Энергия была мне полностью подвластна, моё сверхзрение проникало в каменную толщу на многие сотни метров и потому уже через считанные минуты всё было кончено. Всю избыточную энергию, которая превратила очень в горячую плазму какую-то часть базальта и магмы, я аккуратно выбросил в открытый космос подальше от Галана. После этого мы летели по кругу на синем небесном ложе и занимались любовью почти точно так же, как мы делали это на шкуре синего барса. Ну, разве что с несколько большим энтузиазмом и просто невероятной выдумкой. Впрочем, огонька в топку мы поддавали по-прежнему и потому время от времени мне приходилось снова и снова выбрасывать плазменные протуберанцы в космос. Благо галанцы ещё не понаделали космических кораблей и мы поэтому не доставляли никому хлопот.
Хотя не так уж всё было и просто. Когда Рунита в очередной раз испытывала оргазм, её прорывало и она запускала в космос такие плазменные шары, что только держись. Ну, а во всём остальном наш брачный полёт проходил точно так же, как протекала почти каждая наша ночь. Мы могли бы заниматься любовью в небе и до полудня, но в какой-то момент Рунита посмотрела вниз и испуганно зажала рот ладошкой, сделав круглые глаза. Не то что бы её очень сильно испугала увиденная ею картина, — огромный, светящийся алым круг из раскалённого щебня и расплавленного песка, по которому то и дело пробегали огненные смерчи и от которого возносились высоко вверх толстенные, ветвистые шнуры электрических разрядов, просто ей сделалось немножечко стыдно за свою страсть и за то, что мы занимаемся любовью, можно сказать, у всех на виду, а потому она воскликнула:
— Дор, неужели это мы с тобой натворили? — Поцокав язычком, она добавила — Надеюсь, что мой отец не станет нас ругать за всё то, мы с тобой здесь устроили.
Я прижал её к груди и сказал:
— А я надеюсь на то, что Сорки останется доволен нашим брачным полётом, ведь за нами наблюдал не только он сам, но и все его пройдохи-губернаторы вместе с королями. — Посмотрев на то, во что превратилась Долина Смерти, — идеально ровную невысокую, круглую возвышенность, покрытую концентрическими бороздами, я добавил — Да, миленький у нас вышел стадиончик, теперь его можно будет засеять травой и устраивать на нём какие-нибудь торжественные мероприятия по воскресеньям и праздникам. Ну, что, домой?
Рунита ответила мне с закрытыми глазами:
— Да, любимый, отнеси меня на Женскую половину.
Эти слова были произнесены ей уже на там, на нашем большом и удобном брачном ложе, покрытом синей шкурой, в изголовье которого стояла серебряная статуэтка сокола-чара, вокруг которого обвилась спящая Серебряная Туника. Пушистик моментально проснулась и, нежно воркуя, тотчас метнулась к Руните, вытянулась вдоль её тела и превратилась в нежное покрывало. Моя жена была полна любовной истомы и по-прежнему желала меня, но теперь в силу вступали строгие правила варкенского бракосочетания и я был вынужден убраться с нашего брачного ложа, предоставляя Пушистику самой заботиться о своей хозяйке. У меня оставалось всего лишь пара минут для того, чтобы сказать своей супруге несколько напутственных слов. По завершении брачного полёта, дабы не разрушить всё то, что мы с ней обрели, я уже не мог прикоснуться к её телу не то что рукой, а даже мысленно. Встав на колени, я сцепил пальцы в клятвенный замок супружеской любви и верности, а затем, склонившись в глубоком поклоне, произнёс те слова, которые мечтал сказать с дней своей юности:
— Рунита, любимая, ты моя Матидейнахш и до своего последнего вздоха я буду любить тебя так же сильно, как во время нашего брачного полёта. Отдыхай любимая и набирайся сил для нашей встречи на Вечных Льдах Галана.
Моя жена посмотрела на меня сквозь полуприкрытые ресницы любящим взглядом и тихонько вздохнула. Отвечать мне она уже не имела права и я, чтобы не провоцировать её, быстро выскользнул из спальной. Теперь мне следовало снова придти к часовне Великой Матери Льдов и обратиться к ней с благодарственной молитвой. Что ни говори, а варкенский брачный полёт штука не такая уж и безопасная. Для некоторых супружеских пар он, порой, кончался трагически и только то, что галакты дали нам реаниматор, исключало окончательную гибель этих несчастных мужчин и женщин. Когда я полностью исчерпал весь словарный запас благодарностей и восхищения и вышел из своего варкенского садика, на борту "Молнии" кроме Руниты остался один только Нэкс, который поджидал меня в навигационной рубке.
Было половина третьего, все наши гости отсыпались после ночной пьянки и у меня было несколько часов, чтобы поболтать с ним прежде, чем отправиться во дворец чтобы продолжить свадебный пир и вручить нашим гостям свадебные дары жениха. Назавтра я должен был покаяться перед Сорквиком за все те разрушения, которые были устроены нами в Долине Смерти и заплатить за них богатый выкуп, как это обычно делалось на Варкене. Правда, там брачные полёты совершались над огромным Островом Любви, на котором родственники невесты сооружали множество огромных каменных обелисков-мишеней, делая это с изрядной фантазией и выдумкой. Ну, эту комедию я должен был устроить завтра, а сегодня мне предстояло хорошенько напоить наших гостей.
Натянув поверх мягкой брони свой старенький, потрёпанный космокомбинезон, — своё любимое домашнее одеяние, я ввалился в навигационную рубку и плюхнулся в командирское кресло. Нэкс сидел поджав под себя ноги на пульте управления и широко улыбался. Если бы я не знал того, из чего сделан этот парень, а точнее андротело-манипулятр моего старого друга, то его точно можно было бы принять за самого обычного галакта. Он открыл на пульте секретную панель и достал из небольшого оружейного сейфа не бластер, которого там отродясь не лежало, а заветную бутылку, изготовленную из цельного куска сердолика, по самую золотую пробку наполненную кихой-ро, — крепким варкенским ликёром. Бросив мне бутылку, Нэкс восторженно улыбнулся и я поинтересовался у него крутя головой:
— Послушай, старина, я всегда поражался твоей осторожности и трезвости до этого дня. Какого черта ты подобрался к нам чуть ли не вплотную? Или это тебя Сорки уболтал?
Нэкс взглянул на меня озабоченно и ответил:
— Шкипер, я уже стар, как два миллиона демонов и три ведьмы. До этого дня я считал, что меня уже ничем невозможно удивить, но когда ты со своей женушкой прошел сквозь борт "Молнии", словно вода через фильтр, признаюсь честно, я сдрейфил не на шутку. Понимаешь, то что ты сделал, вообще не поддается никакому научному объяснению. Пожалуй, с каким-нибудь газом или холодной плазмой я ещё смог бы сделать что-либо подобное, но провести сквозь конструкционные материалы такой прочности живой организм я точно не смогу. Мои сканеры зафиксировали в этот момент такой выброс энергии, что я просто обалдел. Да, и потом, когда вы долетели до скал, мне тоже пришлось помандражировать не на шутку. Вы же оба уподобились чему-то вроде звезды или термоядерному реактору, Верди. Что ты, что твоя тигрица. Вы так разогрели это вулканическое плато, что чуть не прожгли в Галане дырку диаметром свыше сотни километров. Вот мне и пришлось выпустить боевую машину, поставить её на противоположной стороне, сплести вместе с ней силовую сеть и лететь за вами следом по кругу страховки ради. Хотя, честно говоря, если бы вы проплавили кору Галана и дошли до мантии, то уже даже я ничего не смог бы сделать. Ты хоть представляешь себе, как бы тогда бабахнуло? Нет, шкипер, на тебя и Руниту, а так же на ваш секс под облаками, самое время вводить запрет, как на горячее оружие. Ты хоть представляешь себе, сколько пирокинетической энергии ты выделил?
Увы, но нас, варкенцев, всегда живо интересует то, какова наша сенситивная мощь в пересчёте на стандартное взрывчатое вещество. Хотя озабоченность Нэкса меня и позабавила, она давала мне лишь общее представление о результатах нашего брачного полёта. Конечно, я был полностью уверен в том, что поставил абсолютный рекорд в этом, сугубо варкенском, виде спорта, но точных цифр я не знал и потому робким голосом спросил, скромно потупив взор:
