Его рот скользнул по ее шее, а затем он поднял голову и посмотрел на нее. В его потемневших глазах было выражение, которое она никогда не видела раньше, — в них было почти благоговение.

— Стефани, — прошептал он и очень нежно поцеловал.

Стефани чувствовала себя блаженно счастливой. Она ни о чем не думала, кроме настоящего, и в этом настоящем не существовало ни проблем, ни сомнений, ни вопросов.

Она потерлась лицом о его теплую шею и улыбнулась ему.

— Нам лучше двигаться отсюда, — сказала она, — или у тебя будет солнечный ожог на очень чувствительном месте.

Всю обратную дорогу Стефани улыбалась. Она ничего не могла поделать с собой, и, когда бы ее взгляд ни встречался с Энтони, он улыбался ей в ответ.

Впервые в жизни она была совершенно спокойна в его обществе. Обещание, которое он видел в ней много лет назад, теперь воплотилось в жизнь: красота, грация, ум, юмор, сила, которую она не осознавала, и глубина страсти, о которой он никогда не подозревал.

Его инстинкт только подтверждал то, что ему говорили другие его чувства: он любил ее, любил все эти двенадцать лет.

Ему следовало бы понять, что его заставило вернуться в ее жизнь неясное подозрение, что она попала в беду. Он действовал почти интуитивно и пошел к ней, несмотря на то, что произошло между ними когда-то. Потрясение от осознания того, что он все еще хотел ее, было таким сильным, что он начал искать оправдания и лгать себе, чтобы не смотреть правде в глаза.

Не любовь, а похоть. Вот и все, что влечет его к ней. Он не может любить ее, потому что она жадная беспринципная искательница кладов. Он был дураком, доверившись ей, и не позволит одурачить себя во второй раз. Кроме того, он не может полюбить ее снова — он слишком хорошо выучил преподнесенный ему урок и не будет таким уязвимым, чтобы у нее была возможность погубить его.

Ложь. Все ложь. Это была любовь, это всегда была только любовь. Он лгал себе, потому что можно привыкнуть даже к боли, которая становится такой знакомой, что ее почти перестанешь замечать. Но теперь Стефани была здесь, с ним, и чувство к ней переполняло все его существо. На этот раз корни любви вросли в него так глубоко, что вырвать их можно было только с сердцем.

Это было ужасно — любить так сильно и знать наверняка, что его жизнь без нее будет адом. Она любила его когда-то, когда была девочкой, благоговеющей перед мужчиной, который ей казался значительнее самой жизни. Теперь она видела его и с худшей стороны, знала его гнев, озлобленность, жестокость, знала, каким неумолимым он может быть.

Способна ли она любить такого порывистого и небезупречного человека? Он боялся спросить. Они вместе такое короткое время, и столько всего случилось! Все, что ему оставалось, это любить ее и стараться быть терпеливым.

Он взглянул на нее и почувствовал, что на этот раз ему не удастся остаться цивилизованным человеком, если она снова покинет его. Он убьет мужчину, который осмелится похитить ее у него. А если не будет другого мужчины, если она сама бросит его, он отправится за ней и проведет остаток своей жизни возле нее.

— Энтони, с тобой все в порядке? — спросила она с беспокойством.

Легко было улыбнуться ей, несмотря на свои дикие мысли.

— Обгорел на солнце и вымотан до предела.

— Вымотан до предела? Что-то не заметила этого.

— Заметишь сегодня ночью, — прошептал он, наслаждаясь тем, как слегка расширились ее глаза, и на губах заиграла ответная улыбка.

— Мы проведем ночь в отеле?

— Это зависит от Говарда.

Он не хотел этого, он желал, чтобы этот опасный человек находился на другом конце света, а еще лучше в аду, где ему было самое место. Где бы он и был, зло подумал Энтони, если бы он сам прицелился получше.

Сама Стефани была настроена невероятно оптимистично. Пока она с Энтони, он будет в безопасности, и она верила, что, в конечном счете, они получат то, что ищут. Она была также уверена, что ее отец не умрет до их триумфального возвращения.

Задумавшись, она сказала:

— Хотела бы я знать, что меня так беспокоит в статуе. Как будто слышишь мелодию песни, слова которой знаешь, но не можешь вспомнить.

— Ты вспомнишь?

— Думаю, да.

Когда они добрались до города, этот вопрос уже вылетел у нее из головы. Войдя в номер, они услышали какой-то шум на веранде, похожий на рев раненого медведя, сопровождаемый быстрой женской воркотней.

— Господи, что это такое? — пробормотала она, испуганно схватив Энтони за руку.

Он наклонил голову, прислушиваясь, затем улыбнулся и сжал ее руку.

— У меня такое чувство, что они появились.

— Кто?

— Кейт и Лиз Гарреты.

— Твои друзья из Мадрида? Шум такой, как будто они собираются убить друг друга.

— Они так шумят уже много лет.

Энтони вывел Стефани на веранду. Там было трое. Мужчина и женщина ссорились, их спутник сидел на стуле, глядя на них с ленивым интересом.

Все внимание Стефани было направлено на ссорящихся. Мужчина был такого же роста, как Энтони, но шире в плечах. У него были лохматые черные волосы, и его зеленые глаза, казалось, метали молнии. Стефани призналась себе, что никогда не видела более экзотического вида мужчину. Женщина, стоявшая напротив, была стройной, рыжеволосой и потрясающе красивой.

Энтони подвел ее к сидящему мужчине, который немедленно встал.

— Не обращайте на них внимания, — сказал он. — Они скоро выдохнутся.

Стефани была представлена Полу Норману и усажена за стол между ним и Энтони

— Интерпол? — спросила она.

— За мои грехи, да.

Его улыбка была очаровательной, а голос — низким и приятным.

— Ты случайно здесь? — спросил Энтони. — Или тебя притащили на хвосте эти двое?

— Я приехал с ними, — ответил Пол. — Мы работали вместе в Мадриде по одному делу о контрабанде. Они рассказали мне о распятии, а поскольку мое обычное поле действия — Италия, мы подумали, что я могу быть полезен тебе.

Энтони приподнял бровь.

— У него есть подтверждение, что Говард пересек границу с Италией?

— Нет, еще нет. — Пол пожал плечами. — Но он думает, как и ты, что цель Говарда — Италия.

Стефани была так заинтересована разговором, что не заметила, как шум резко прекратился. Она обернулась и увидела, что Гарреты смотрят друг на друга в полном молчании. Затем рыжеволосая поднялась на цыпочки и поцеловала своего хмурого мужа. Он ответил на ее поцелуй.

Стефани поняла, что Гарреты глубоко и верно любят друг друга.

Кейт повернулся к Энтони.

— Мы ждем сообщений сегодня вечером. И поскольку Инсбрук ближе к месту действия, мы решили отправиться сюда.

— Надеюсь, все обойдется без насилия, — сказал им Энтони.

Пол в упор посмотрел на Энтони и спокойно проговорил:

— Последние пять лет ты не упускал случая встретиться с Говардом. И три раза, о которых я знаю, ему приходилось несладко. Ты ждешь, что на этот раз будет по-другому?

Энтони сказал несколько сурово:

— Думаю, ты не совсем понимаешь, зачем ты здесь. Ты что, явился присматривать за мной?

— Я здесь просто по дороге в Милан, — ответил Пол невозмутимо. — Сделал остановку, чтобы навестить старого друга. Ты ответишь на вопрос или нет?

— На этот раз я охочусь не за Говардом, — сказал Энтони. — Только за распятием.

— Откуда ему это знать? — заметил Пол резко. — До этого ты всегда шел за ним по пятам. В последний раз он был чертовски близок к тому, чтобы быть убитым тобой…

Ничего не выражавший взгляд Энтони встретился со взглядом Стефани, затем он повернулся к Полу.

— Незачем вспоминать, это прошлая история.

— Но он ее не забыл, Энтони. Я был там, помнишь? И видел его лицо. Ненависть слишком мягкое слово для того чувства, которое он испытывает к тебе, и ты не можешь ожидать…

Агент Интерпола резко оборвал себя, когда приблизился официант и что-то сказал Энтони по-немецки.

Тот кивнул официанту, затем посмотрел па Стефани: