Спустилась ночь, а Куай — у него не было своего угла — вместе с седовласым старцем в красной набедренной повязке устроились на ночлег у ручья. Ночью на мир струилось прохладное сияние Луны, которая отражалась в журчащей воде, и мальчик удовлетворенно улыбался во сне.

А на следующий день Куай вернулся в дом хозяина. Тюа Ланг избил мальчика, жена Тюа Ланга долго бранила его за то, что он так надолго отлучался из дому. Однако, узнав, что Куай побывал на небе и даже утихомирил Луну, Тюа Ланг испугался. «Этот мальчишка, — размышлял он, — поймал тигра, он не побоялся даже Луны. Глядишь, придет день и он отберет у меня мои поля. Нужно дать ему такое поручение, которое он не сможет выполнить и погибнет».

Тюа Ланг слышал от людей, что в джунглях, там, где лианы сплетаются в непроходимую чащу, живет необычайно злой слон. Как только слон заметит человека, он тотчас же бросается на него и, обвив хоботом, поднимает и со страшной силой бросает на землю. Человек, конечно, тут же погибает. И Тюа Ланг решил немедленно исполнить свое намерение и послал Куая в лес, приказав ему нарвать лиан для постройки хижины, при этом он не позволил мальчику взять с собой даже палку.

Куай отправился в джунгли, между деревьями только мелькала его обнаженная фигурка. Не успел Куай сорвать несколько лиан, как появился злой слон. Мальчик очень испугался, но не решился бежать, так как знал, что убегать от слона опасно: он настигает жертву и убивает. Куай стоял и ждал.

— Эй, Куай, не имеющий ни отца, ни матери, зачем ты пришел в джунгли и почему стоишь здесь? — спросил слон.

— Я пришел, чтобы нарвать лиан, — ответил Куай.

— Но для чего тебе нужны лианы?

— Для того, чтобы связать себя, — сказал Куай.

Слон удивленно раскрыл свои маленькие глазки, от изумления даже хобот его стал короче, а клыки поднялись кверху.

— Но для чего ты собираешься связать себя, о Куай, не имеющий ни отца, ни матери?

Куай ответил ему:

— Скоро начнется ужасное землетрясение, небо упадет на землю, огонь сожжет все дотла, останется в живых только тот, кто успеет связать себя.

Услыхав это, слон пришел в ужас, все четыре ноги его задрожали от страха.

— Тогда свяжи и меня, — запинаясь, попросил он.

Покачав головой, Куай ответил:

— Ты такой большой, а я совсем маленький, как я смогу нарвать столько лиан, чтобы связать тебя?

— Я тоже буду помогать тебе, только обещай связать меня!

Слон вытянул хобот во всю длину и стал срывать лианы огромными охапками, так что через минуту их была уже целая куча.

— О Куай, теперь свяжи меня, я боюсь, что сейчас начнется землетрясение, небо упадет на землю, и огонь сожжет все дотла. Свяжи же меня, я очень хочу остаться в живых.

Куай нарочно сделал вид, что он раздумывает, стоит ли браться за это дело. Слон пришел в ярость от нетерпения и, коснувшись мальчика хоботом, закричал, злобно сощурив глаза:

— Эй, Куай, не имеющий ни отца, ни матери, сейчас же связывай меня, иначе я тебя убью!

Куай сплел лианы в толстую веревку и крепко привязал слона к стволу огромного дерева, который не смогли бы обхватить и десять человек.

— Теперь попробуй вырваться, я должен увидеть, крепко ли ты связан. Ведь если ты привязан плохо, то навряд ли тебе удасться уцелеть, когда небо будет падать на землю и начнется ужасный пожар.

Слон взревел, рванулся и разорвал свои путы. Тогда он в испуге закричал:

— О Куай, свяжи меня еще раз и покрепче, я должен спастись от ужасного бедствия!

Куай снова связал слона, сделав веревки еще прочнее, и, когда слон еще раз попытался вырваться, ни одна из них не порвалась. Тогда Куай сказал:

— Не будет никакого землетрясения, и небо тоже не упадет на землю. Я нарочно связал тебя, чтобы убить, слышишь, слон? Я убью тебя за то, что ты был злобен и жесток и причинил людям много зла.

При этих словах слон страшно перепугался и из глаз его покатились слезы. Он заревел, и рев его звучал как раскаты грома, но, как он ни метался, как ни пытался вырваться, веревки крепко держали его. Тогда Куай отломил острый побег бамбука и, пронзив им слона, не торопясь направился в деревню.

Тюа Ланг услыхал рев слона, звучавший как раскаты грома, и с радостью подумал, что свирепый слон уже убил Куая. Вся семья Тюа Ланга радовалась, что удалось, наконец, избавиться от мальчика, как вдруг на пороге появился Куай. Тюа Ланг онемел от изумления, но, придя в себя, закричал:

— Где лианы?

Куай не успел сказать ни слова, как Тюа Ланг схватил палку и избил мальчика. С бранью набросилась на него и жена Тюа Ланга. Она назвала его дармоедом и бездельником и не дала ни зернышка риса, хотя Куай был очень голоден. Негодные дети Тюа Ланга, увидев, что Куай прилег отдохнуть в тени, стали бросать в него камнями, а когда Куай проснулся от ударов и заплакал, они весело рассмеялись. Оставшись один, Куай печально опустил голову на колени, не зная, что же будет дальше.

На следующее утро хозяин подозвал к себе Куая. Лицо его было нахмурено, брови, похожие на две большие черные метелки, сошлись у переносицы. Хозяин схватил копье и замахнулся, нацеливаясь в живот Куаю.

— Жалкий мальчишка, не имеющий ни отца, ни матери, — закричал Тюа Ланг, — ступай в джунгли и принеси мне много лиан! Иди сейчас же, не то я убью тебя!

Куай снова пошел в джунгли, а Тюа Ланг подумал, что на этот раз Куаю ни за что не вернуться обратно живым. Куай пошел на то самое место, где вчера убил слона. Слон все еще был привязан к дереву, огромный ствол которого не смогли бы обхватить и десять человек. В ране слона, нанесенной вчера Куаем, копошилась стая черных ворон. Они пробрались в огромный живот слона и поедали его внутренности. Куай спрятался в кустарнике и ждал, пока все вороны заберутся в слоновье брюхо. Когда скрылась последняя ворона, Куай подскочил к телу слона и пальмовым листом прикрыл рану в толстой слоновой коже. Потом острым побегом бамбука разрезал крепкие лианы, обвивавшие толстое тело. Вслед за этим Куай взобрался на спину слона и длинной веткой ударил по его брюху. Вороны, сидевшие внутри, перепугались и с громким криком «куа-куа» захлопали крыльями, пытаясь вырваться на свободу. Но так как вылететь было невозможно, тело слона силой тысячи вороньих крыльев поднялось на воздух. Слон мчался, как птица. Куай, сидя на его спине, беззаботно смеялся, подгоняя ворон ударами. Слон поднимался все выше и выше. Вот они вылетели из джунглей, пролетели через ручей и помчались над деревней. Вся деревня выбежала из домов, с удивлением наблюдая за летящим слоном. Велико было удивление крестьян, когда они разглядели на спине его маленького Куая. Старик с седой бородой и в красной набедренной повязке радостно замахал Куаю рукой. Куай в ответ помахивал им веткой, а потом сильно ударил ею по животу слона, и слон под восторженные крики всей деревни взмыл еще выше. Летящего слона окружали стаи птиц, они опускались на его спину, садились на голову и плечи Куая и пели чудесные песни. Куай размахивал веткой и пел вместе с птицами. Так облетел он весь свет, горы и леса, реки и моря и потом вернулся обратно в свою деревню. Мальчик опустился на слоне прямо посреди двора Тюа Ланга. Хозяин уже слышал от крестьян, что Куай прилетел на спине слона, и не знал, верить или не верить этому чуду, как вдруг увидел на своем дворе Куая верхом на слоне. Тюа Ланг быстро выбежал во двор. Жена Тюа Ланга выбежала за ним следом с радостными криками. И дети Тюа Ланга тоже, шумя и смеясь, высыпали во двор и обступили необыкновенного слона, на спине которого сидел маленький Куай, голый, как камень на дне ручья. Спина слона вздымалась выше крыши, а его огромный живот занял чуть ли не половину двора.

— Достопочтенный и любимый Куай, — начал Тюа Ланг, — это я послал тебя в джунгли за лианами, и поэтому ты смог поймать чудесного слона.

А дети Тюа Ланга кричали Куаю:

— Прекрасный братец Куай! Добрый братец Куай! Спустись сюда и поиграй с нами!

Жена Тюа Ланга, ласково улыбаясь, говорила мальчику: