, а затем различил фигуру и сразу же узнал Ни Кхань.

— Мы давно уже не встречались с тобой, Чонг Куи, — тихо сказала она. Сегодня я случайно увидела тебя и попросила прийти ко мне.

— Но что мы будем делать? — перебил ее Чонг Куи.

— Мы не можем быть вместе, — ответила Ни Кхань. — Но знай, что я по-прежнему люблю тебя. И если ты действительно любишь меня, то отдай свою любовь нашим детям. Сделай все, чтобы они стали настоящими людьми… Я предвижу, что скоро у нас будет новый король. Пусть наши дети служат ему верой и правдой…

Их разговор прервал крик петуха. И Чонг Куи с Ни Кхань расстались.

С тех пор Чонг Куи всю жизнь посвятил воспитанию детей. Вскоре Ле Тхай То поднял в Лам-Шоне восстание и объединил всю страну. Сыновья Ни Кхань и Чонг Куи присоединились к повстанцам и проявили себя талантливыми военачальниками. Их считали лучшими генералами Ле Тхай То.

В хюене Ан-Зунг, в округе Фу-Ланг-Тыонг жил некогда один человек по имени Нго Соан, но более известен он был как Ты Ван. Прямой и правдивый, ом презирал всякую ложь, и люди за это его очень уважали и любили.

Неподалеку от деревни, в которой жил Ты Ван, находилась буддийская пагода. Говаривали, что в этой пагоде живет сам бог.

В конце правления династии Хо маньчжурские захватчики напали на страну и подвергли ее города и села страшному разрушению. В хюене Ан-Зунг развернулись жестокие бои. Командовал маньчжурскими войсками генерал Мок Тхань, а его помощником был Тхой Бать Хо. В одном из боев этот Тхой Бать Хо погиб. Захватчики заставляли жителей покоренных сел и городов молиться духу погибшего помощника генерала. Люди должны были приносить в буддийскую пагоду последние свои сбережения, но дух был алчным, и ничем его невозможно было задобрить.

Душа Ты Вана горела возмущением. Он молил бога, чтобы буддийская пагода сгорела. Но его молитвы, видимо, не доходили до бога. Тогда Ты Ван сам поджег пагоду.

Вскоре после того, как пагода сгорела, Ты Ван почувствовал себя плохо. Тяжелая болезнь вошла в его тело. Однажды, когда он метался в горячечном бреду, к нему явился неизвестный. Судя по одежде и высокому росту, это был маньчжур. Неизвестный назвал себя Кы Сы и потребовал от Ты Вана, чтобы пагода была немедленно восстановлена. Если он этого не сделает, пригрозил Кы Сы, то с ним случится несчастье.

Ты Ван молчал.

— Имей в виду, — продолжал Кы Сы, — что ад совсем близко. Не восстановишь пагоду — я сразу тебя упрячу к чертям!

И с этими словами маньчжур исчез.

Вечером, придя в себя, Ты Ван увидел у себя в комнате пожилого человека в простой одежде. Из-под коричневой шляпы на него смотрели спокойные глаза.

— Я — Кы Сы, — приветствовал он Ты Вана. — Я слышал о вас и пришел вас поздравить.

Ты Ван удивился.

— Только что у меня был один неизвестный, который назвал себя таким же именем. Я ничего не понимаю. Может быть, это был дух?

Старик отвечал:

— К тебе являлся дух помощника генерала, который потерпел поражение и был убит. Его злой дух витает над нашей страной. Он захватил мою пагоду и, называя себя моим именем, творит злодеяния. Все несчастья, которые совершаются сейчас, это дело его рук, а не моих. Во время правления императора Ли я был наместником этого хюена. Я умер, служа народу. Только потому, что мы были слабы, врагу удалось захватить наши земли и пагоду. Вот уже несколько лет, как я ушел в пагоду Тан-Вьена.

Ты Ван спросил:

— Если это все так, то почему вы не жалуетесь богу, почему покинули свою пагоду и перебрались в Тан-Вьен?

Старик ответил:

— На стороне маньчжур огромная сила. Они подкупают всех на земле и на небе. Поэтому я ничего не могу поделать.

Ты Ван опять спросил:

— Если маньчжур, назвавший себя Кы Сы, такой всесильный и коварный, то он убьет меня?

Старик ответил:

— Он ненавидит вас. Он затевает против вас темное дело, наверное суд. Как только я узнаю, что он задумал, я сообщу вам. Если вас вызовут в ад на допрос, то вы расскажите все, что я вам сказал, и настаивайте, чтобы вызвали меня в свидетели.