Он готов был поклясться, что она улыбнулась! Драко воспрял духом. А Гермиона почему-то не унималась, как будто она заключила пари с кем-то, что весь вечер будет задавать только странные вопросы.

— Что ты здесь делаешь, Малфой?

Драко вздохнул.

— У меня здесь гнездо, Грейнджер. И прекрати задавать глупые вопросы, а то я тебя сейчас поцелую.

— Неужели? — Гермиона ухмыльнулась.

Драко сделал вид, что задумался.

— По-моему это можно расценивать, как тупой вопрос. Поэтому…

За сорок восемь метров от этого места:

Голова Блейза лежала на столе.

— Сгораю от желания к тебе? Нет. Когда я вижу тебя… э-э-э… что бы такое поромантичнее… мое сердце… э-э-э… пылает? Или у меня захватывает дыхание? О, Малфой, где ты, когда мы мне так нужен! — Простонал Блейз и скомкал очередное недописанное письмо.

То же время. Гостиная Гриффиндора.

Гарри выдернул Рона из-за игры в подкидного дурака и утащил в угол беседовать. Драгоценное зелье, которое варили наши семикурсники-гриффиндорцы тихонько кипело в специально отведенном для этого месте, поэтому можно было расслабиться немного.

— Так. Вопрос на повестке дня: по-моему, наша Гермиона встречается с Малфоем.

Рон не удивился.

— Совершенно согласен. Безобразие.

Гарри нахмурил лоб. — Теперь нас будет интересовать вопрос Эйнштейна.

Рон оживился. — Это что-то про теорию относительности? — Кроме оживления, Рон показал еще и знания в физике.

Гарри отмахнулся. — Нет. Вопрос таков: «как эту фигню теперь доказать?».

То же время. КПП (ворота Хогвартса).

Северус Снейп, закончивший обозревать окрестности и убедившийся в том, что дезертировать и уходить в самовол никто не собирается, решил вернуться в Хогвартс. В родные подземелья, где так тепло и уютно… И вот сейчас перед майором Снейпом выскочил не в меру ретивый солдатик и преградил ему путь.

— Стой, кто идет! — Темноволосый солдатик с едва только пробивающимся пухом над губой попытался грозно сдвинуть брови и нацелил автомат на майора.

— Что это за фарс?! — Фыркнул Снейп. — Я про… майор Снейп и вы меня знаете.

— Предъявите пропуск.

Северус полез было в карман, да тут застыл. «Мерлин всемогущий! Я же его оставил на столе, когда меня срочно вызвал Дамблдор…»

— У меня нет при себе пропуска. Но вы обязаны меня пустить.

«Боггарт подери, ведь я только сегодня устроил им разбор полетов за то, что пускают без пропуска…»

— Предъявите пропуск. — Как заведенный повторил солдатик.

Из-за домика КПП появился второй солдатик, на ходу застегивая ширинку. Из-за все сгущающихся сумерек он не сумел разобрать, кто это пытается миновать контрольно-пропускной пункт, но отсутствие пропуска явно говорило о том, что не свой.

— Тони, стрельни в него, как требует Устав и пошли играть в карты…

Чуть позже. Наставления новобранцам.

— Итак… — Продолжил Шматко, меряя шагами комнату. — По команде «Отбой!» начинается темное время суток, как вы уже знаете. Одеваться-раздеваться нужно быстро, это вы тоже уже знаете. На ночь штаны на случай тревоги класть ширинками к выходу…

Драко Малфой, сидящий в углу и с весельем наблюдавший за этим безобразием прошептал Блейз на ухо:

— А нам он про штаны не говорил…

Блейз фыркнул.

— Этот чудак просто кладезь остроумия на самом деле. Мне кажется, он всем разную хрень говорит. Вон, Нотт опять офигевает.

— С чего?

— Да, на этот раз он никак не может разобраться, что такое «девять часов дня».

Драко расхохотался.

— Прапорщик… Однако. — Малфой уважительно покачал головой. — А ты, друг мой подлый, что? Неужели тяжкие думы одолевают?

— Оставь меня, старушка, я в печали! — Улыбнулся Забини, радостный, что удалось блеснуть цитатой.

— Нет, правда.

— Да как-то… — Блейз вздохнул. — Как говорил какой-то поэт, в упор не помню, какой: «Уж полночь близится, а близости все нет…»

— Ха! — Драко хлопнул друга по плечу. — Это еще что. А вот я хочу лето… И море. Ты помнишь, как прошлым летом мы катались на надувном маггловском банане по волнам? Вот это было круто… — Драко счастливо вздохнул.

— Ладно. — Блейз встал. — Я, как главный мозг нашего факультета, как всегда придумал выход. Я отправляюсь искать близость, а ты, мой белобрысый товарищ, идешь в ванную.

— Зачем? — Не понял Драко.

— Как зачем? Набираешь в ванную воды, потом поскальзываешься на банановой кожуре и вуаля! — ты по волнам и на банане.

Драко фыркнул, — Забини, ты банален.

Блейз пожал плечами и направился к выходу из гостиной, но вдруг обернулся.

— Драко! — Окликнул он. Малфой поднял голову. — Драко, замути уже скорее с Грейнджер, хотя бы ради чистоты эксперимента.

Малфой уже второй раз за пять минут не понял, к чему клонит его друг.

— Мне интересно, — Забини ухмыльнулся, — голые женщины тоже умны? — И быстро выбежал из гостиной. Очень вовремя, ибо над тем местом, где он стоял долю секунды назад, пролетела тяжелая ваза.

Девятый день армейского режима.

Из дневника неизвестного шестикурсника:

«Перепрыгивали окопы. К концу дня все уже перепрыгивали полтора метра. Потом какой-то *зачеркнуто* натянул в окопах колючую проволоку. Теперь все перепрыгивают два метра».

Утро. Гостиная Гриффиндора.

Рона Уизли разбудил солнечный луч, нагло светивший ему в лицо и щекотавший в носу.

— А-а-апчхи! — Чихнул Рон и проснулся. Все еще спали, и вокруг была благословенная тишина. — Эх! — Рон окончательно проснулся и сладко потянулся. — Толи жизнь хороша, толи я мазохист…

Утро. Гостиная Слизерина.

Блейз Забини попытался аккуратно и незаметно пробраться в свою комнату, а потом, зевая оттуда выйти, делая вид, что он, как порядочный мальчик, всю ночь проспал в своей кровати.

Не тут-то было, почти у самой двери Блейза засек Драко Малфой.

— Ну-ну, — Драко, ухмыльнувшись, прислонился к дверному косяку. — Как я вижу, близость ты нашел.

Блейз скрестил руки на груди.

— А чем еще может заниматься мужчина в самом расцвете лет в свободное от школьных уроков время?

Пауза… И хохот двух сизеринцев.

— Кстати, виват народу, — Блейз, отсмеявшись, обозрел окрестности гостиной.

— И тебе того же, Забини. — Кивнула Панси, не отрываясь от журнала.

Блейз плюхнулся в диван, ойкнул, резко подпрыгнул, вытащил булавку из попы и остался стоять, тихо ругаясь и ощупывая пострадавшее место.

Панси тихо хмыкнула.

Блейз только успел раскрыть рот, дабы разразиться тирадой на тему «бесчувственные и жестокие однокурсники — как с ними бороться?», как в гостиную влетел Снейп, с присущей ему стремительностью.

— Почему вы еще тут?! Построение через пять минут! Шагом марш на плац! — Вякнул Снейп и так же стремительно скрылся.

— Это грустно… — Пробормотал темноволосый слизеринец, пытаясь влезть в сапог.

— А если мы не пойдем туда? — Поинтересовался Нотт, в глазах которого плескалось отчаяние, связанное с неугомонной фантазией прапорщика Шматко.

Панси закрыла журнал и встала.

— Тогда, Нотт, под твоим портретом появится вторая дата.

Теодор задумался.

Построение.

— …Молчать! Или я сейчас буду зверствовать! — Шматко нахмуренным взором оглядел стройные ряды шести- и семикурсников. — Программа на сегодня не столь сложна, а даже довольно приятна…

— Для мазохистов, ага. — Шепнул Гарри на ухо Рону.

— …Начало дня у нас ознаменуется эстафетой, в полдень новобранцы пройдут дополнительную теоретическую и практическую подготовку, а нашим «старым воякам» разрешается уйти в увольнение! — Прапорщик расплылся в улыбке, как никогда ожидая ликующих воплей.