Характер же у учителя действительно был сложным, и уйма времени в одном месте, явно не оказали на него благотворного влияния, порой, совсем беспричинные перепады настроения, делали процесс обучения довольно… своеобразным. Весёлое, добродушное расположение духа при объяснении чего-то нового, могло резко смениться озлобленностью, вызванной случайным словом, и за этим непременно следовал удар заклинанием по ученику. Заклинания всегда были различным, их объединяло только то, что они были не смертельны, и причиняли ужасную боль. «Ты всегда должен ожидать удара, не расслабляйся, следи за всем и всеми, вокруг!». Затем Миладир, как заботливый родитель, помогал справиться с болью, загасить все последствия, разбирал саму суть применённого заклинания и наводил на мысль, какая именно защита против него наиболее эффективная и экономная. Тонан не мог держать щиты постоянно, и ему пришлось научиться наблюдать за окружающей обстановкой и своим учителем, ловя отблеск каждой эмоций на его лице, чтобы понять, когда может последовать следующий удар, и какого характера он будет. Это ещё и научило Тонана почти мгновенно возводить щиты, которые предусматривали каждый раз всё больше и больше.
Так же в процесс обучения включалось фехтование. Сам Миладир по этому поводу говорил так: «Я, конечно, не мастер, если маг переходит в ближний бой, значит, битва на половину уже проиграна. Но если есть вероятность, что, убив целое войско солдат, ты истощишь свои запасы, и последний из них заколет тебя как свинью, только потому, что ты машешь мечом, как крестьянин граблями, нужно сделать всё, чтобы этого избежать. И не надо мне сейчас говорить, что такое количество смертей дадут тебе море энергии, на её восстановление всегда требуется время, да и армии бывают уже мёртвые, или вообще не живые, големы там какие-нибудь. Никогда не знаешь, каким местом повернётся к тебе фортуна, и надо иметь пару козырей в рукаве, чтобы пнуть её под удачно подставленный зад». Эти уроки Тонан не любил больше всего. Беготня по всему залу от летающего меча (учитель всегда становился невидимым), не имея даже надежды поразить противника, вселяла в него отчаяние. «Что ещё за безотчётный ужас в глазах, немедленно соберись, если используемые тобой способы не дают результата, вспоминай другие, или создавай их сам». Примерно через год обучения Тонан составил своё первое заклинание, изменяющее зрение и позволяющее видеть не материальную оболочку, а саму энергетическую сущность окружающего мира. Он был несказанно доволен собой, но Миладир немного охладил его радость: «Молодец, ты наконец-то додумался, что, имея доски и колёса, можно, добавив кое-что, собрать телегу. Я специально удалил из всех доступных тебе книг подобные заклинания. Теперь ты научился не только использовать старое, но и создавать новое. Запомни, твой ум — вот твоё главное оружие».
Приучал Миладир своего ученика и спокойно наблюдать за болью других. Ещё в самом начале обучения, когда встал вопрос питания (ведь дух ни в чём подобном не нуждался, и все запасы в башне давно пришли в негодность) Миладир показал ему, как использовать одно простенькое заклинание. Работало оно на расстоянии около десяти метров и убивало не очень крупных животных. Было одно «но»: перед смертью животные по полчаса мучились от жуткой боли. Насколько это было больно, узнал и Тонан, когда учитель однажды был не в настроении. После этого, ему было трудно вновь его применить, но всего лишь пара воспоминаний, подкреплённые чувством голода, смели прочь все сомнения. Был опыт и с людьми, то же заклинание, немного видоизменённое под человека, великолепно сработало на солдате, которому не повезло путешествовать со своим товарищем на ближайшей к башне дороге. Товарищ же был в целости и сохранности доставлен Миладиру для опытов. Поскольку на его куртке был знак империи, никаких угрызений совести не последовало.
Благодаря явной одарённости Тонана обучение заняло всего около двух лет. «Ну что, ученичек, большую часть знаний я в тебя утрамбовал, теперь тебе их использовать и обновлять. Запомни, никогда не будь однообразен в своих действиях, иначе первый же серьёзный противник, немного тебя изучивший, станет последним. Остались только два дела, первое, когда ты только пришёл сюда, за обучение я потребовал, чтобы ты в конце исполнил одно моё желание. Конечно, ты совершил огромную глупость, согласившись на мои условия. Но за это время я к тебе попривык и решил, что подлости уже не к месту. Итак, слушай внимательно: я, наконец— то, разработал заклинание, которое перенесёт „привязку“ с башни на вот этот милый и добренький перстенёк с забавно улыбающимся черепком. Сам я не могу воздействовать на башню (переборщил в своё время с заклинанием бессмертия!), поэтому ты используешь эту мою разработку, и этот перстень возьмёшь с собой. Во-первых, мне хочется самому с тобой попутешествовать, во— вторых, это знак того, что ты чёрный маг и мой ученик, возможно, кто-то ещё даже помнит, что он означает. И второе, что я хотел тебе предложить — использовать ещё одну из моих последних разработок и стать кем— то вроде лича: не будет необходимости в пище и сне; убить тебя станет намного сложнее, и заклинания смерти, после того как ты сам побываешь за гранью, станут применяться намного проще. Но ты потеряешь многие чувства и ощущения, уже никогда не встретишься с родителями на том свете, если он есть, конечно, так как в случае гибели, погибнешь полностью со всем, что есть ты. А после преобразования тебе всегда будет, мягко говоря, прохладно, и ещё это будет больно, смертельно больно…» В голове Тонана, как сотни раз за эти два года, пронеслись деревня, соседи, родные. «Ах да, и ещё, за это ты не должен будешь проявлять жалости на своём пути ни к кому…» На прозрачном лице расползлась подлая улыбка.
— Я и не собирался кого-то жалеть. И меня всегда будет греть внутренний огонь ненависти. Я должен использовать все возможности, чтобы увеличить шансы на успех!
И с губ Тонана почти неслышным шёпотом сорвалось:
— Я согласен.
Прошло много дней с тех пор, как мальчишка с грязным лицом и опухшими от слёз глазами зашёл в Сумеречную башню. На небе ярко светило солнце. Из башни вышел человек, его лицо было бледным, в карих глазах ничего не выражалось, чёрные волосы цвета воронова крыла спадали на плечи, плотно сжатые губы были с оттенком синевы, словно он долго пробыл в холодной воде. На нём был чёрный балахон, а на одном из пальцев с перстня улыбался череп с искорками в рубиновых глазах. Развернувшись на северо-восток, туда, где, как удалось выяснить из памяти пленённого им солдата, находилось сердце империи Харр, он сделал первый шаг.
Тонан быстро шёл, в нём уже теплилась искра радости, ведь с каждой минутой он всё ближе к своей мести. Скоро, очень скоро его враги пожалеют, что появились на свет. В то же время он прислушивался к голосу своего учителя, который словно звучал у него в голове. «Итак, подведём краткие итоги. Мне большую часть времени придётся находиться в этом чёртовом кольце (опять кое-что пошло не так в заклинании). Вообще я полный идиот, раз после опыта с башней не понял, что духу требуется материальная оболочка для существования, и, переведя свою оболочку от размеров башни до кольца, я потерял многие свои возможности. Всё же эти века заточения не очень прибавили мне ума. Но я могу ощущать всё тоже, что и ты, а иногда даже и выходить наружу, ненадолго, конечно, и крайне редко. Что же касается твоей цели, то я бы посоветовал тебе найти какого-нибудь солдата, ведь, как ты помнишь, из твоего пленного удалось узнать только, что тигр — это знак высшей знати, и что почти все они живут в столице. Итак, ловим первого попавшегося солдата и узнаём у него, где находится вышестоящий по званию, или что— то подобное и так по цепочке».
— Может, просто дойти до столицы империи и там найти любого из «Тигров», а у него уже узнать всё остальное?
«Я, конечно, понимаю, что по ощущениям твоим, отрок, круче тебя только яйца и то драконьи. Но как ты собираешься потом искать остальных? Мне кажется, что после смерти одного из них, остальные тут же окружат себя магами, если их ранее не было рядом, а ты сейчас и один на один-то справишься далеко не с каждым».
