22 ноября 1917 года без единого выстрела все запасные полки были разоружены малыми силами добровольцев и сотней Новочеркасского военного училища. Захваченное оружие оказалось в руках добровольцев с одобрения донских властей. Помимо винтовок юнкера получили еще и некоторое количество ручных гранат и теперь представляли собой неизмеримо большую опасность для большевиков. Вскоре после этого в распоряжении Алексеева появились сведения о готовящемся массовом восстании большевиков во всех крупных донских городах, назначенном на 26 ноября 1917 года. Сил для успешного отпора бунтовщикам в распоряжении у Каледина и Алексеева было недостаточно, и потому оба генерала решили усилить бдительность хотя бы в столице Войска Донского — Новочеркасске. Алексеев привел в боевую готовность добровольцев, прибывших в расположение Сводно-офицерской роты.

Ночь прошла спокойно, а утром до Каледина дошли слухи об успешном большевистском восстании в Ростове, совершенном приплывшими на мелких речных судах «революционными матросами». Донской пластунский батальон, призванный защитить спокойствие города, сопротивления вторгнувшимся большевикам не оказал. Каледин был потрясен случившимся. Не опасаясь теперь критики донских сторонников нейтралитета с большевиками, он не замедлил официально обратиться к Алексееву за «военной помощью». Становилось очевидным, что бездействие донской власти лишь усугубит кризис власти и очень скоро может подвести Дон под большевистское иго. Каледин распорядился отправить в Ростов Донской пластунский батальон и сотню Новочеркасского военного училища. Алексеев добавил к ним свою Георгиевскую роту добровольцев и уже следующей ночью — отряд полковника Хованского, состоявший из Офицерского батальона и Юнкерской роты.

Сведения об отправке вооруженных частей через многочисленных шпионов быстро достигли Ростова. Высаживающиеся из вагонов чины отряда полковника Хованского были встречены массированным ружейным огнем на станции Нахичевань. Хованский распорядился о подчинении себе донского пластунского батальона и отдал приказ развертывать высаживающиеся части в боевой порядок для наступления. Вдоль железной дороги под беспрестанным свистом пуль залегла Офицерская рота, а правее нее повел наступление на ростовское предместье Темерник Донской пластунский батальон. Слева от Офицерской роты расположились юнкера, а на дальнем левом фланге по матросам и вооруженной городской черни открывала ответный огонь рота кадетов и гимназистов.

С изумлением большевики обнаружили, что прибывшие части атакуют их, невзирая на плотный огонь. Первыми на окраину города ворвались Офицерский батальон и юнкера. Донской пластунский батальон вошел в предместье Питомник и остановился, утратив наступательную инициативу. Большевики зацепились за помещения городских казарм и упорно держали его, обороняя от наседавших его кадетов. Чтобы избежать контратаки на свои фланги, Хованский послал распоряжение в Офицерский батальон о приостановлении наступления. Из батальона Хованский выделили взвод и направил его донским пластунам, утратившим всяческую инициативу и теперь бессмысленно толпившимся на занятой позиции. Взвод едва подоспел подойти к Питомнику, как застал там начавшиеся переговоры между пластунами и прибывшими к ним из Темерника большевистскими парламентерами. Офицеры арестовали большевистских посланников и расстреляли на глазах у казаков.

Звуки донесшийся со стороны Питомника стрельбы послужили сигналом для большевиков о том, что их предложение отвергнуто. Всеми имевшимися у них силами они перешли в контрнаступление со стороны Темерника и казарм. Большевистские отряды сразу обрушились на левый фланг добровольцев, откуда их еще недавно пытались атаковать немногочисленные кадеты. Пластуны первыми стали покидать занятые позиции, отходя в беспорядке, напоминавшем стороннему наблюдателю повальное бегство. Гимназисты и кадеты отходили в боевом порядке, ведя арьергардный бой по всем правилам военного искусства. Хованский срочно приказывает отойти и Офицерскому батальону. Стремительное продвижение офицеров и юнкеров к городу оставило их почти без патронов, и в отсутствие резервов для контратаки, единственным остающимся выходом было отступление.

Атака большевиков столь неистова и стремительна, что одной из офицерских рот вот-вот грозит окружение. Ее командир штабс-капитан Некрашевич оставляет один из имеющихся в его распоряжении взводов для сдерживания большевистской атаки, а силами трех других пытается контратаковать превосходящие его силы противника. Ближайшие цепи большевиков опрокидываются контрударом во фланг, но за ними обнаруживаются новые силы и Некрашевич командует отход к железной дороге в Нахичевани, чтобы успеть погрузить остатки своей роты, но большевики, обогнавшие отходящую роту и ворвавшиеся на станцию, завязывают продолжительный бой, пытаясь остановить отступающих добровольцев и не дать им уйти живыми. Под сильнейшим обстрелом рота Некрашевича начинает погрузку в вагоны. Под перекрестным огнем состав медленно трогается с места и набирает скорость. Вслед ему несутся пулеметные очереди и не умолкает ружейная и револьверная стрельба, но наступившие сумерки не дают большевикам вести прицельный огонь.

Возле ближайшей станции состав останавливается для отдыха и подсчета потерь. Первый бой с большевиками унес 80 жизней. 20 офицеров погибли, прикрывая отход к железнодорожным путям. Добровольцы возмущены бездействием и позорным бегством донских пластунов, однако боевой дух их не сломлен, и решимость выбить красных из города еще более укрепилась. Наутро, оставив Офицерскую роту в резерве, Хованский расположил Юнкерский батальон и оставшихся пластунов возле станции Кизетеринки и подле станицы Александровской. Большевистские части остановились неподалеку и в случае атаки могли достичь позиций добровольцев довольно скоро.

В Новочеркасск было послано донесение с просьбой о подкреплении, откуда незамедлительно выехала Михайловско-Константиновская батарея с пулеметами, а также приданная ей сотня казаков и Донской артиллерийский взвод. Машинисты, не желавшие вести состав с подкреплением, разбежались, и от Новочеркасска паровозом управляли сами юнкера, умевшие это делать. Михайловско-Константиновская батарея сменила на позиции Юнкерский батальон, а Офицерская рота вернулась с юнкерами в Новочеркасск, оставив на позиции один из своих взводов. Юнкера — михайловцы и константиновцы — проявили чудеса изобретательности, укрепив пригнанный ими поезд железнодорожными шпалами и вооружив его пулеметами. Едва комплектация новоявленного «бронепоезда» завершилась, большевики попробовали атаковать позиции добровольцев. Завидев приближающиеся красных, пластуны тут же затеяли отход, но Юнкерский батальон, подошедший из резерва на помощь казакам, отбросил первую волну атакующих.

С еще большей решимостью атака большевиков повторилась на следующее утро. Подошедшие со стороны Дона маломерные суда из установленных на них орудий открыли огонь по позициям добровольцев. В ответ на это оборонявшаяся молодежь открыла огонь из имеющихся в их распоряжении двух орудий, чем повергла нападавших большевиков в некоторую оторопь. Наступление захлебнулось, большевики спешно отходили на свои позиции. В бою михайловцы и константиновцы потеряли убитыми и ранеными 34 человека.

Просмотрев донесения с мест сражений, Алексей Максимович Каледин решил лично прибыть на театр военных действий и распорядился «укрепить» силы добровольцев взводом донских артиллеристов. Прибывшие орудия стали обслуживать юнкера — михайловцы и константиновцы, ибо казачья орудийная прислуга особым доверием не пользовалась. С легкой руки Каледина в добровольческом отряде оказались и два миномета, называемые в те времена «бомбометами». Юнкера-артиллеристы сразу же нашли минометам применение, облюбовав удобную позицию для обстрела середины реки Дон, куда в любой час могли снова подойти большевистские суда. Обе стороны — большевики и добровольцы — весь день вели перестрелку, однако порыв атаки у юнкеров сдерживался их начальством до прибытия донского атамана.