— А я и не собираюсь покидать планету, я сдамся. Чтоб они не надумали нарушить клятву, сдамся последним и последними отпущу Ройе и Ольгерда.

Моро застонал.

— Дурак, — и снова стон. — Дурак, дурак! Ты что, не понимаешь!? Лучшее, что ты можешь сделать для этих морлоков — бежать, сейчас же, немедленно! Да, они погибнут! Но ты вернешься сюда с легионом Синдэна на хвосте, и другие — выживут! Ты же этого хотел! Ты и сейчас этого хочешь больше, чем я хочу тебя!

Корабль вырвался из облаков. Распахнулось небо — до боли яркое ночное небо Картаго со светилом Ядра над головой. Дик попытался запомнить это ощущение всем телом: когда вокруг тебя нет стен, одно только небо. Каким бы ни был стукнутым Шмуэль Даллет, кое-что он понимал… очень правильно.

— Разница между нами в том, Алессандро Морита, — слова рождались как дети рождаются у женщин: болезненно, трудно и совершенно неизбежно, — в том, что я не придаю такого уж огромного значения тому, чего я хочу.

Курсор на полупрозрачной приборной панели клюнул зенит и пошел вниз. Горизонт качнулся навстречу. Моро всеми силами рванулся из объятий корабля и закричал.

— Будешь орать, велю Сабатону опять закрыть тебя наглухо, — Дик смотрел не на него, а на интерактивную панель. — Я не собираюсь бежать, прими это как реальность. Если моя смерть единственный недостаток плана, то в остальном он вполне рабочий?

— Нет, — выплюнул Моро. — Он не рабочий. Какие бы клятвы тебе ни дали офицеры со станции Судзаку, они не распространяются на других военных Картаго. И на гражданских, раз на то пошло. Ты возьмешь с них слово, сдашься, они уничтожат морлоков руками тех, кто слова не давал.

— Значит, мне все-таки нужен Шнайдер.

— Шнайдер не будет с тобой говорить.

— Ты знаешь его.

— Он объявил меня вне закона, и говорить со мной он не станет.

— Думай еще. У нас сорок минут на размышления. Сабатон не вместит триста человек?

Моро расхохотался.

— Даже если все они выдохнут. Послушай, есть один вариант. Не знаю, как это согласуется с твоим чистоплюйством, но есть. У тебя в распоряжении триста вооруженных здоровенных лбов. В локальном масштабе это серьезная сила. Пока они сидят на своих хвостах на базе, они уязвимы. Но если они рассредоточатся по пустыне, их уже не накроешь одним зарядом с орбиты. Они неплохо обучены, выносливы, сильны и чертовски живучи.

— Мы можем захватить большой корабль, — Дик облизнул губы.

— И его уничтожат, не успеет он и разогнаться до минимальной прыжковой. Нет. Корабль — плохая цель. Если ты хочешь привлечь внимание Шнайдера, тебе нужно играть в заложников по-крупному.

Моро сделал паузу, ожидая то ли вопроса, то ли отрицания.

— Сабатон, детальную карту Космопорта Лагаш.

Триста человек легкой пехоты. Двенадцать легких десантных глайдеров. Апостольское число.

Сам космопорт слишком велик, чтобы триста человек могли его взять и контролировать. Велик и хорошо защищен. Гостиничные комплексы? Резиденция Сэйта? Госпиталь? Школа? Отвратительно…

Сабатон вынырнул из облаков и пошел в километре над землей. Здесь пыльной бури не было. Между серым песком и черными скалами ползла белая змейка — монорельсовый состав.

— Да, — прошептал Дик, глядя вниз. — О, да…

Выглядело это так, что морлок Гедеон опустился на колени и громко прошептал:

— Ангел!

Шэн прекрасно понимал, что никакой это не ангел, а хевронский корабль универсального старта-посадки, с модульными стабилизаторами для атмосферных полетов и прочей прелестью. Хевронцы любят родную планету и не херачат ее озоновый слой кав-двигателями. Их УСП-корабли крылаты, как воздушные лайнеры древности, и так же белоснежны — покрыты не одноразовым композитом, а отражающей металлокерамикой. Осталось только гадать, откуда такая красотища свалилась на базу «Ануннаки».

Красотища меж тем подняла волну песка и пара, из-под раскаленного брюха хлестнуло ударной волной, и Шэну пришлось-таки припасть на колено перед этим «ангелом», а бедного коса и вовсе опрокинуло и протащило по земле несколько метров.

Но это нисколько не умерило энтузиазма животины: поднялся, встряхнулся, исчез за пылевой завесой.

Надвинув очки и подняв маску, Шэн двинулся за ним. Когда же пыль начала оседать, корабль-ангел исчез. На его месте высился песчаный холм, несколько нелепый в окружающей обстановке, но… вполне себе песчаный с виду.

— Встань с колен, бестолочь, — бросил Шэн морлоку. Тот подскочил, разом вспомнил, что Шэн пленник, попробовал задержать, и тут опять-таки вспомнил, что они идут к гаражам, а между гаражами и командным корпусом торчит холм. Так что Гедеон не стал его задерживать, просто зашагал впереди, словно так и надо — а двое других конвоиров — сзади.

Пыль оседала, и чем больше открывалось взгляду Шэна, тем меньше ему это нравилось.

Кому может понравиться вид сплетенных в драке и покрытых кровью человека и коса?

Морлоки отреагировали на рефлексах: человеку рвут глотку — спасать человека! Коротко ударил пулевик, Динго взвизгнул жалобно — и отвалился, упал, забился в судорогах.

— Динго! — из чрева замаскированного корабля выбросилась еще одна фигурка — в защитном плаще и легком силовом доспехе — выбросилась и застыла в растерянности, увидев нацеленные в свою сторону стволы, умирающего коса и человека… кажется, тоже умирающего.

Шэн добежал, упал на колени рядом с ним — дело еще вполне поправимое, сейчас прижмем пальцем вену — извини, мужик, что грязными пальцами прямо в рану, больше нечем…

Раненый перехватил Шэна за запястье и прошептал:

— Не надо…

— А мне кажется, надо, — возразил Шэн. — Эй, инсургенты… Шесть-три, Семь-восемь, я вам говорю! Медбота сюда! Гель, зажимы, бинт!

— Не надо, — повторил раненый. — Я преступник вне закона. Так будет… лучше всего.

— Он сказал правду, — мальчишка опустился на колени рядом. Раненый повернул голову в его сторону.

— Сиг… сига…, - он пошарил рукой по груди, юноша понял: расстегнул куртку, нашел во внутреннем кармане пачку…

Та уже насквозь промокла от крови.

Юноша пошарил у себя за пазухой, достал свои. Раненый кивнул, улыбнулся. Юноша достал сигарету, раскурил, вставил раненому в зубы. Тот затянулся, поморщился. Еще затянулся, выплюнул, зашелся кашлем. Шэн потерял сосуд, кровь брызнула из-под пальцев нехорошим таким артериальным фонтанчиком.

— Что за дрянь ты куришь, — пролепетал раненый. — Бросай немедленно.

Раскуренная сигарета подплыла красным и погасла. За каким-то из выдохов не последовало вдоха. Кос подполз, последним усилием положил голову мальчишке на колени — и тот безотчетно погладил серый загривок, почесал за ушами.

— Сэнтио-сама, — благоговейно прошептал Гедеон. — Я знал, что вы прилетите. Вас послал Бог?

— Заткнись, Гед, — Мальчишка закрыл глаза и поднял лицо к небу. — Просто заткнись.

Прошло какое-то время, Шастар забеспокоился

— Куда они делись?

— Они вернутся. Все будет хорошо, — Констанс сказала это больше для Джека.

— Их уже восемнадцать минут нет, что там могло… Твою мать!

Констанс хотела одернуть его, но сама онемела: скала поднималась в воздух, преобразуясь в корабль. Прекрасную яхту того же класса, что и «Леонид» Ван-Вальденов — но настолько превосходящую «Леонид» по всем статьям, что для этого превосходства даже слов не было.

Корабль показался на считанные мгновения, плавно взмыл — и тут же исчез, на секунду ударной волной разогнав песчаную бурю и чуть не похоронив катер под волной песка. Констанс подбросило на сиденье. Шастар кувыркнулся на пол и снова выругался.

— Ма, что это?

— Это корабль…

Корабль Шмуэля Даллета, ради которого был убит его хозяин…

— Это Дик улетел?

— Да… наверное…

Что он задумал? Что происходит и куда делись эти двое, рыжий гигант Ройе и закованный в броню «бессмертный»? Дик, почему ты нас оставил?