Он шёл между вековых деревьев, их кроны были настолько густыми, что скрывали небо. Мальчик возвращался домой после очередной прогулки по лесу. Сейчас он уже представлял как увидит их небольшую деревушку. Хоть в ней меньше десятка домов, зато все хорошо друг друга знают. Близость границ с империей не привлекала сюда новых людей, а вот тех кто уже был заставляла жить более сплочённо, словно одна большая семья. Их селение было почти со всех сторон окружено лесом и юному мальчишке безумно нравилось бродить по нему, постоянно находя для себя что-то новое и интересное. Родители порой делали ему высказывания, что это может быть опасно, но больше для виду, потому что помнили, что когда-то вели себя точно так же.

Небольшой ветерок, прорвавшийся среди деревьев, принёс с собой странный запах. Дым, словно где-то поблизости был пожар. Ужасное предчувствие поселилось в груди, и он со всех ног побежал вперёд, пытаясь представить, что же могло случиться. Их деревня ещё ни разу не горела, все люди были аккуратны и допустить пожар по глупости никто не мог. Конечно, отец рассказывал что иногда пожар может начаться из-за кузницы, но у них в деревне не было кузницы, тогда откуда же мог взяться огонь?!

Когда из-за деревьев стало видно то, что осталось от его деревушки, он словно впал в оцепенение и не мог даже пошевелиться. Большая часть домов уже сгорела, а на дороге, выдвигаясь в сторону империи виднелся отряд тяжёлых конников. Но вот один из них обернулся, что бы бросить последний взгляд, и мальчик навсегда запомнил скалящегося серебряного тигра на груди человека в чёрных доспехах. Поскольку сам он не двигаясь стоял в тени деревьев, его не заметили и отряд спокойно уехал. Ещё какое-то время тело отказывало повиноваться, но постепенно оцепенение спала и медленно, словно боясь увидеть правду, он пошёл к деревне, поначалу даже не решаясь поднять глаз от земли.

Оказавшись среди уже сгоревших и догорающих домов, он наконец смог заставить себя осмотреться. В тот момент в его душе что-то начало ломаться, изменяясь, раз и навсегда. Он сорвался с места и побежал, желая оказаться как можно дальше, чтобы можно было забыть, заставить поверить себя, что это всё не правда, но картины того, что осталось на пепелище восставали в его памяти, не желая уходить.

Вот его отец, распятый на стене дома, на его руках и ногах содрана кожа, и только мясо выпирает во все стороны. Вот догорающий костяк кого-то из его соседей, валяющийся на краю дороги. Вот какая-то груда порубленного мяса, и только по конечностям, торчащим из неё, и кускам одежды можно понять, что когда-то это был человек. Вот его маленькая сестра, прибитая к двери и истыканная стрелами, словно её использовали как мишень, и многое, многое другое. И постепенно он смог найти только один способ не сорваться в пучину безумия: злость, ненависть и ни с чем несравнимая жажда мести заполнили почти всю его сущность, продолжая ломать невидимые границы в его душе, он снова и снова вспоминал лицо имперца с тигром на груди. Взгляд мальчика становился более осмысленным, он уже понимал куда бежит. И словно какая-то сила направила его ещё в самом начале, он понимал, что это единственно верное направление. Он умер вместе со своей семьёй, вместе со всеми старыми друзьями и знакомыми и теперь у него был только один выход — СУМЕРЕЧНАЯ БАШНЯ.

Он ещё никогда не заходил так далеко в лес, в эту сторону, но из рассказов взрослых знал, что если идти на юг примерно сутки, то можно найти странное сооружение. Древние развалины башни, которая когда-то принадлежала могущественному магу, уже давно забыли кто, как и почему убил его, и что стало с самим героем. Многие говорили, что это просто сельская сказка, слишком уж неправдоподобно она звучала, особенно то, что дух этого мага якобы всё ещё там. Со временем башня развалилась, вот эти развалины и носили гордое имя СУМЕРЕЧНАЯ БАШНЯ. Но мальчик сейчас вспоминал ещё кое-что. Дух, который якобы остался в башне, был очень странным, он мог подвергнуть пришедшего к нему жутким мучениям и заставить неделями оглашать окрестности криками боли, а мог исполнить самое заветное желание, потребовав конечно соответствующую плату. Мальчик не знал, что от него могут потребовать, но он видел только один способ отомстить, овладеть самой жуткой и самой страшной магией, и ради этого он был готов отдать всё, что есть у него и всё что есть вообще в мире. Он найдёт всех виновных и заставит их познать всю глубину боли и ужаса.

Развалины. Медленно шагая, он подходил к ним всё ближе и ближе, ощущая, как в его груди беспокойно бьется сердце. Войдя внутрь, и сделав ещё пару шагов, он остановился. Кругом было тихо. Никакого ощущения близкого зла или волшебства. В его голове метались мысли. Неужели всё это были просто сказки, а перед ним была всего лишь груда камней? Он уже был на грани отчаяния. «Нет, так не может быть»

— Здесь обязан жить дух!

«Я никому ничего не обязан, и тем более тебе», — тихий, медленный шёпот начал раздаваться со всех сторон. Стоило мальчику лишь подумать о том, зачем он пришёл, как тот же шепот повторился вновь: «Так вот чего ты хочешь… Интересное желание… Ты не первый, кто пришел за этим… Почему я должен делать исключение и оставлять тебя в живых?» Мальчик вспомнил то, что увидел в своей деревне и почувствовал, как в его груди вновь разгорается огонь. «Ясно… месть. Интересное чувство! А знаешь, тебе безумно повезло! Я тут заскучал, в последнее время. Наверно, был излишне жесток, и гости стали забредать сюда совсем редко. Да и желания твои мне нравятся…»— наступило молчание. Мальчик ждал. «Добро пожаловать в ученики… Тонан», — раздался еле слышный шепот, а затем последовал такой же еле слышный смех.

— Но меня зовут не…

«Теперь тебя будут звать так. Когда-нибудь я расскажу, что значит это имя, а сейчас повторюсь: добро пожаловать, ученик».

Тонана окутал чёрный дым, и он словно куда-то провалился. Когда дым рассеялся, первое, что он увидел перед собой, было чёрноё мягкое кресло, в котором восседала полупрозрачная фигура. Это был человек, с длинными светлыми волосами, правильными чертами лица, яркими голубыми глаза, и узкими губами, искривлёнными усмешкой, одет он был в чёрную рубашку, чёрные штаны и чёрные сапоги. «Я вообще люблю всё чёрное, ученичек! Ах да, характер у меня жутковатый и зачастую непредсказуемый, так что … будь внимателен, — подлое хихиканье разнеслось по комнате, отразилось от стен и вновь вернулось к фигуре в кресле. — Меня зовут Миладир, и с этого дня я — твой учитель. Сейчас мы внутри твоего сознания и, поскольку моя башня не в лучшем состояние, большая часть занятий будет проходить тут. О своём теле можешь не беспокоиться, я всё предусмотрел. И ещё, у меня одно условие — в конце обучения ты должен будешь выполнить всего одно мое желание, вот и всё. Поздравляю с началом».

И с этого началось обучение. Тонан оказался рьяным учеником, который стремился впитать как можно больше знаний. Когда— то, безумно давно, он был смышлёным мальчишкой, которому многое давалось легче, чем остальным, и сейчас он старался использовать всё, чем одарила его природа. Миладир же был просто кладезю знаний по тёмной магии. Боль, смерть, внушение, принуждения — всем этим он владел в совершенстве и с упоением передавал свои знания столь охочему до них ученику.

Как оказалось, восемь веков назад учителя Тонана никто не убивал, просто тогда перед магами остро стояла проблема смерти. Они, маги, конечно, могли продлевать себе жизнь, но когда проживаешь на пару сотен лет больше остальных, то умирать совсем не хочется. И тогда Миладир смог разработать некое заклинание, которое оставляло его жить в виде духа, при этом сохраняя все его магические способности, был лишь один минус, который выяснился позже, Миладир оказался узником в своей башне и не мог её покидать. Где-то около трёх столетий назад, будучи в плохом настроении и желая таким образом уменьшить поток «героев», жаждущих избавить от него мир (в основном это были сельские дураки), он превратил башню в развалины.