— Очень милый дружеский совет, — Тор на несколько секунд перестал промакивать свой синяк. — И как я ему последую, если моя навега укомплектована только на две трети?

— Повысь заработную плату, — пожала плечами Сильвер. — Объяви о дополнительном материальном довольствии. Твои… новые семейные связи тебе это позволяют. С гемами ведь не вышло.

— Да что ты, — фыркнула светловолосая женщина-«гном». — Помочь своим заработать? Ни в жизнь. Он лучше рейдерам поможет.

— Мы тебя выслушали, Хельга. И душу ты отвела. Пожалуйста, не пытайся разжечь ссору заново, — Сильвер сказала это почти умоляюще, и Хельга выставила перед собой руки:

— Хорошо-хорошо.

Торвальд оторвался от барной стойки. — Думаю, делать мне тут больше нечего. Поль, спасибо за выпивку и лед. Сильвер, благодарю за понимание.

— Мусор свой унеси с собой, — сказал Грег.

— Не понял, — Торвальд остановился на полдороге к двери.

— Работорговца прихвати.

Развернувшийся и шагнувший было к дверям детина остановился и посмотрел Грегу в лицо. Тот выпрямился за столом. Ростом он детине уступал, но шириной плеч — превосходил. Впрочем, самым опасным (после себя) бойцом Дик считал Габо. Сам он прижимался к стене под лестницей, тихо молясь, чтобы Джулио не раскричался. Он узнал детину, когда тот развернулся лицом и заговорил:

— Я с тобой, имперский побирушка, сейчас связываться не буду. Неохота портить отношения с господином Занду. Но если ты только покажешься в городе…

Он не договорил, плюнул на пол и пошел к выходу — как вдруг запищал младенец. Все повернулись к дверям на лестницу, и Дик зажмурился под визором: узнает его рейдер или нет? Он как-то совсем не принял в расчет того, что дружки Джориана живы и продолжают обделывать свои грязные делишки здесь, в космопорте Лагаш.

— Ох, Кайзер, дай его сюда, — Сильвер почти бегом поспешила к Дику. Ее фигура сразу же заслонила его от работорговца, и он вздохнул с облегчением, как вдруг Хельга сказала:

— Это не тот самый пацан, что спрашивал работу?

— Угу, — Сильвер, принимая ребенка у Дика, сделала страшные глаза: проваливай быстрее. Но Хельга не хотела, чтобы он быстрее провалил, она поманила его ладонью — и в этой ситуации ретироваться означало привлечь к себе еще больше внимания.

— Что ты умеешь?

— Боты, — сказал Дик, стараясь тщательнее воспроизводить акцент Картаго. — Ремонт.

— Неплохо, — Хельга поднялась. Она была почти одного роста с Диком, самую малость пониже. — Видишь, Тор, охотников работать на меня не убывает.

— А пойдешь ко мне? — «эльф» приостановился в дверях. Дик покачал головой.

— Две десятых процента от добычи, — сказал Тор. — Не хочешь? Четыре десятых.

— Тор, за восемь десятых ты навербуешь экипаж из вавилонян, — сказала Сильвер, стараясь держаться между Диком и уходящими. Габо, поняв ее игру, тоже встал из-за стола, якобы размять ноги.

— Кайзер, поднимись пока наверх.

Дик и рад был бы — но тут вмешался палладиец.

— Ты, что ли, местный? Чего молчишь? И намордник не снимаешь, когда с тобой разговаривают.

— Ладно, я пошел, — Торвальд наконец-то толкнул дверь. Рейдер специально дождался, пока за лоэнгринцем она закроется, чтобы распахнуть ее ударом ноги.

— Экая сволочь, — Грег отвлекся на уходящих, и Дик попытался смыться. Но Хельга, избавившись от двусторонней «охраны», удивительно быстро перекрыла выход.

— Постой, ты чего такой стеснительный? Если хочешь наняться на корабль — так надо поговорить, а?

— Хельга, давай об этом наверху, с глазу на глаз, — предложил Габо, трогая ее за плечо.

— Отвали, миротворец! — женщина резко высвободилась. — Как вы меня все достали, ей-Богу. Меня не погода достала, Сильвер, меня вы достали. У меня погрузка в разгаре, а этот выродок затеял перетасовку команд. Ах ты паскуда! Не посеял, а хочет жать!

— Сеяли вы вместе, Хельга. Неужели ты не помнишь? — спросил Габо.

— Он предал меня, Пуля. И тем самым потерял право на урожай.

— То есть, мы все — урожай? — Сильвер снова присела на стол, укачивая малыша. — Законная добыча, из-за дележа которой вы не помирились?

— Нет, ну как ты можешь поставить все с ног на голову! — Хельга хлопнула себя руками по бедрам, и Дик понял, что не ему одному хотелось запустить в рыжую психологиню чем-то не очень тяжелым.

— Хельга, я тебе пива налил, — сказал Поль. — Выпей и успокойся. Мы все тебя любим. Грег верно сказал — ты прекрасный капитан, об этом знают все. И что Тор говнюк, тоже знают все. Я только не понимаю, почему тебе нужно, чтобы мы это постоянно повторяли.

— Да не нужно мне, чтобы вы это повторяли! — на высоких скулах Хельги выступил румянец. — Не нужно мне ничего такого, Поль, но он же один раз отобрал у меня все — счастье отобрал, любовь, гордость, и вот теперь хочет отобрать команду. Я же боюсь! Понимаешь ты, что я боюсь?! Вот он сейчас припрется к дорогому тестю: а отдайте-ка мне «Юрате» со всем экипажем — и что, тесть ему откажет?

— Конечно откажет, Хельга, солнышко мое, — пожал плечами Поль. — Мастер Занду помнит, сколько заработала ты и сколько потерял Тор. И половое удовольствие его племянницы ему этих денег не возместит. А вот если Тор придет к нему с разбитой мордой и начнет доказывать, что ты сошла с ума — тогда он, лапушка, может и прислушаться. Ты же сама себя закапываешь, детка — зачем?

— Поль, я тебе не детка, — но по тону Хельги было слышно, что заряд из нее в основном вышел. — Но я просто рожу его видеть не могу. Меня колотит всю. Приклеить бы его зад к стулу в тестюшкином офисе — я бы спокойна была. А то ведь шляется сюда как на работу.

— А тут, к сожалению, и есть его работа, — развел руками Поль.

— Ты мне вот что скажи — тебе платят за то, чтобы ты со всеми соглашался? — нет, Хельга не разрядилась, она сменила обойму.

— А ты бьешь своих, чтобы враги боялись? — седые усы Поля встопорщились, когда он сжал губы.

— Она бьет своих, потому что озверела, — сказал Грег. — И я скоро озверею. И все мы. Потому что мы проиграли. Мы тут на положении рабов, а то и похуже. Тор, какая он ни есть свинья — просто не выдержал этого кувыркания в говне и попытался пролезть наверх как только выдался случай. Он поступил как блядь, но ему хотя бы заплатили — а нас имели и продолжают иметь задарма. Хельга — больше мужик, чем все мы. Ей труднее это выносить.

— Единственным мужиком здесь был тот пацан. — Хельга подняла кружку, салютуя невидимому. — И его убили. Ах, как я радовалась, когда он замочил эту шлюху вавилонскую. Как мы радовались — помнишь, Грег?

— Идиоты, — вырвалось у Дика.

Будь участники этого диалога трезвы — события развивались бы иначе: Дик сумел бы удержать язык за зубами, Грег — руки в карманах.

— Что ты сказал? — спросил палладиец.

— Что только идиоты могут радоваться убийству. А про то дело вы ни черта не знаете. Ни почему убил, ни что потом думал и чувствовал. Вы от своей обиды ослепли совсем. Если вас радует смерть — то вы еще хуже, чем вавилоняне!

Дальнейшее случилось очень быстро: Дик оказался на полу, в правом ухе у него звенело, щека онемела от удара, а визор улетел куда-то в угол.

— Симатта, — пробормотал он. — Стоит мне выпить, как меня бьют. Что за беда.

Он, не поднимаясь, как-то странно извернулся — и пол вылетел у Грега из-под ног. И не успел он еще прочувствовать падение как следует — а на плечи уже обрушилось легкое, цепкое и горячее тело, и к горлу прижалась сталь.

— Ричард! — голос Габо Пули донесся откуда-то издалека. Ответ прозвучал над самым ухом.

— Я ничего плохого не делаю, мастер Дельгадо. Мне только хотелось узнать — рады ли мастер Грег и мистресс Хельга. Я уже вижу — не очень…

— Если ты утолил свое любопытство — слезай, — Сильвер говорила спокойно, даже скучающе.

— Почему-то, — Дик отпустил палладийца и дезактивировал флорд, — с этой штукой в руках я тут же трезвею. Сразу.

— Я думаю, — тем же тоном сказала Сильвер, — дело тут в твоем пилотском даре. Когда ты входишь в боевой режим — мозг задействует те же связи, что и в прыжке. Ты как бы обгоняешь свой метаболизм. Поль, у тебя есть еще лед?