6 Слушает Аким — не пропустит строки, боится шевельнуть усом, набились в избу молодежь и старики, слушают тоже со вкусом. На каждом лице капли испарин, на каждом лбу морщины дум. Дальше книжку читает парень. Шевелит строкой крестьянский ум. Чем дальше — яснее дело в той книжке, понятна мысль в ней и хороша: «Гасите мелиорацией засухи вспышки, учитесь кооперацией поля орошать. Где нету поблизости пруда или реки, воду бери, подымай на рычаги. Поле от засухи обереги, кооперативно ставь чигирь. Где летучие пески — не будь им слугой. Мелиорация даст жизнь им новую. Кооператив их или посадкой сосновою. Чтоб оврага щели не росли, чтоб не обваливался край его, мелиорация научит водослив с жолобом в овраге устраивать. Овраг на полях — хлебороб, кинь их! Полевая вода уничтожит твой труд. Мелиорация ж использует фашинник и разные виды других запруд. Чтоб не карежилось поле криво, ломая кручей обод колеса̀, мелиорация свяжет их ивой или вобьет поперек палисад. Но все эти меры одному — не под силу. Как бы ни был силён и ретив: один ли, вдвоем ли — сорвешь на них жилу. Их сможет осилить лишь кооператив». 7 Кончил читать парнишка Акимов. Шумно вздохнув, поднялся Аким. Глазом веселым соседей окинув, молвил: «Справимся ль с делом таким?» — Справимся! — грянули в радостном раже все, как один, за соседом сосед. — Ведь у меня-то вон тоже… овражек. — — Больше б нам только таких вот бесед. — — Сказано в книжке: пока мы за делом, наша судьба — у нас же в горстке. Не подлежит, мол, земля переделам и изымается из общей разверстки. — Не раз еще соседи попотели, но через несколько недель организовали, как и хотели, мелиоративную артель. В артели этой — работа общая: все — на защиту полевого ковра. Никто не виляет, не ноет, не ропщет. Взяли в работу каждый овраг. И поле, что язвами провалов щерилось, вновь зеленями бодро оперилось. Всякий, свой нрав в беде укротив, лез в работе из кожи. В мелиорационный кооператив каждого труд был вложен. 8 Что же Аким? Чтобы не было врак, как в сказке частенько водится, — Аким, закрепивший свой овраг, привык о чужих заботиться. Раз вечером летним, присев у тынка, позвал одного и другого сынка, и, руки поклав на плечи, сказал он такую речь им: «Хоть жалко мне с глаз усылать вас прочь, да жальче — долю крестьянскую. Идите, сыны мои, миру помочь в Архангельскую и в Астраханскую. Пока мои силы к концу не близки, иди, расскажи им, как сдюжить пески. А ты — от бесплодного пота родное осушишь болото. Идите, борите давнишний наш мрак: песок, и болото, и сушь, и овраг, что живы — незнаньем, не ленью. Скажите, что тьма — преступленье. Пусть будет у вас непрестанная цель до самого вашего гроба. Где нету артели, сбивайте в артель нищающего хлебороба. Кто скажет вам слово насупротив, его не пройдите вы мимо. А пуще толкуйте про кооператив, про вашего батю Акима. О мелиорации всюду долбя, идите по селам корявым, то, землю и труд свой крестьянский любя, вперед заповедаю я вам. Идите сейчас же. — Я справлюсь один, пока в волосах еще мало седин. Дорога ясна перед вами. Я с миром делюся сынами». Пошли сыновья по стране трудовой. Аким с одобреньем встряхнул головой. Идут они дале и дале. У вас-то еще не бывали? |
