Сцена четвертая
ЛИЦА:
Дмитрий, самозванец.
Бояре:
Мстиславский.
Василий Шуйский.
Голицын.
Воротынский.
Куракин.
Бельский.
Масальский.
Басманов.
М. В. Скопин-Шуйский, великий мечник
В. Щелкалов, дьяк.
Окольничие, думные дворяне, выборные люди, рынды, стражи.
Грановитая палата.
Трон; по обе стороны трона скамьи; близ трона на столе три короны царские.
(24 июня 1605 года)
Мстиславский, Воротынский, Голицын, Масальский, Бельский, окольничие, дворяне, выборные люди, дьяк Щелкалов.
Входит Дмитрий, впереди его рынды и Скопин-Шуйский с мечом, за ним Басманов.
Дмитрий
(перед коронами)
Короны царств моих! Еще корону
Желал бы я прибавить к этим трем —
Корону Крыма. Если ж наше счастье
Послужит нам, то, с помощию Польши
И императора, врагов Христовых
Мы выгоним из царства Константина;
И завоюют вере христианской
Иван — Казань, а Дмитрий — Византию.
(Садится на трон.)
Все садятся по своим местам; Скопин-Шуйский с мечом и Басманов становятся по сторонам трона. Рынды впереди.
Щелкалов
Великий царь и государь Димитрий
Иванович всея России созвал
Бояр своих, окольничих, дворян
И вас, житые, выборные люди
[12].
Для государского больного дела!
Его боярин, князь Василий Шуйский,
Забыв Господень страх, а целованья
И милостей царя к себе не помня,
Виновен стал ему в изменном деле.
Дмитрий
Ни гнева, ни вражды я не имею
На Шуйского и мести не хочу;
Но, чтоб в Московском славном государстве
Без наказанья не был виноватый,
Велели мы московским всем народом
Судить его, чему он доведется.
Басманов
Великий государь, велишь поставить
Изменника, боярина Василья,
К тебе на суд соборный?
Дмитрий
Басманов
(страже)
Стража приводит Шуйского.
Дмитрий
(Щелкалову)
Скажи ему вину его, Василий!
Пусть он оправится, коль прав, винится —
Коль виноват.
Шуйский
Благодарю за милость!
Невинному защита: суд да Бог.
Щелкалов
(читает)
«В нынешнем, в 113 году, июня в 20 день, как был государя царя Дмитрия Ивановича всея России в Москву въезд, изыманы торговые и иных чинов люди в пустотных речах. И те люди в расспросе в тех своих пустотных, затейных речах винились и сказали: торговый человек Федька Конёв говорил: как был-де великого государя в Москву въезд и стоял он, Федька, перво у Архангела с народом и, выдя из городских ворот, был-де он с народом же на Пожаре, там его и изымали; а говорил он, Федька, на государя Дмитрия Ивановича составные затейные речи, что он государь царевич не прямой, а прямой-де царевич убит от лихих людей в Угличе, там-де у Спаса его и положили, и клепал государя еретичеством и латинством; а те-де речи он, Федька, говорил не своим умыслом, слышал он про то от князя Василия Ивановича Шуйского не единожды. А Костька лекарь в расспросе говорил на Василия Шуйского ж, что говорил ему Василий про царя Дмитрия Ивановича дурно много раз…» (Останавливается.)
Шуйский
Щелкалов
Чего ж тебе еще!
Кажись, довольно, есть за что повесить.
Голоса
Изменникам царевым суд короткий! —
Изменников и Бог велит казнить! —
Он — лиходей царев! — Его измена
Всем видима. Повинен смертной казни! —
Что нам судить его! Повинен смерти!
Дмитрий
Василий, что ты скажешь в оправданье?
Шуйский
Царь-государь! Боярин твой великий,
Петр Федорыч, слуга тебе хороший!
Лихих людей он сыскивать горазд
И накрепко разведывать измену;
Изменники в речах своих расспросных
Басманову всю правду показали.
Дмитрий
И ты теперь перед моим лицом,
Передо всем собором, признаешься
В своих речах бездельных?!
Шуйский
Государь!
Обманом жить я не умею, не был
И смолоду обманщиком, зачем же
Под старость мне обманывать учиться!
Моя вина! Винюсь перед собором.
Дмитрий
Не верю я. От слов своих злодейских,
Предательских, ты лучше откажись!
Иль повтори их громко пред собором,
Тогда уж я оправдываться стану
(встает),
Доказывать, что я — царя Ивана
Сын подлинный.
Бельский
(встает с места)
Да разве мы попустим?
Ни вымолвить, ни даже заикнуться
Изменникам твоим мы не дадим!
Масальский
(встает)
Мы голову за батюшку царя
Димитрия Иваныча положим,
Мы все умрем!
Басманов, Вельский и Масальский
Мы за тебя умрем!
(Становятся у трона.)
Голоса
Ты наш царевич! — Наше солнце красно! —
Казнить его, изменника, казнить!
Дмитрий
Последний раз скажи мне, Шуйский, правду:
Твои ль слова, твоим ли наученьем
Изменники в народе говорили?
