Они бок о бок прошли через фруктовый сад. Трехчасовые любовные игры на широкой постели напрочь уничтожили всякие попытки держаться на приемлемом для этикета расстоянии. Впрочем, Кэро было все равно. Эта близость привлекала ее куда больше, и, кроме того, осуждать их было некому.

По ее настоянию он запряг кабриолет и отвез ее на праздник в более приемлемой манере. Оставив кабриолет на второй поляне, они влились во все еще клубившуюся у лотков толпу, занятую последними покупками и пространными прощаниями.

Никто, похоже, не заметил их отсутствия, а если и заметил, то вопросов и намеков не последовало. Кэро изо всех сил старалась принять обычный вид и убрать с лица глупую предательскую улыбку, но стоило забыться, как губы сами расползались. Кроме того, она едва волочила ноги от усталости, словно каждая мышца в ее теле отказывалась служить.

Впервые в жизни обморок, пусть и притворный, казался вполне подходящим выходом. Но вместо этого она употребила все силы, чтобы блистательно доиграть роль: то и дело останавливалась поболтать, словно занималась этим весь день напролет.

Майкл не отходил от нее, и, хотя внимательно слушал разговоры, Кэро понимала, что он постоянно настороже, ежеминутно ожидая нового покушения.

И это подтвердилось, когда он, отойдя от лотка резчика по дереву, пробормотал:

– Португалец уехал.

– А другие? – поинтересовалась Кэро.

– Ни русских, ни пруссаков не видно, но шведы только сейчас уезжают, – сообщил Майкл, кивком показывая на веселую компанию. – Пойдем попрощаемся.

Шведский посол и его семья были в восторге от проведенного дня и рассыпались в благодарностях и добрых пожеланиях, пообещав обязательно встретиться снова, но уже в столице.

После их ухода Майкл снова осмотрел поляну.

– Ни одного иностранца. И дипломаты тоже разъехались. Должно быть, уже часов пять и можно спокойно заканчивать праздник.

Кэро счастливо вздохнула, радуясь, что все прошло так чудесно – во многих отношениях.

– Мне нужно идти, собрать оставшиеся товары с лотков наших дам, – объявила она. – Можешь пойти со мной, а заодно и помочь.

Майкл с комическим ужасом вскинул брови, ко без всяких жалоб пошел за ней. Откуда-то немедленно возникла Мюриел и, хмурясь, подступила к ним.

– О, вот и вы! Я уже давно вас ищу.

Кэро невинно распахнула глаза.

Майкл равнодушно пожал плечами.

– Мы все время были здесь. Провожали иностранные делегации и тому подобное.

– Насколько я могу судить, они приехали все до единого, – неохотно признала Мюриел.

– Да, и прекрасно провели время!

Кэро была слишком счастлив, чтобы помнить обиды, и жаждала поделиться радостью.

– Они все шлют тебе свои комплименты за прекрасно устроенный праздник, – продолжала она, улыбаясь остальным дамам, складывавшим непроданные вещи в корзинки.

– И более того, – подхватила миссис Хамфри, – они не погнушались нашими товарами. Эти две шведские мисс запаслись подарками для своих друзей на родине. Только представьте! Наши вышивки на шведских комодах!

Последовало общее обсуждение преимуществ идеи Кэро. Под дамский щебет она спокойно укладывала салфетки и подушечки, пообещав, что, если на следующий год будет в это время в Брэмшо, обязательно устроит бал для иностранных гостей.

Стоя чуть позади Кэро, Майкл продолжал оглядывать поляну и редеющую толпу. Наконец, заметив Эдварда, он махнул рукой, отошел от компании и тихо шепнул молодому человеку:

– Днем кто-то выстрелил в Кэро из лука. Она едва не погибла.

Его восхищение талантами молодого человека еще более возросло, когда Эдвард, и глазом не моргнув, также вполголоса осведомился:

– Это не случайность? Может, кто-то из состязавшихся… – Но, взглянув в мрачное лицо собеседника, мигом посерьезнел. – Нет… разумеется, нет. Значит, кто-то ненавидит Кэро. Как по-вашему, это может быть Фердинанд?

– Разве что он стоит за всем этим. Но лично? Вряд ли. Для этого у него не хватит умения, и скорее всего он попросту наймет кого-то для черной работы. И хотя стрела прилетела со стороны мишеней, наверняка выпущена откуда-то из леса.

– Все это выглядит более чем странно, – покачал головой Эдвард.

– Вы совершенно правы. Поэтому я приеду к вам завтра утром, мы все обсудим и решим, что делать.

– Договорились. Кстати, Кэро знает?

– Знает. Но мы тем не менее не должны глаз с нее спускать. Начиная с этой минуты и особенно во время вашего возвращения домой.

Он не мог сам проводить Кэро: это выглядело бы крайне подозрительно, поскольку вся семья была на празднике, не говоря уже о слугах, а подъездная аллея начиналась на противоположной стороне деревенской улицы. Однако Майкл исподтишка наблюдал за веселой компанией: дождавшись, когда Кэро была уже на полпути к дому, да еще в окружении родственников, и видя, что все идет благополучно, он отправился домой.

С одной стороны, он был полностью удовлетворен; с другой – расстроен и раздражен.

Наутро он сразу же после завтрака поскакал в Брэмшо-Хаус. Эдвард, завидев идущего через газон Майкла, оставил Элизабет в одиночестве упражняться на фортепиано и вышел навстречу гостю. Вместе они устроились в салоне.

– Кэро проспала, – сообщил Эдвард, озадаченно хмурясь. – Должно быть, измучилась из-за всех этих приготовлений к празднику. А может, и жара виновата.

Майкл сдержал ухмылку.

– Возможно. Но это даже к лучшему. У нас остается время восстановить в памяти все факты, прежде чем она спустится вниз.

Эдвард опустился в кресло и подался вперед, готовый слушать.

Майкл устроился напротив и стал рассказывать, перечисляя все покушения на жизнь Кэро, случившиеся за весьма короткое время.

Надев кокетливое легкое платье из муслина цвета зеленого яблока, Кэро позавтракала и спорхнула по лестнице. Она проспала едва ли не до полудня и совсем не удивилась, услышав рокочущий голос Майкла.

Улыбающаяся, безмятежно счастливая, она направилась в салон, отметив по пути, что в гостиной разминает пальцы Элизабет.

Остановившись на пороге, она увидела погруженных в раздумья Майкла и Эдварда. Мужчины почтительно поднялись при виде дамы. Она дружески улыбнулась Эдварду, чуть покраснела под жарким взглядом Майкла, но все же нашла в себе силы спокойно подойти к креслу и сесть.

– Что вы обсуждаете?

– Никак не можем решить, добивается ли чего-то Фердинанд для себя лично или выполняет чье-то поручение, – пояснил Майкл.

Кэро тяжело вздохнула:

– Мне трудно поверить, что Фердинанд способен действовать от себя. Он знал Камдена, это верно, но только как дипломата. Фердинанд – ничто в дипломатических кругах, вы согласны, Эдвард?

Молодой человек кивнул:

– Можно предположить, что с такими связями и происхождением он рано или поздно получит какой-нибудь значительный пост, но в настоящее время… я считаю его чем-то чуть повыше лакея.

– Согласен, – пробормотал Майкл. – Но если он лакей, от имени кого действует?

Кэро переглянулась с Эдвардом и брезгливо поморщилась.

– Не могу представить, что он работает на кого-либо еще, кроме своих родных. Во всяком случае, методы у него странные: попытки соблазнить меня, выведать о бумагах Камдена, нанять громил для взлома и обыска Холла… Весьма неприятная история. Но что ни говори, Фердинанд – член старого аристократического семейства, а фамильная честь для португальцев всегда стояла на первом месте и ставилась гораздо выше, чем у англичан. Он побоялся бы покрыть позором свой дом.

– При том условии, что он не стремится всеми силами защитить этот дом. Именно об этом я и думаю. Итак, что вы знаете о семье Фердинанда?

– Граф и графиня, как вам известно, приходятся ему тетей и дядей. Но в Лиссабоне из всего рода я встречал только их, – заметил Эдвард. – Насколько я знаю, герцог – один из дипломатических представителей в Норвегии.

– Да. Я знакома еще с несколькими, менее значительными членами семьи, занимавшими на столь заметные посты. Но именно граф и графиня сейчас в большой милости при дворе. Они близки к королю, – объяснила Кэро и, немного подумав, добавила: – Кстати, я только сейчас сообразила, что все последние десять лет они постепенно и упорно поднимались наверх. Я наблюдала это с того времени, как приехала в Лиссабон. Тогда они не играли особой роли в обществе.