– Есть разные методы, – пояснила девушка, сидящая за одним со мной столиком. – Например, самый банальный опрос соседей, прослушивание, перлюстрация переписки, наблюдение, проверка выброшенного вами мусора… Мне продолжить? Я думаю, и сами все прекрасно понимаете. Современный человек читает детективы, смотрит фильмы и получает отовсюду массу всевозможной информации на подобные темы.

– Что да, то да, – криво усмехнулся я. – Вы сто раз могли понатыкать у меня жучков, видеокамер, подключиться к моему интернету… Но ради чего, собственно? Зачем? Вы так и не объяснили. Ведь сейчас это у вас только хобби, я правильно понял? За работу со мной вам не платят, а такие игры стоят немалых денег. Да и время отнимает. Или я неправ?

– Ну, не совсем правы. Полупрофессиональное оборудование сейчас сравнительно дешево и легкодоступно, а в вашем случае, его вполне достаточно. Скажу больше, после того, как я прекратила с вами работать по заказу, я просто не стала снимать свои закладки.

– А ну, да, – сказал я, вертя в руках почти пустой уже бокал. – Мог бы и сам догадаться.

– Кроме того, я провела незаметно от вас серию проверок, обработала результаты и получила достаточно информативный профиль вашей личности. Схемы я показывать не стану, просто расскажу на словах. Получился интересный результат. Хотите послушать?

– Конечно, – кивнул я, и невольно снова взглянул на пустое место, где раньше висело удивительной красоты изображение двух развратных фей.

– У вас высокий уровень интеллекта, что помогает вам оказывать влияние на людей, но при этом основная часть вашего окружения убеждена, что вы самый настоящий мизантроп. Однако с таким мнением вряд ли согласятся ваши немногочисленные друзья, или те, кого вы считаете таковыми. Вы подозрительны, скептичны, ваше доверие трудно завоевать. Вы странный непредсказуемый человек и вас многие боятся. Если вы в плохом настроении, то к вам вообще лучше не подходить на расстояние взгляда. Слова справедливость, равноправие, человеколюбие – пустое место для вас, но слово дружба для вас святое. Вы относитесь к немногим людям, что умеют ценить дружбу. Вы способны понять чужую боль, но так же вы способны ее преумножить, сказав лишь слово. При этом, вы скромный и не агрессивный человек и очень не любите брать на себя ответственность. Вы любознательны, но вместе с тем недоверчивы, способны к притворству. Прекрасно видите изъяны, пороки и слабости других людей, кроме того, с большим трудом прощаете чужие ошибки и практически никогда не даете человеку второй шанс.

– Послушать вас, так я просто какой-то образец для подражания.

– Не вполне образец. Всякую просьбу о помощи вы воспринимаете с подозрением, пытаясь найти меркантильные резоны и неблаговидные устремления. Вы готовы беспокоиться, в первую очередь, о собственном спокойствии. Такое отношение к людям, вероятно, вызвано прежним, отрицательным опытом вашей жизни. Будучи достаточно спокойным по натуре человеком, вы порой начинаете проявлять агрессивность и готовы к нападкам на людей даже в тех ситуациях, которые легко разрешимы диалогом. Немалую роль так же могут играть и завышенные требования к себе лично, которые вы распространяете на окружающих вас людей. Продолжить?

– Да, прошу вас. Все выглядит очень похожим на правду.

– Пожалуйста, – охотно согласилась девушка. – При этом вы не встречаете понимания со стороны, чувствуете разочарование, обиду, уходите в себя, еще более ограничивая собственное общение. Мало кто знает, что у вас все же есть свой немногочисленный близкий круг, которых вы высоко цените, люди, по отношению к которым вы готовы на все. Очень тяжело переживаете потери близких людей. Еще надо добавить, что вы стремитесь упорным трудом внедрить в жизнь собственные планы, неохотно рассказываете о себе, вместе с тем жизненно активны, настойчивы и постоянны в достижении своих целей, причем успеха достигаете собственными силами.

– Сколько, однако, нового я узнал о себе! – сказал я, поймав маленькую паузу.

– И последнее. Вы – замкнутый человек. Конечно, не в полном смысле этого слова. Вы далеко не аутист. Вероятно, для вас очень много значит ваша комната, это та берлога и та крепость, куда у вас очень часто возникает желание залечь от проблем и забот окружающего мира. Скорее всего, вас удовлетворяет ваш нынешний образ жизни, вы мало подвержены депрессиям, вполне устойчивы к стрессам и неспособны к резким перепадам настроения.

– Интересно, – сдержано отреагировал я. Услышать во многом верную оценку собственной личности из уст практически незнакомого человека не всегда приятно, и я был слегка шокирован. – Вероятно, вы хорошо разбираетесь в людях. Или тут просто часть профессии?

– Есть такое дело. Вот за все это меня до сих пор и не уволили с работы, кстати. Этот ваш психологический профиль – очень похож на мой, если отвлечься от гендерной принадлежности. Последнее время я вообще немало интересного о себе узнала. Я успела снискать себе славу детектива-стервы. Оказывается, моему шефу прямым текстом говорили неоднократно: «Зачем вы с ней связались? Она же стерва». Шеф, с присущей ему деликатностью, передал мне этот разговор с собственными комментариями, при этом подмигивал и нехорошо усмехался. И я пока не очень-то пойму, почему, если учесть, что последнее время только и делаю, что работаю, как каторжная. Впрочем – ладно, мне совершенно не обидно. И даже приятно: раз что-то говорят, значит – знакомы и со мной, и с моими результатами. Лучше уж быть стервой, чем восторженной гламурной дурой. Черный пиар – всегда самый удачный.

– Да не такой уж и черный, если подумать, – задумчиво произнес я.

– В общем-то, да. Многие меня иначе как стервой и не называют никогда. Что-нибудь еще будем заказывать?

– Заказывать будем, – веско констатировал я, и добавил с поистине садистским удовольствием: – а знаете ли вы, что слово «стерва» в первозданном смысле обозначало труп околевшего домашнего животного? – слегка ехидным тоном сказал спросил я. Надо же было хоть чем-то отблагодарить за только что озвученный «психологический профиль». – Чаще всего – труп коровы? Это мертвечина, дохлятина, павшая скотина, как говорит словарь Даля. Так что я всегда с нескрываемым восторгом наблюдаю молодых девчушек, гордо именующих себя стервами.

– Это вы к чему?

В этот момент краем глаза я уловил какое-то движение и невольно повернулся в ту сторону. За два столика от нас неподвижно сидел человек и пристально разглядывал меня. Или девушку – с такого расстояния понять было трудно. Но во взгляде незнакомца сквозила такая неприязнь, такая ненависть, что делалось жутко. И хотя незнакомец был одет в обычный темный костюм весьма консервативного покроя, выглядел он скорее как бюрократ или вузовский преподаватель, нежели как московский обыватель, выбравший этот час для одинокого ужина. Что еще за тип? Естественно, что он заметил мое внимание к себе, но ничего не изменилось: мужик даже не удосужился отвести взгляд или изменить выражение лица.

– Извините, отвлекся, – слегка смутился я. – Даже не знаю к чему. Наверное, мне все-таки не стоило прямо так выставлять напоказ знание этимологии некоторых слов, как полагаете? Может, закажем что-нибудь покрепче?

– Нет настроения для покрепче, – как-то заморожено отреагировала девушка. – Так что? Расскажете о себе?

– Ладно, – согласился я после двухсекундной паузы, отодвигая на потом просьбу рассказать о себе. – Только возьму-ка я что-нибудь выпить. Для себя одного. Можно? Так, слегка. Напиваться не буду, а говорить станет легче. Не одобряете?

– С чего бы? Вовсе нет. Пейте на здоровье, главное – не теряйте над собой контроль.

В конце концов, мы оба взяли себе по рюмке мартини – моя собеседница неожиданно сдалась.

– Для начала, – сказал я, покрутив между пальцами коктейльную трубочку, – скажите, вас как зовут? Меня всегда угнетают безличные обращения к собеседнику. Тем более,что вы обо мне знаете все, а я о вас вообще ничего.

Сказав это, я припал к трубочке и высосал значительную часть содержимого рюмки.