Вот теперь понятно, как поступить — нужно заранее сориентировать личный состав определённым образом, а не забивать им баки рассуждениями о новых местах, где может оказаться масса интересного.

Собрал «верховников» и принялся за разговоры:

— Когда закончится сухой сезон и начнутся дожди, я уведу нескольких охотников и женщин, искусных в собирании плодов, далеко на восток к Длинному озеру, о котором рассказывал. Четверых мужчин и четырёх (показал на пальцах) женщин отвезу на другой берег озера, чтобы они построили там укрытие и попробовали охотиться, ловить рыбу, сеять съедобные растения.

Ещё четверых мужчин и четырёх женщин оставлю на ближнем к нам берегу озера, чтобы они построили себе убежище, и жили там, добывая пищу и наблюдая за поведением крупных животных, живущих в степи.

Группу, что поселится у гор, возглавит Гурд. Он сам выберет себе спутников. На ближней степной стороне командовать станет Зыр. Поэтому тебе, Хыр, необходимо подыскать других работников для смолокурни и курятника. Остальные будут ждать нашего возвращения здесь — проведут посевы, приготовят запас продуктов, отремонтируют дома и продолжат строго соблюдать режим и правила гигиены. Фэн станет тренировать мужчин ходить строем и выполнять команды. Гыр — водить охотников добывать дичь. Чача — хранить запасы и готовить еду. Хыр — распределять работу между остальными людьми и следить за тем, чтобы они хорошенько делали порученное дело. А Брага будет говорить чего не хватает, что нужно сделать раньше, а какие вопросы можно отложить. Она же решит споры между вами, потому что знает обо всех наших затруднениях и умеет планировать действия по их преодолению. Вам же необходимо ей обо всём рассказывать, чтобы она всегда была в курсе.

— Когда ты вернёшься? — первым спросил Хыр, старший из собравшихся.

— Я уеду на лодке вдоль берега озера. Мне неизвестно, насколько оно длинное. Но не позднее дня самой короткой тени поверну обратно.

Брага подошла к календарной стене и пошевелила губами:

— Да, только к следующему сезону дождей, — сделала она правильный вывод.

— А кто всё это время будет вождём, — не понял Фэн.

— Брага, — «успокоила» его Чача.

Бывший вождь захватчиков хижины нахмурился.

— Ты станешь вождём, если придут чужие и захотят обидеть наших людей, — уточнил Петя. — Но, когда ты их победишь, снова станешь советоваться с Брагой.

Ершистый питекантроп разгладил морщины на лбу — такой поворот показался ему правильным. Победить врагов. Вообще-то у них нынче очень большое племя — почти сорок мужчин. Хотя, когда окта два (десяток) уйдут, останется три окта шесть — то есть тоже много, но уже не очень.

А Петя с облегчением вздохнул — он впервые прямыми указаниями распределил между подчинёнными постоянные обязанности и указал, кого нужно слушаться. А уж со своими ефрейторами они как-нибудь и без него разберутся — чай, сержанты, а не просто так.

Провожали Петю и уходящих на восток товарищей половиной племени аж до самого дома в сердце Бугристых равнин. Это под дождём, в условиях, когда даже кизяк не горит, потому что мокрый. Толпа питекантропов неприхотлива в быту и условиях обитания, но создаёт массу бестолковщины и суеты. Кроме того, они сожрали почти все припасы, приготовленные в дальний путь. Более того, эти добрые и благожелательные люди просто не поместились в дом — последнюю точку дороги, хоть как-то оборудованную для ночлега в сухости.

Многие намеревались отправиться с шеф-багыром и дальше, но после напоминания о делах, ждущих их в усадьбе, угомонились — в общем караван, наконец, перестал напоминать цыганский табор и двинулся к намеченной цели плановым порядком. На девяти тележках везли три лодки и то, что осталось от взятых с собой провизии и дров — тут ведь ещё две недели топать. Одно хорошо — воды кругом много. Ну и нет жары. Правда сандалии быстро изнашиваются — раскисают от сырости.

Чем дальше продвигались, тем менее интенсивно лило. Нет, встречающиеся коровьи лепёшки по-прежнему были мокры, поэтому топливо экономили, как могли. Шли вдоль расставленных ещё в прошлом году бамбуковых вешек с флажками, и в предполагаемое время достигли озера. Тут тоже было сыро, но уже не сплошными затяжными ливнями и не бесконечной утомительной моросью, а вполне себе нормальными дождиками. И небо не всю дорогу кондубасилось — случалось, и солнышко проглядывало. Здесь, на востоке, влажный период явно подходил к концу на три-четыре недели раньше, чем у их реки.

Всей командой тут же навалились на постройку убежища — его связали из тростниковых бунтов, поставив их арками. На этот раз запас взятых с собой верёвок заранее был рассчитан на это. Потом, опять всей толпой, переплыли озеро и отыскали место впадения в него Мутного ручья. Тут тростника не росло — у самого берега глубины уже вполне приличные. Зато, в отличие от степного берега растёт лес. Поэтому связали из жердей хижину, заплели стены прутьями и обмазали их глиной. Ну а тростника для крыши навозили с озера от недалёкого островка с мелями вокруг — уж там камыша было предостаточно.

Надо сказать — проблема кровельного материала в этих краях ещё ни разу не решалась, поэтому сразу был выбран ранее проверенный вариант. Вот так, основав обе «научные станции», Петя отправился в запланированное путешествие. Спутниками его стали быстроногий Тыр и его женщина Нына с малышом-двухлетком. И, ясное дело, Граппа с близнецами. Идти Петя решил вдоль степного берега, потому что оттуда видны снеговые вершины. А двинься он вдоль гористого, так уже в начале пути не видать низменной стороны водоёма, а если она ещё удалится? Он же, в случае попытки поглядеть что там, может оказаться на бескрайнем просторе безбрежного озера.

Был ли он прав? Нельзя утверждать наверняка. Слева тянулись камыши за которыми иногда удавалось разглядеть сушу. Путешественники приставали к ней, чтобы приготовить на костре пищу — в основном питались рыбой, которую ловили распяленной на паре шестов сетью. Её опускали в воду ненадолго — уж очень при этом замедлялся ход. Но уловы радовали. Еще Петя делал вылазки в равнины — копал корешки. Мир степи ему хорошо знаком — он тут как дома. Сам низменный берег выписывал загогулины, то огромную бухту пересекали от мыса до мыса, то огибали далеко выдающийся в водную гладь полуостров. С противоположной стороны низменные островки появлялись или не появлялись. Мелкие места поросли тростником, на иных участках всё покрыто ряской или растениями с широкими листьями, образующими целые поля. Правый относительно направления движения берег иногда проявлялся вдали заросшим деревьями холмом или зубастой скалой.

Приключений всё не было и не было. Количество сделанных поворотов уже устали считать — очень извилистую траекторию они выписали. А потом, месяца через полтора с момента выхода, берега озера быстро сошлись, а само оно сделалось узким. На степном берегу появился лес такого же вида, что и около их речки. Ещё через неделю заметили, что появилось попутное течение, а справа отчётливо просматриваются холмы. И плывут они преимущественно на на юг — то есть, как будто по своей собственной реке.

Петя пересмотрел сделанные записи, где прикидывал расстояния и направления, посчитал — вполне возможно, что они возвращаются домой, описав по воде огромную дугу, хордой которой является проделанная в начале путешествия дорога через Бугристые равнины. И нигде ни разу не видели людей. Э-э… а что это справа? Так крыша бунгало точит над кустарником. Точно! А вот и мостки, у которых покачиваются лодки. Что-то свежей яичницы хочется — наверняка изнывающих от сидения в лодке путников угостит ею здешняя хранительница очага Гэра.

Надо сказать, за три месяца Петиного отсутствия ничего особенного в усадьбе не произошло — обычным порядком проходили заготовки провизии. Со временем, оттого, что многое стало привычным, собственно работы уже не занимали много времени. Даже охота превратилось в не слишком обременительное занятие — парни Гыра чуть ли не в лицо знали зверушек, живущих с лесах холмов. А стада, бродящие по равнинам изучили наперечёт. Даже могут заранее угадать, какое куда двинется. В этих условиях правильно разложенная сеть позволяет без особых хлопот добыть сколько угодно мяса.