Пятёркин. Вам это не требуется, он сам пред вами встанет… Вы с мужчиной можете делать что угодно вашему любопытству.

Людмила. А я ничего не хочу. И не буду.

Пятёркин. В этом ваша воля.

Людмила. Подождите, я спрошу садовника, что взять отсюда… (Ушла.)

Анна (из своей комнаты). Не по своей силе, Пятёркин, дерево ломишь.

Пятёркин. А ты не ревнуй. Как знать? Всё может быть, всё надо пробовать.

Анна. Если Васса узнает о твоих разговорчиках…

Пятёркин. От кого узнает?

Анна. Вылетишь из дома в минуту.

Пятёркин. Ты — не скажешь, а Людмилка тогда поймёт обстоятельство игры, когда уже поздно будет. Ты только не мешай. Мешать мне — у тебя расчёта нет. Ты свой барыш аккуратно получаешь, а меня, может, завтра выгонят. Ну, тогда и твои дела пошатнутся…

Анна. Мне — что? Однако видеть тебя в числе хозяев — как будто и обидно…

Людмила (возвратилась). Иди, Пятёркин, больше ничего не надо.

Пятёркин. Желаю вам счастья на сей день и до конца века.

Людмила. Услужливый какой.

Анна. Да.

Людмила. А — пляшет как! Удивительно!

Анна. Всё-таки ты, Люда, осторожнее с ним.

Людмила. А что он мне сделает?

Анна. Ребёнка может сделать.

Людмила. Фу, какая гадость!

Анна. Ребёнок-то?

Людмила. Ты, ты гадость говоришь! (Уходит.)

Анна (вслед ей). Так я — о ребёнке!

Васса (широким движением руки изгоняет Анну и Полю. Рашель — под тридцать лет, одета изящно, но просто, строго, эффектно красивая). Ну-ка, ну, Рашель, садись, рассказывай, как это ты явилась, откуда?

Рашель. Из-за границы.

Васса. Ну да, понятно. Пустили?

Рашель. Нет, я приехала в качестве компаньонки с музыкантшей.

Васса. С чужим паспортом — значит? Смелая ты. Молодчина. И — ещё красивее стала. С такой красотой, да… Ну — ладно! Как — Фёдор? Правду скажи.

Рашель. Скрывать правду — не моё дело. Федя, Васса Борисовна, безнадёжен. Угасает. Доктора говорят — месяца два, три осталось ему жить.

Васса. Сгорел, значит, сын капитана Железнова.

Рашель. Да. Худой, почти прозрачный. Понимает, что приговорён. Но всё такой же весёлый, остроумный. А как мой Коля?

Васса. Сгорел Фёдор Железнов. Наследник мой. Голова всего хозяйства.

Рашель. Коля — спит?

Васса. Коля-то? Не знаю. Наверно — спит.

Рашель. Можно взглянуть на него?

Васса. Нельзя.

Рашель. Почему?

Васса. Его нет здесь.

Рашель. Позвольте! Вы… что это значит?

Васса. Ничего плохого не значит. Коля в деревне живёт, в сосновой роще. Песок там. Там — хорошо. В городе ему вредно жить, у него гланды. Родители плохим здоровьем наградили его.

Рашель. Далеко это?

Васса. Вёрст шестьдесят.

Рашель. Как же мне туда съездить?

Васса. А тебе не надо ездить туда. Ну-ка, Рашель, давай сразу и ясно — поговорим!

Рашель. Умер?

Васса. Тогда и говорить не о чем, одним словом всё сказано. Нет — жив, здоров и хороший, детёныш умный. Он тебе зачем нужен?

Рашель. Я решила его отправить за границу. Там сестра моя замужем за профессором химии, детей у них нет.

Васса. Так я и думала: Рашель, наверно, ребёнка потащит в свой круг. Нет, не дам я тебе Кольку-то! Не дам!

Рашель. Как это? Я — мать!

Васса. А я — бабушка! Свекровь тебе. Знаешь, что такое свекровь? Это — всех кровь! Родоначальница. Дети мне — руки мои, внучата — пальцы мои. Поняла?

Рашель. Позвольте… Я не понимаю вас. Это вы серьёзно? Это… допотопное что-то… Вы же — умная, вы не можете так думать.

Васса. Чтобы не говорить лишних слов, — ты молчи и слушай. Колю я тебе не дам.

Рашель. Этого не может быть!

Васса. Не дам. Думай, что ты можешь сделать против меня? Ничего не можешь. Для закона ты — человек несуществующий. Закон знает тебя как революционерку, как беглую. Объявишь себя? Посадят в тюрьму.

Рашель. Неужели вы воспользуетесь моим положением? Не верю! Вы не сделаете этого. Вы отдадите мне сына.

Васса. Пустяки говоришь. Всё это лишнее — твои слова. Я сделаю, как решила.

Рашель. Нет!..

Васса. Не ори! Спокойно. Колю я тебе не дам. Ему другая судьба назначена.

Рашель. Да — что вы — зверь?

Васса. Я говорю — не ори! К чему это — крик? Я — не зверь. Зверь выкормит детёныша, и — беги, сам добывай хлеб себе, как хошь. Хочешь куриц ешь, хочешь — телят. Конечно, речь идёт не о зайцах, а о серьёзном зверье. А ты вот своего детёныша на свободную добычу не пускаешь. И я внука своего не пущу. Внук мой — наследник пароходства Храповых и Железнова. Единственный наследник миллионного дела. Тётки его — Наталья и Людмила — выделены будут в малых частях, тысяч по пятьдесят, им и того — много. Всё остальное ему.

Рашель. Вы ошибаетесь, если думаете этим подкупить или же утешить меня, — ошибаетесь. Это — невозможно!

Васса. Зачем тебя подкупать, зачем утешать? Ты, Рашель, знаешь — я тебя врагом не считала, даже когда видела, что ты сына отводишь от меня. На что он мне годен, больной? Я с ним неласкова была и видела — ты его любишь. И я тебе сказала тогда — люби, ничего! Немножко радости и больному надобно. Я даже благодарна была тебе за Фёдора.

Рашель (вспыхнула). Всё это — ложь! Это… отвратительно. Я — поверить не могу… Это… зверство!

Васса. Не веришь, а ругаешься. Ничего, ругай. Ругаешься ты потому, что не понимаешь. Ты подумай, что ты можешь дать сыну? Я тебя знаю, ты — упрямая. Ты от своей… мечты-затеи не отступишься. Тебе революцию снова раздувать надо. Мне — надо хозяйство укреплять. Тебя будут гонять по тюрьмам, по ссылкам. А мальчик будет жить у чужих людей, в чужой стороне — сиротой. Рашель, помирись — не дам тебе сына, не дам!

Рашель (спокойней, презрительно). Да, в конце концов вы можете это сделать, я понимаю. Вы даже можете выдать меня жандармам.

Васса. И это могу. Всё могу! Играть — так играть!

Рашель. Чем можно тронуть дикий ваш разум? Звериное сердце?

Васса. Опять звериное. А я тебе скажу: люди-то хуже зверей! Ху-же! Я это знаю! Люди такие живут, что против их — неистовства хочется… Дома ихние разрушать, жечь всё, догола раздеть всех, голодом морить, вымораживать, как тараканов… Вот как!

Рашель. Чёрт вас возьми… Ведь вот есть же у вас, в этой ненависти вашей, что-то ценное…

Васса. Ты, Рашель, умная, и, может быть, я неоднократно жалела, что ты не дочь мне. Кажись, даже говорила это тебе! Я ведь всё говорю, что думаю.

Рашель (глядя на часы). Ночевать у вас можно, что ли?

Васса. Ну а как же? Ночуй. Не выдам жандармам-то. Девчонки будут рады видеть тебя. Очень рады будут. Они тебя любят. А Колю я тебе не дам! Так и знай.

Рашель. Ну, это… увидим!

Васса. Выкрасть попробуешь? Пустяки…

Рашель. Нет, я больше не буду говорить об этом. Устала, изнервничалась, да ещё вы ошарашили. Страшная вы фигура! Слушая вас, начинаешь думать, что действительно есть преступный тип человека.

Васса. Всё есть! Хуже ничего не придумаешь, всё уж придумано.

Рашель. Но не много жизни осталось для таких, как вы, для всего вашего класса — хозяев. Растёт другой хозяин, грозная сила растёт, — она вас раздавит. Раздавит!

Васса. Вон как страшно! Эх, Рашель, кабы я в это поверила, я бы сказала тебе: на, бери всё моё богатство и всю хитрость мою — бери!

Рашель. Ну, это вы… врёте!

Васса. Да — не верю я тебе, пророчица, не могу поверить. Не будет по-твоему, нет!