(Книга Империи)

«Император удобно устроился на большом валуне и протянул окоченевшие руки к костру. Его ученики заняли места напротив Императора, усевшись на бревно, которое течением прибило к берегу и которое они своевременно приволокли к месту, где был разбит лагерь. Младший Брат Императора, его любимый ученик, достал из походной сумки рисовые лепешки и передал уставшим путешественникам – Императору, Старшему Брату, Слуге Правой Руки, Слуге Левой Руки и только после этого угостился сам. Воцарилось молчание, нарушаемое журчанием воды в стремительной реке, стрекотом цикад и работой жующих челюстей. Наконец, Император заговорил:

– Слышите ли вы, ученики мои, песню реки?

– Слышим, Учитель, – в унисон отвечали ему преданные ученики.

– Слышите ли вы пение цикад вдалеке? – продолжал вопрошать Император.

– О да, Учитель.

– Видите ли вы талый снег у того камня? – Великий Император указал рукой на большой камень на одной из возвышенностей.

– Видим, Учитель, – ответили ученики, всмотревшись.

– Ощущаете ли вы тепло, которое щедро дарит нам пламя?

– Ощущаем, Учитель.

Молчание воцарилось в лагере. Была слышна лишь бурная река да цикады вдалеке.

– А скажите же мне, ученики мои, гармонично ли то, что вы видите, слышите и ощущаете? – Вновь продолжил Император.

– Гармонично, Учитель, – ответили ему, чуть помедлив, ученики.

Улыбнулся тогда Император…

– Верно, а теперь скажите, ученики мои, был бы мир так же гармоничен, не будь меня в нем?

Затруднились с ответом ученики.

Император тогда вновь улыбнулся и продолжил:

– Так знайте, ученики мои, без меня мир утратит гармонию – не слышали бы вы божественного пения цикад, не ощущали бы тепло пламени. Чтобы мир обрел форму, чтобы стал гармоничен – для всего этого ему нужен Император Цы. Без меня, без вашего Императора, не было бы для кого петь цикадам, кого согревать пламенем, не было бы даже вас, ибо вы существуете только от того, что существую я, который вас отражает. Это я приношу гармонию!

Громкий смех прокатился по округе – то смеялся Старший Брат Императора:

– Пиздец, понесло тебя, Цы, – произнес он сквозь хохот, – совсем ты ебнулся, по ходу.

Молчал Император, продолжал его Старший Брат:

– Ты на время хоть посмотри! Давно уже за полночь! – Старший Брат указал на свои электронные наручные часы…»

– Как работается тебе, Егорушка? Смотрю, книжки на рабочем месте читаешь…

– Так я же в обеденное время, – чуть рассеянно пробормотал вырванный из иллюзорного мира книги Егор своему начальнику.

– Да шучу я, шучу, не напрягайся. – Начальник улыбнулся и дружелюбно похлопал Егора по плечу.

Егор уже почти полтора месяца работал на новой должности – ему выделили тесный кабинет, заваленный различными документами, судя по датам – скопившимися за пятьдесят лет, и велели упорядочить все эти бумаги так, чтобы он смог по запросу незамедлительно найти необходимую. Егор начал было протестовать, что он отнюдь не архиватор какой-нибудь, а дипломированный магистр, но его заверили, что эта работа только на первое время, а все эти документы могут ему понадобиться в дальнейшем, поэтому необходимо, чтобы он безупречно разбирался в них.

Начальником Егора был один из двух людей, которые вели его последнее интервью. Тот самый тип, отвесивший Егору подзатыльник, который он никак не мог забыть. Тип, в общем-то, был неплохим мужиком, его звали Филипп Васильевич Кусов. «Зови меня просто Василич – когда меня называют по отчеству, я забываю, какую должность занимаю, и это благоприятным способом воздействует на мой способ общения с собеседником», – представился он после интервью Егору.

– Как служба, Егорушка – осваиваешься помаленьку? – все так же улыбаясь, спросил Василич.

– Только если помаленьку, – пробормотал Егор, закрывая книгу и откладывая ее на стол.

– А что так? Да не волнуйся, освоишься еще. Чего читаешь-то? – Василич указал на книгу.

– «Император Цы», – ответил Егор коротко и посмотрел на Василича, пытаясь уловить, знает он об этой книге или нет.

Лицо Василича в момент сделалось каменным, сменив интонацию, он сказал:

– Аккуратнее с этой книгой, Егор. Я бы на твоем месте отложил ее на потом или совсем забросил чтение. Откуда вообще она у тебя взялась?

Растерявшись от такой реакции, Егор пожал плечами.

– Дело, конечно, твое, Егорушка, но я бы на твоем месте к совету прислушался. – Василич вернулся к своей манере разговора. – Отдохнуть-то хочется?

– Отдыхаю я дома.

– Вот за это ты мне и нравишься, Егорушка – за твою резкость. Из тебя выйдет отличный кадр, Егорушка. – Василич рассмеялся. – Я не про рабочее время, говорю, что ты. Впрочем, очень скоро ты уже не будешь разделять время на работу и досуг… Скоро ты вообще не будешь делить время. Помнишь школу, где ты сочинение писал? Приходи туда в субботу седьмого, много полезных людей встретить можно будет. К пяти подходи. Вот, возьми пригласительный.

Василич достал из внутреннего кармана пиджака и протянул Егору черную лакированную карточку, на обратной стороне которой было напечатано полное имя Егора, адрес и время мероприятия.

– Много полезных людей, значит? – повторил Егор, крутя в руках пригласительный.

– Много, Егорушка, много. Поверь мне, это твой билет в новую жизнь.

Егор сухо взглянул на Василича и промолчал.

– Так тебя ждать?

– Разумеется.

– Ну, вот и славно. Что же, не буду тебе мешать. Работай! – сказал Василич, встрепенувшись и взглянув на часы.

– Василич! – Егор окликнул начальника, когда тот уже был в дверях.

Василич оглянулся.

– Когда я начну работать по-настоящему?

– Скоро, Егорушка, скоро.

Начальник вышел, а Егор попытался унять дрожь в руках – ему показалось, что лицо Василича на секунду изменилось – щеки впали, лобовая кость как-то особенно выделилась… И глаза… Егор вытер вспотевшие руки о брюки, пытаясь успокоить себя тем, что ему это просто показалось, но эти глаза надолго отпечатались в его памяти.

Пустые пивные бутылки, подгоняемые ветром, со звоном врезались в бордюр куба или сталкивались друг с другом. От сильного ливня мой дождевик мало спасал, и я, весь промокший, трясясь от холода, старался хоть как-то спасти от дождя насквозь промокшую бумагу блокнота, а ветер постоянно сдувал с головы капюшон…

«МЫ НЕ ПРОДУКТ БОЛЬШОГО ВЗРЫВА…» – гласила появившаяся на табло пять минут назад надпись, и с тех пор табло экрана все еще продолжало крутиться, словно оказываясь не в силах выплюнуть очередную порцию бреда.

Бутылка подкатилась к моим ногам, я хотел спрятать блокнот и заняться собиранием мусора, как табло остановилось:

«…МЫ И ЕСТЬ БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ!»

Я как мог внес окончание надписи в промокший блокнот, а когда вновь поднял глаза на табло, оно было пустым. Почувствовав облегчение, я запрятал записи, вновь поднял слетевший капюшон и побежал собирать разбросанные ветром бутылки. Но только я сложил пустую тару в пакет, тут же, третий раз за день, вновь почувствовал дрожь под ногами. Видимо, бесконечный осенний ливень у Генератора вызывал хандру, так как вновь явившаяся надпись утверждала: «БОГ ОДИНОК!»

Не успел я достать блокнот, чтобы внести эту спорную заметку, как табло выдало: «МИР БОЛЕН!»

К моему удивлению, и дождь, и ветер разом стихли. Я огляделся по сторонам, на момент взглянул на полностью облетевший дуб, поставил пакет с мусором под ноги, достал блокнот и записал только что «сказанное» Генератором. Затем посмотрел на недавно приобретенные механические часы – без пятнадцати минут пять. Пятнадцать минут до окончания последнего рабочего дня на неделе.