Мне, однако, такой способ спасения решительно не подходил. И в самом деле: тосковать, подобно летописным богатырям, меня никто не учил, нечего и позориться. Реши я попробовать: и волки съедят меня с удвоенным желанием, лишь бы скорее замолчала. Но и убегать я уже тоже не могла: в боку кололо, дыхание вырывалось со свистом, а стая, не особенно напрягаясь, в темпе легкой пробежки, меня догоняла. Обернувшись, и заметив злорадно-предвкушающие морды волков, я начала соображать быстрее. Бежать дальше — глупо. Сдаться в плен — так не возьмут! Точнее, возьмут, но сразу съедят. Оставалось лишь по пути присматривать подходящее дерево, достойное того, чтобы на нем спасалась сама Светлая княжна.
Тем временем, волки и не подозревали о моих мыслях, с азартом продолжая погоню. Какая-то прямо донельзя обидная смерть вырисовывается! Причина же, по которой я тянула влезать на дерево, была проста до отвращения: я просто не умела. Наставники вот как-то не озаботились научить, сама я тоже не могла представить ситуацию, в которой мне понадобился бы данный навык. Что вообще могло понадобиться Светлой княжне на дереве?! Да, что и говорить, благородные совершенно не приспособлены для выживания в непривычных условиях! Я еще раз мельком оглянулась, оценила длину и остроту клыков своих преследователей, и поняла, что прямо ужасно хочу выжить, и буквально сию минуту готова залезть на самое высокое дерево, которое вообще есть в этом лесу! Однако, здраво оценив свои возможности и высоту веток, я поняла, что самое высокое мне не светит. Единственное, на что я могу надеяться: какое-нибудь корявенькое и разлапистое деревцо, с расчетом «лишь бы выдержало». Таковое вскоре представилось моему вниманию. Полувысохший вяз как нельзя лучше соответствовал моим требованиям.
Жизнерадостно оскаленные пасти заметно прибавили мне прыти. Видно, проснулась кровь какого-то древнего предка, потому что на дерево я вскарабкалась так, как-будто всю жизнь там жила. Волки, не слишком расстраиваясь, расположились внизу, алчно на меня поглядывая. Правильно, я тоже понимаю, что рано или поздно слезу отсюда. Или свалюсь, что более вероятно. Надо смотреть на вещи здраво, еды у меня в обрез, воды тоже. Остается лишь надеяться, что волкам быстро надоест ожидание того, что я, как переспевшая груша, упаду с ветки. А пока что надо обезопаситься… Я достала из котомки веревку, всем своим видом показывая, что без боя не сдамся, и привязалась к ветке, на которой сидела. Волки разразились на редкость обидным кашляющим подтявкиванием. Похоже, они откровенно веселились. Я достала огурец, и мрачно им захрустела. Знаю, что своим поведением и мыслями сейчас мало напоминаю ту княжну, что попала в плен к Колдуну, однако же в жизни порой бывают такие обстоятельства… В общем, помирать — так сытой!
Помнится, я так же искренне веселилась над историей, которую рассказал мне наш волхв, про некоего Ивко, имеющего не слишком лестное прозвище — Дурак. Так вот, он, наслушавшись героических песен и кощун, решил, что будет ничуть не хуже доблестных мужей прошлого. Оные же редко опускались до самостоятельных подвигов, предпочитая сваливать все проблемы на плечи своих волшебных помощников. Больше все, как водится, доставалось волкам. Ивко же и решил вырастить себе такого помощника. Купив волчонка у живущего по соседству охотника, он принялся воспитывать будущее решение всех своих тщеславных желаний. Несчастный зверек категорически не хотел понимать, чего от него хочет этот странный человек. Волчонок наотрез отказался говорить, исполнять желания хозяина и таскать оному принцесс. Не соглашался он на княжон, боярынь и даже купеческих дочек. Единственное, что он делал с великой охотой — это ел. Все, всегда и в любых количествах. Хозяин, однако, не терял надежды. Зато терял еду и терпение. Единственное волшебство, что присутствовало в волке, выражалось в поистине невероятной скорости его роста. Ибо уже через месяц зверюга достигла весьма впечатляющих размеров. История закончилась печально. В один прекрасный день Ивко учил своего будущего помощника разговаривать. Волк совершенно не желал осваивать новые звуки, ограничиваясь привычным, однако совершенно непонятным, рычанием. Ивко такие намеки решительно не понимал. В порыве горьких чувств, он пнул нерадивого ученика. Хищник же, полностью оправдывая это название, изрядно проголодавшись, решил закусить надоедливым хозяином. После чего пошел погулять по деревне, задрал пару коров, тройку овец, и скромно скрылся в лесу. Мораль была проста: сколько волка не учи — кушать не отучишь. А дурака даже смерть не исправит.
Последнее вполне можно было применить и ко мне. Огурец заканчивался, сидеть было неудобно, волки самоотверженно ждали, мне было откровенно скучно. Не будь последние дни столь насыщенными, я вряд ли стала бы делать то, что сделала. А тогда, подобно вороне, сидя на ветке, мне показалось вполне нормальным поговорить с хищниками.
— А, между прочим, уважаемые господа, серый волк издревле помогал всяким княжичам и царевичам, — наставительно сказала я. Волки озадаченно прислушались. Я решила закрепить успех. — Я, как это ни смешно звучит, тоже княжеского рода. Наследница даже. Вам вообще как, вера не запрещает есть титулованных особ?
То ли мне показалось, то ли и вправду, вожак — матерая черная зверюга локтей четырех в холке, — серьезно покачал лобастой головой.
— Нет? А жаль… — опечалилась я. — Значит, съедите?
Стая изобразила полную готовность хоть сейчас приступить к этому вкусному и полезному делу.
— Господа, хочу заметить, что в этом деле нужно рассматривать интересы обеих сторон. Так вот, я не хочу!
Отсутствующий вид волчьих морд ясно дал понять, что мои проблемы их не касаются. А мои дипломатические способности и вовсе оставляют желать лучшего. И, видимо, в другой жизни.
— Может, договоримся? — решила сделать еще одну попытку я. В чем будет состоять предмет собственно договора, я представляла весьма смутно. Разве что самой решить, кому достанется рука, кому нога, а кому и малопитательная голова? Впрочем, с какой стати я вообще решила о чем-то договариваться с хищниками, мне было решительно непонятно. Утешало только одно: звери представлялись вполне разумными, да и выхода у меня не было. Разве что сверзиться головой вниз и сломать шею, чтобы долго не мучаться.
Волки отреагировали на мое предложение по-своему. Видно, решили провести голосование. Они сбились в кучку, и, почти по-человечески, начали тихонько перерыкиваться, время от времени на меня поглядывая. Хотя куда я могла деться с вяза? Взлететь разве что. Но живьем в Древесную Крону меня никто не возьмет.
Я, как самая заинтересованная сторона, вежливо попросила сообщить мне результаты совещания. Чтобы не слишком мучаться от ожидания, вытащила второй и последний огурец, и принялась за него. Погода стояла отменная, я нежилась в лучах солнца, что попадали на ветку; огурец был вкусный; внизу сидела что-то сосредоточенно обдумывающая стая волков. Наконец, оттуда вышел вожак, подошел поближе, и сел, выжидательно задрав морду. Я изобразила умеренное любопытство, лениво дожевывая овощ.
— Мы согласны поговорить, — вполне себе человеческим голосом молвил вожак.
Собственно, на этом моя история могла и закончиться. Во-первых, если бы заранее не обезопасила себя, как есть, сверзилась бы с ветки. Благо, веревка помешала. А во-вторых, коварный последний кусочек огурца напрочь застрял в горле. Дождавшись, пока я откашляюсь, и выплюну злокозненный кусочек, волк невозмутимо продолжил: — Расскажи нам, как ты здесь оказалась.
Все еще кашляя, и обливаясь слезами, я с мукой посмотрела на них. Стая посмотрела на меня. Поняв, что во второй раз могут и не предложить, я, хрипя и задыхаясь на самых душещипательных местах, принялась живописать свои приключения. Надо отдать им должное: стая слушала меня, не перебив ни разу.
— Вот так все и было, — завершила рассказ я. — Теперь я сижу на ветке перед вами, господа, и ближайшее будущее меня отнюдь не радует.
— Ты не врешь, княжна, — переглянувшись с товарищами, заключил вожак. — Что ж, тогда мы тоже расскажем тебе нашу историю.
