И вот теперь Дик знал, что фигура и волосы этой женщины — это фигура и волосы Баккарин, а вот лицо не ее. «Вавилонская блудница», — назвал Дик про себя статую. Интересно, чье же у нее лицо?

…Дверь в душ открылась — и жена Сэйкити, свежая и еще более красивая, вошла в спальню.

— Искупаться не хочешь?

— Я тут, кажется, на сто лет вперед накупался, — сказал юноша.

— А, онсэны… — женщина улыбнулась. — Знаешь, что… за этим домом, я уверена, следят. Если кто-то выйдет отсюда ночью и направится к Ройе — может выйти нехорошо, так что оставайся-ка ты здесь до утра, а там придумаем, как тебя вывести…

— А… где? — осторожно спросил Дик. Баккарин пожала плечами.

— Это бордель. Здесь, как в большой семье — всегда найдется место для еще одного.

Женщина была, как и большинство простолюдинок, небольшого роста, пухлая и темноволосая. Держалась она с большим достоинством, но не без той скованности, которую планетники нередко ощущают в присутствии космоходов, особенно из старинных и знатных родов. Звали женщину Ашерой Михра, и она сама искала встречи с Роксаной Кордо, главой императорской комиссии по положению гемов — что было довольно нетипично: обычно хозяева гемов от таких встреч всячески уклонялись и увидеться удавалось только в здании суда.

Рокс жестом пригласила посетительницу сесть и налила ей минеральной воды, чтобы та чувствовала себя непринужденней.

— Мы занимаемся гемами, которые страдают от жестокого обращения. В первую очередь, — сказала Рокс. — Поэтому появления хозяина здесь по собственной воле… необычная вещь.

Не то чтобы совсем необычная, добавила она про себя. Здесь в последнее время каждый день по собственной воле кто-то появлялся — поскандалить. К счастью, Рэй Порше и старый Скимитар могли деликатно и почти безболезненно скрутить и вынести из офиса посетителя любой весовой категории.

— Спасибочки вам, — сказала женщина, но к стакану не прикоснулась. — Так я насчет своей гем-девушки, Тануки…

Рокс кивнула, поощряя говорить дальше.

— Я её сама не бью и даже в полицию редко посылаю, будьте покойны, — сказала женщина. — Да если хотите, она сама вам скажет… Никогда этого у меня не водилось…

— Я вполне готова вам поверить, — сказала Рокс. — Но всё ещё не понимаю причины вашего визита.

— Ага, о причине-то всё и дело, — трактирщица прочистила горло. — Видите ли… Задурил он ей голову. Вот всё дело в чём — заморочил мне служанку.

— Э-э… кто именно? — Рокс почувствовала кисловатый привкус. Гем-служанки или работницы-тэка порой становились жертвами соблазнения или насилия со стороны людей. В последнее время даже не «порой», а ужасающе часто — Рокс познакомилась с динамикой этого процесса в полицейской статистике благодаря Исии. Бог весть почему подонки делали это — услуги проституток неуклонно дешевели, и при свободных нравах простолюдинов только полный ублюдок не мог бы найти себе женщину бесплатно. Наверное, гемок насиловали именно такие… Если у жертв был на тот момент отработал депо-имплантант и они беременели, эти беременности искусственно прерывали. Как правило. Но случалось, что дело выплывало наружу только с родами. По законам дома Рива, таких детей стерилизовали во младенчестве, и в дальнейшем они присоединялись к рабам. От гем-рабыни не мог родиться свободный человеческий ребенок.

Рокс находила эту практику отвратительной. Если Танука беременна от человека, ее нужно укрыть в Салиме и младенцу тоже, когда он родится, предоставить убежище…

— Да пацан этот имперский, — госпожа Ашера понизила голос. — Ну, Суна Эрикардас, да вы его знаете…

Роксана Кордо почувствовала толчок под ложечкой. А откуда…?

— Его все знают, — тем же заговорщицким тоном добавила женщина. — Он ко мне захаживал. Аппаратура-то у меня — старьё, часто рук просила. А рук ему было не занимать, умел заставить вещи работать. И вежливый такой всегда, уважительный… Кто ж его знал! Мягко стелил, одним словом. Ну и совратил её… за моей спиной.

— В каком смысле совратил? — сухим ртом спросила Рокс.

— Да Богом своим распятым запорошил все её куцые мозги! Вот ведь непонятливая вы какая! — всплеснула руками женщина. — Ох, что это я — простите, простите!

— Нет-нет, ничего, — у Рокс отлегло от сердца, — продолжайте.

— Так я и говорю: сбил ее с последнего толку. Имя придумал. И накрутил в башке, что вроде она тоже человек и права имеет… А тут указ об элиминации, и идут такие разговоры, что скоро будут тэка стерилизовать…

Рокс, прикрыв глаза, кивнула. От своих медтехников она знала, что программа стерилизации для тэка — дело решенное, и откладывается лишь по организационным причинам.

— …А для меня ж это погибель, — продолжала матушка Ашера. — Я ж не молодею, а от Илихау — это сына моего так зовут — проку никакого. В отца удался — и руки не тем концом растут, и в черепушке ветер… Если я приболею или устану — кроме Тануки, управиться некому. И купить себе второго помощника я уж никогда не смогу. Словом, решила я свести Тануку, чтобы принесла детеныша, пока за нас с этим указом не принялись… Договорилась с Истер, это соседка одна, у неё парень, заплатила ей, все честь по чести, и тут эта дура берет и упирается: я не могу с чужим, у меня муж есть. Какой-то из муниципальных. Нет, ну вы видали? Муж у нее!

— Надо думать, его тоже сбил с толку Суна, — Рокс уже начала раздражать эта женщина.

— Точно! — гостья звонко шлепнула себя по ляжке. — Как в воду глядите, барышня! Я сначала её прибить хотела — не всё ли ей равно, дуре, они же все на одно лицо! А потом думаю — да какая разница, от кого она принесет, от соседского или от этого, муниципального… Ну и не прибила…

— Я всё ещё не понимаю, чего вы хотите от меня, — устало проговорила Рокс.

— Так я как раз до этого и дошла! С Истер я сделку-то разорвала, даньги назад потребовала, а она возьми, стерва, да и стукни на меня, что это, мол, я сама и позвала Апостола Крыс, и привечала его всегда, и сын мой с ним знался… В общем, прижали меня со всех сторон, а я ведь совсем недавно ещё и штраф за сына заплатила… Я к инспектору Исии, по старому знакомству, да вы тоже его знаете — что делать? Он-то мне вас и присоветовал!

— И чем же я могу вам помочь?

— Так девку-то у меня забрали! В тюрьму забрали, в гемский загон, куда бесхозных отдают! А я ж без нее как без рук! — с госпожи Михра слетело все тщательно собранное достоинство. — Помогите мне ее вернуть!

— Погодите, постойте — Рокс помотала головой. Картина наконец-то прояснилась, но, кажется, госпожа Ашера Михра не понимала, какие у нее перспективы. — Мы не можем забирать гемов просто так откуда бы то ни было. Мы имеем полномочия забирать только тех, кто стал жертвой жестокого обращения.

— Она стала! Она стала! Я ее вчера видела, на ней лица нет — а она ведь уже с детенышем! Бьют их там — а ну как она выкинет? А ну как помрет? Я же с ног сбиваюсь, что делать-то?

— Но когда мы ее заберем, она к вам не вернется, — сказала Рокс.

— Как это не вернется? — опешила матушка Ашера. — Она же моя! И детеныш мой!

— Погодите, — сказала Рокс. — Поймите, существует закон. Если мы заберем ее в Салим — это значит, что мы забрали ее из-за жестокого обращения. Но если она уже конфискована у вас — мы не сможем ее вам вернуть.

— Как же так? — всплеснула руками женщина. — Что ж тогда Исия мне говорил, чтобы я к вам-то обратилась?

— Исия… — Рокс потеребила стило. — Он умный человек и явно что-то имел в виду. Я поговорю с ним, госпожа Михра. Свяжитесь со мной завтра, — она протянула женщине карточку. Та вышла, пятясь и кланяясь.

Рокс прошлась по кабинету, потерла лоб, скомандовала автосекретарю связаться с Исией и получила ответ, что господин Исия не принимает вызовы. Рокс продиктовала сообщение для Исии, и решила, что имеет смысл поговорить с Сильвер.

…Дик написал ей из Космопорта Лагаш об имперской военнопленной, психотерапевте с грудным младенцем. Кроме нее, из Лагаша нужно было забрать Рэя Порше. Рокс не застала Дика и Габо — пока ее глайдер добрался до Лагаша, навеги были уже в море. Но он успел оставить в городе свой след: Рэй познакомил ее с Гедеоном, армейским морлоком, и с тэка Иоанном. В полуразрушенной церкви на полигоне, куда ее ночью тайно провели тэка, Рокс увидела потрясающую роспись: небо, полное разноцветных летучих рыб.