Луиза моргнула, устремила взор на волосы Кэро и расплылась в широчайшей, восторженной улыбке.

– Бу-у-у-у-у!

Не успела Кэро оглянуться, как девочка потянулась к золотистой короне ее волос. Кэро напряглась, ожидая рывка, но вместо этого малышка стала нежно гладить ее по голове, перебирать мягкие пряди.

Кэро понимала, что нужно бы ее остановить: она и без того уже растрепана, но не хватало сил. Оставалось только наблюдать, хотя сердце переворачивалось от нежности.

В глазах сияло счастье открытия.

Кэро боролась с нахлынувшими чувствами, но они продолжали будоражить душу. Будет ли у нее когда-нибудь свое дитя? Сможет ли она взять его на руки и снова увидеть эту простую радость, неприкрытое невинное удовольствие?

Дети никогда не входили в условия ее брака. Она считала, что близка к племянникам и племянницам, хотя редко их видела, даже в детстве, но не помнила, чтобы брала кого-то на руки.

И до сих пор не помышляла о собственных детях, вернее, не позволяла себе помышлять. Все равно смысла не было. До сегодняшнего дня. Теперь же теплая тяжесть в руках открыла источник нового желания, о существовании которого она до сих пор не подозревала.

– Спасибо, – кивнула вернувшаяся Онория. – Война предотвращена, и мир восстановлен.

Кэро протянула ей громко протестующую малышку. Но Луиза вцепилась в волосы Кэро и разжала руки, только когда мать позволила ей снова погладить ту по лицу и запечатлеть громкий влажный поцелуй на щеке.

– Бу-у-у-у, – довольно повторила Луиза, обнимая мать.

– Она считает тебя красавицей, – улыбнулась Онория. Кэро кивнула.

Стук каблуков по каменным плитам заставил их оглянуться на дом. На террасе показались Девил и Майкл. Мальчики тоже увидели их и с дикими воплями понеслись навстречу, размахивая мечами.

Онория с благосклонной улыбкой махнула нянькам, собирающим с газона игрушки, и вместе с Кэро пошла по газону.

Шагая рядом, Кэро пыталась избавиться… или хотя бы подавить укоренившуюся в мозгу мысль. Брак только ради детей так же непорядочен, как брак только ради того, чтобы получить идеальную хозяйку. Но все же она не могла не посматривать на Луизу, уютно устроившуюся на руках матери.

Глаза малышки были широко открыты, взгляд пристальный… Кэро вспомнила, почему эти глаза показались ей знакомыми. Древние, всезнающие, всевидящие, безвременные…

– Ты права, – пробормотала Кэро. – Крайне опасная особа.

Онория только улыбнулась, глядя на старшенького, излагавшего отцу нечто чрезвычайно важное. Майкл беседовал со своим тезкой. Она мысленно велела себе отдать приказ о лишней порции десерта для каждого, включая Луизу.

Даже если бы она заранее планировала эту сцену, и то не получилось бы лучше.

– Так что сказал Девил насчет завещания Камдена? – допытывалась Кэро, поворачиваясь на сиденье экипажа так, чтобы видеть лицо Майкла.

Майкл пожал плечами.

– Дом был оставлен тебе, на твое имя, не принадлежит основному поместью и по смерти переходит к твоим наследникам.

Кэро насторожилась.

– Мои прямые наследники… это Джеффри, Августа и Анджела, которые ни в коем случае не пытаются меня убить. Значит, из завещания мы ничего не узнаем.

– Вроде бы нет, однако в завещании имеется необычайное количество отказных распоряжений в пользу людей, не связанных с Камденом родством. Девил спрашивал, не возражаешь ли ты, если два его кузена, не поднимая шума, проверят остальных наследников.

– Какие кузены? И зачем?

– Габриэль и Люцифер.

– Кто?!

Майкл надолго задумался.

– Руперт и Аласдер Кинстеры.

Кэро подняла глаза к небу:

– Ну и прозвища!

– Судя по тому, что мне говорили, очень им подходят.

– Неужели? И как эти двое собираются нам помочь?

– Габриэль – эксперт по капиталовложениям. Никто в обществе не имеет лучших связей в финансах, бизнесе и банковском деле. Люцифер занимается антиквариатом. В основном серебром и драгоценностями, но его познания в этой области достаточно широки.

– Понимаю, – кивнула она. – Такие таланты нам могут очень пригодиться.

– Я так и подумал, что ты не станешь возражать, и согласился от твоего имени. Не волнуйся, секретность нам обеспечена. Ты довольна? Сразу стало легче? – прошептал Майкл.

Кэро горько усмехнулась. Как можно быть довольной, когда неведомо кто желает ей смерти, опасаясь, что она может поведать всему миру какие-то Секреты, которые якобы узнала от мужа. А если это корысть… Непонятно, как дом или любая безделушка в этом доме может стать причиной убийства?! Нет, скорее уж вопрос в том, легче ли будет Майклу, если расследование продолжится. Он единственный ее защитник и без колебаний согласился терпеть ужасы Бонд-стрит. Нетрудно также понять причину его требования оставаться в доме его деда. Никто ранее не делал столько для ее безопасности. И это не могло не тронуть Кэро. И хотя, на ее взгляд, проверка других наследников вряд ли к чему-то приведет, она до слез благодарна Майклу.

– Что же, – улыбнулась она, – если расследование будет тайным, не вижу в этом ничего дурного.

Вечером она вошла в салон Харриет Дженет под руку с Майклом. Приглашения у них не было, но, как член семьи, Майкл имел право являться сюда в любое время. Кэро же везде принимали с распростертыми объятиями.

Она ожидала увидеть удивленное лицо Харриет, но та встретила ее с обычным апломбом светской дамы, чуть тронутым веселым пониманием. Втайне Харриет давно ожидала чего-то в этом роде.

– Ты ее предупредил? – прошипела Кэро, ущипнув его за руку. Поздоровавшись с Харриет, они перешли в салон, где уже собрались сливки общества.

– Вовсе нет, – заверил он.

– Значит, Магнус, – фыркнула Кэро. – А мне так хотелось поразить Харриет! Но по-моему, это еще никому не удавалось.

Они провели приятный вечер среди людей своего круга. Появление Кэро с Майклом, вне всякого сомнения, вызвало немало вопросов, но никто не пришел ни к какому заключению: эти люди не любили делать необоснованные предположения.

В полночь они вернулись домой, довольные, что так легко влились в поток светской жизни. А вот дипломаты мало общаются между собой летом. Поднимаясь по лестнице, Кэро обдумывала наиболее эффективный способ дать знать о своем появлении.

Позже, как уже вошло в привычку, Майкл пришел в ее комнату и постель. Она находила его неугасимое желание, неутолимую жажду к ней волнующими и захватывающими, но также и поразительными. Она не могла заставить себя поверить, что это продлится долго.

Поэтому и наслаждалась каждым часом, проведенным с ним. Брала все, что он предлагал, и возвращала сторицей. Эта связь оставалась для нее источником постоянных чудес. Это случилось так быстро, она так слепо доверилась ему, и с тех пор все шло как бы само собой, помимо ее воли. Она еще не сумела понять, что это означает, разобраться в своих чувствах… ей все казалось, что в его объятиях она становится другим человеком. Другой женщиной.

Наутро Онория заехала за ней, и они отправились в Челси с визитом к леди Озбалдестон, в дом се дочери, старинный особняк с выходящей на реку террасой. Собравшиеся здесь дамы из высшего общества – все почтенные матроны или вдовы – сидели на солнышке, пили чай и обменивались сплетнями.

Кэро была вынуждена признать, что это еще один превосходный способ объявить о своем прибытии в столицу. За тонкими, как бумага, сандвичами и печеньем она уведомила тех, кто ее спрашивал, что в этот приезд остановилась в доме мистера Магнуса Анстрадера-Уэдерби, на Аппер-Гроувенор-стрит.

Единственным неприятным моментом, как и предполагалось, оказался допрос, учиненный Терезой Озбалдестон.

– Онория сказала, что вы остановились у этого старого дурня, Магнуса Анстрадера-Уэдерби, – начала та, отведя Кэро в сторонку. – Интересно, почему?

Никто, кроме нее, не осмелился бы задать столь нескромный вопрос. Впрочем, никто бы не посмел и отозваться о Магнусе как о старом дурне.