— На твоё усмотрение.

Мы немного помолчали. Мой взгляд рассеянно блуждал по пещере.

— Знаешь, на твоём примере я окончательно убедился, что девушкам доверять нельзя: они и сами могут думать, что правду сказали, а потом оказывается, что нет.

— Это ты о чём?

— Об Архимагах, о чём ещё…

— Оставь, пожалуйста, — я опустила глаза. — Это неприятная история. Расскажи, как ты поживаешь.

— Как прежде: седмицу на побегушках у Владыки, седмицу — у Архимага. Не знаю, что хуже, но мне кажется, они поспорили на то, кто быстрее меня уморит. Это твоя птичка летит — посмотри?

Действительно, под высоким потолком пещеры показался ястреб. Я уже пî привычке натянула перчатку, которую постоянно носила с собой и призвала фамильяра. Он слишком волновался, поэтому нарушил мой приказ и не остался на поверхности. Бестолковая птица — ведь здесь, в подземельях, даже вздохнуть свободно нельзя — так давят эти каменные своды…

Их храма-усыпальницы вышли Майстра и Валнар, за ними их мать. Мы поднялись со ступеней и отошли в сторону. Дартон напоследок пожал мне руку и убежал в сторону Города Мира, а мы с Кнабэ остались.

Я знаю — сейчас на талию лягут крепкие тяжелые ладони, и шею обожжет дыхание, от которого побегут мурашки.

— Я знала, — пробормотала я, млея от поцелуя. — Я знала, что это ты.

Дар хмыкнул. Действительно, кого ещё я здесь ожидала.

— Ты останешься со мной?

— Да.

— Надолго?

— навсегда, — я откинула голову назад и закрыла глаза. — На всё то время, что нам осталось: пятнадцать лет, год или несколько часов.

— Мы сможем превратить их в вечность…

Вот, мы с тобой обречены —

Трава, что ждёт удара косой

Вот, мы с тобой обручены

Кольцом разлук и бед полосой

Покуда мы ещё здесь и вместе,

Дай коснуться тебя губами,

Так странно видеть — кружат нал нами

Косые тени ангелов мести.

(И. Богушевская)