Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Как наши желания совпали. Мне самой нужно поговорить с вами.

— О чем же?

— Конечно, о Варе, вы же сами знаете.

Мальчик кивнул головою, молвил: «Ну и что же?»

— Да то же, что разве так поступают? Вы говорили, что ее любите?

— Это правда.

— Ну?

— Но она меня не любит.

— Как вам не грех?! Разве она не отличала вас на прогулках, везде… Разве вы ее не целовали, наконец?

— Я сам подходил к ней на прогулках, везде, я ее целовал, потому что я любил ее, был влюблен в нее. Она позволяла только это делать.

— Но чего же вам больше нужно, глупый вы человек?

— Чтобы она сама меня любила.

— Но что же для этого нужно делать: вешаться вам на шею, бегать за вами и целовать руки? Этого, пожалуй, вы не дождетесь.

— Я не знаю.

— Поймите же, это смешно, вы не барышня. Чего вы хотите?

— Я не знаю, — с тоской промолвил Ваня.

— Варя чистая девушка и любит вас.

— Я — тоже чистый, — тихо прошептал мальчик. Соня быстро взглянула на него, усмехнувшись, и заметила:

— Это совсем другое дело. — Потом, вдруг, будто озаренная мыслью, на весь луг воскликнула: — Вы влюбились в Аглаю? да? да?

— Я не знаю, оставьте меня в покое! — весь вспыхнув, ответил тот и бросился бежать вперед.

— Что случилось? — спрашивали подоспевшие сестры. Сидя на траве, Соня громко смеялась, повторяя:

— Он сошел с ума: влюбился в Аглаю!

— Как тебе не стыдно. Соня! — проговорила Варенька, надувая губки.

Глава шестая

Так тихо, так успокоительно, так безмятежно было, бросив весла, стоять в челноке на гладком, спокойном, белесовато-голубом озере. Аглая Николаевна, распустив белый зонтик, молчала, молчал и Ваня, сняв белую фуражку, так что причесанные теперь на пробор волосы казались золотыми на солнце.

— Вы очень хорошенький, Ваня, вы знаете? у вас зеленые глаза и отлично очерченный рот, у вас нежные руки и длинные ноги. Покажите вашу шею: по шее можно судить о цвете кожи на теле. Ничего, розовата и нежна.

Ваня хотел добавить: «А на плече у меня родинка», но воздержался. Аглая меж тем продолжала:

— Вы знаете, что вы недурны?

— Да, знаю.

Аглая, несколько недовольная, спросила:

— Кто же вам это говорил?

— Никто, я сам знаю.

Дома, разливая чай, дама спросила:

— У вас, Ваня, много знакомых молодых людей, товарищей?

— Почти совсем нет.

— Это жалко! — протянула Аглая. Чтобы поправиться, Ваня быстро произнес:

— Вот я хожу к Комаровым; там бывают кавалеры.

— Когда вы отучитесь от этого ужасного слова? Но это совсем не то. Как вы не понимаете?

— У меня есть дядя, есть вы, — прибавил он робко.

— Да, это, конечно; но это опять не то. Ваня робко взял Аглаину руку, молвив:

— Чего ж мне больше желать? Если вы позволите быть всегда около вас, если и вам это будет приятно, чего ж мне больше желать?

— Конечно, мне это будет приятно: вы такой милый мальчик, на вас приятно смотреть, хочется вас погладить, приласкать, — но не боитесь ли вы такой дружбы? она легко может перейти в другое чувство.

— С моей стороны? — спросил Ваня, как-то задыхаясь.

— И с вашей, и с моей, — ответила Аглая серьезно. Ваня вдруг перешел к месту, где сидела Аглая, опустился у ее стула на пол и прошептал: «Аглая Николаевна, вот я люблю вас». Она же, наклонись и как-то некстати рассмеявшись, стала покрывать быстрыми и острыми поцелуями волосы, лоб, глаза, щеки и губы мальчика. «И вы, и вы?» — будто ошеломленный, шептал Ваня, обнимая ее колени.

Аглая, словно вспомнив что-то важное, взяла тонкую китайскую чашку и, обняв Ваню одною рукой, водила пальцем по нежному рисунку, говоря:

— Смотрите, Ваня, какое сочетание красок, и что тут изображено! Вот видите: сидит семья на маленькой террасе и пьет чай, вот рыбаки идут на ловлю, козел стоит на холмике, возлюбленный спит, а девушка веером отгоняет мух, а только что они оба играли в шашки и рвали смородину, по небу летит птица, и розовый цвет его от темного пятнышка кажется еще розовее. От маленького пятнышка как усиливается тон и яркость.

И будто задумалась. Ваня приподнялся на коленях и прошептал ей в ухо:

— У меня на плече есть родинка!

— Да? — полуспросила женщина, не соображая в чем дело, но на всякий случай улыбаясь.

Постучав у дверей, вошла горничная и подала на подносе письмо. Аглая, сказав «простите», быстро разорвала конверт и несколько раз прочла немногие строчки на толстой серой бумаге. Потом задумалась, будто позабыв о Ване. Тот встал с подавленным вздохом и сказал: «Я пойду, Аглая Николаевна».

— Идите, друг, мы скоро увидимся, — нежно, но рассеянно проговорила она и поцеловала мальчика.

Глава седьмая

Должно быть, это был действительно экстренный случай, которых так избегал Эспер Петрович, что Ваня пришел к нему в спальню после одиннадцати вечера, что дядя разговаривал, сидя на кровати в ночном белье, что Ваня ходил по комнате, раздувая пламя свечи, которая, вероятно, по случаю такой экстренности была зажжена вместо электричества.

Эспер Петрович молчал, опершись руками о постель и свесив ноги, Ваня же то говорил, то умолкал и снова принимался за монолог, никем не прерываемый.

— Ты понимаешь, это все не то, не то, она меня любит так же, как редкую чашку, как переплет от книги, но я же живой человек, во мне течет кровь, если меня уколют, мне будет больно. Я люблю и хочу, чтобы меня любили, а не любовались только мною, как шкапом Louis XVI. Там, у Комаровых, и этого даже не понимают, там я просто кавалер при барышнях, а здесь — игрушка. А я, я вот с руками, ногами, грудью — Ваня Рассудин, вот что я. И так как я люблю, то хочу, чтобы любили именно меня, как я есть. Если же этого нельзя, то что же тогда?! что же тогда!?

И Ваня сел, будто все досказал. Эспер Петрович потер за ухом и начал:

— Утром я все сообразил бы гораздо лучше, но и теперь понимаю, в чем твое желание. Это действительно трудно, раз даже Аглая Николаевна тебя не удовлетворила. Редко имеют такие чувства… обыкновенно просто влюбляются в барышень Комаровых, им же несть числа. Это не глупо и правильно, что ты говоришь. Но встречается это позднее, когда просыпается любовь. Теперь же я подумаю, до города едва ли что можно сделать. Только ты обещай не делать глупостей: там стреляться, топиться и т. п. Аглая права, у тебя нет подходящих товарищей; это развлекает, понимаешь? Ты знаешь, как я хорошо тебя знаю, я ничего не упущу из виду, даже твоей родинки, если тебе угодно. Поверь мне, все устроится, и экстренности, подобные сегодняшней, не скоро повторятся. Спи спокойно.

Ваня поцеловал Эспера Петровича, промолвив:

— Я не знаю, почему, но я вам верю.

— Конечно, надо быть без предрассудков, но благоразумным и не впадать в крайности.

— Я знаю.

Тихий страж

Е.А. Нагродской

Часть первая

Глава первая

Матильда Петровна не выходила вторую неделю. Это, конечно, не могло не отразиться на ее душевном состоянии, которое и вообще было шатко и неуравновешенно, а последнее время и совсем расстроилось от разных забот и неудач, наполовину считаемых ею несчастьями, отчасти бывших и действительными неприятностями. А теперь еще эта болезнь в шестьдесят лет и скучное одиночество!

Матильда Петровна жила не одна: с ней жил ее сын Родион Павлович и полуприемыш Павлуша. Первого она почти не видала, второго хотела бы видеть как можно реже, потому что его не любила по многим причинам. Она вздыхала о своем житье, когда еще был жив муж ее, Павел Виссарионович Миусов, который, конечно, причинял ей гораздо больше огорчений, нежели непослушный сын и нелюбимый приемыш. И как это ни странно, при каждом необдуманном и взбалмошном поступке Родиона Матильда Петровна, скорбя, думала: «Совсем как отец! Такой же неистовый!» И невольно вспоминались те дни, когда ротмистр, а потом полковник Миусов играл в карты, заводил любовниц, делал ей сцены, проживал именье и всячески комкал и коверкал ее тихую и стремящуюся к благоустройству душу; она вспоминала это время с радостью, находя, вероятно, в порядке вещей все терпеть, все отдавать, ища награды в сознании своей любви и редких ласках, грубых и неистовых.

19
{"b":"180052","o":1}