— Я тоже сейчас вернусь! — Заявил подопечный. — В туалет сбегаю, пока мы не отправились в путь! Надеюсь, вампиры толчок не разнесли в клочья!

Убежал и он. А я стал застегивать на поясе ремни, на которых висели ножны для моего меча. По секрету скажу, ножны были настолько широкими, что могло показаться, что это чехол для гитары. Нет, ну не настолько широкие конечно. Ну, надо думать, меч-то какой, двуручный, двулезвенный.

Как там Бета сказал? Три раза «Бета — Великий спектатор, приди»?

— Бета — Великий спектатор, приди! Бета — Великий спектатор, приди! Бета — Великий спектатор, приди! — торжественно выдал я.

— Мысль, повторенная трижды, становится мудростью! Мысль, повторенная трижды, становится мудростью! Мысль, повторенная трижды, становится мудростью! — радостно откликнулся Бета. — Ладно, пошутил я! Просто позови меня там, не знаю «Бета ты где?» или «Бета, ты мне нужен!»

— Ах ты!..значит тебе все равно как я тебя позову, ты все равно услышишь? — Бета кивнул. — значит ты всегда меня слышишь?

— Догада! — Спектатор улыбнулся, если можно так сказать. — Только ты зови меня как-нибудь по вежливее, а то позовешь «Слышь ты, существо мозговитое, быстро сюда!» — я ведь не приду! Обижусь, и пусть тебя букафуси убивают!

— Ну, это понятно. Слушай, как думаешь, что нам с Лари делать? И почему ты всегда исчезаешь, когда он появляется? А Китона не боишься?

— Лари? А чем тебе Лари не нравится? Я и его, и покемона твоего не боюсь! Просто у Лари свой спектатор и не говори, что ты об этом забыл — не позорься! Кстати, зовут его Один. Этакое огромное мохнатое насекомое, гуманоидного вида. Даже не знаю такой расы или животного. Лари, наверное, сам его у себя в воображении нарисовал, как ты этого Белодонну!

— А ты откуда про Белодонну знаешь? — воскликнул я. — Ты что еще и мысли мои читаешь?

— Ну как? Ты был перевозбужден, и просто как-то само так получилось, что я этого Белодонну и почувствовал! — выкрутился спектатор. — Я же должен тебе помогать, когда ты в беде, верно? Ну вот!

— Так что с Лари?

— А что с ним? Я ему не очень-то доверяю, он ведь как и ты — сам себе на уме, он же носитель, демон. Демоны, надо сказать не очень-то сходятся по жизни, самец с самкой разве что только. — лев задумчиво закатил глаза. — Но ты знаешь, есть у меня предчувствие, что Лари с нами не очень надолго. До первого большого поселения — максимум.

— Интересное мнение. Ну а как нам найти остатки демонов?

— Я тебе что — будка с ответами?! Надо будет решать этот вопрос, когда мы доберемся до ближайшего источника информации, получше чем я!

— Кто же это может быть?

— Кто-кто! Бармен, продавец бродячий, хозяин таверны! Первым делом, что мы сделаем когда найдем город — это как следует выспимся, а потом на сбор информации пойдем.

— Еще Техносит надо найти… — почти шепотом сказал я.

— Техносит? Это на другом континенте, парень! Туда — далеко.

— Что-то мне подсказывает, Бета, ты намного больше осведомлен о внешнем мире, чем прикидываешься!

— Я же второго уровня, помнишь? — хмыкнул Бета. — Все, исчезаю, Лари идет. Кстати, не думай, что он общается со своим спектатором реже тебя!

Я вышел из комнаты и встретил Лари, вместе мы пошли по коридору, где и обнаружили довольного Китона. Осторожно спустившись по лестнице, мы направились к выходу из академии, которая была для нас домом все это время. Теперь ее не стало, а наши жизни больше не зависели от инструкторов, высших носителей, общих баллов и выпускных экзаменов. Теперь мы принадлежали сами себе.

— Ну, куда пойдем? — прервал молчание Китон, когда мы все трое стояли у ворот академии и смотрели на развалины. В последний раз окидывая взглядами свой бывший дом. Внезапно Лари указал на тропинку, уходящую в сторону леса.

— Н-на во-восток! Все-всег-гда н-на во-вос-сток!

Сколько раз я был уничтожен? Не в прямом, конкретном смысле, а в переносном? В смысле, сколько раз мне было так плохо, что казалось, вот еще немного, еще чуть-чуть и все, я узнаю своего создателя. Он скажет мне, что я наконец-таки умер и теперь самое время успокоится. Если брать самые жесткие рамки, то вот, сейчас, наверное, третий раз. Первый раз — когда попал в академию. Я не говорю о том моменте фактической смерти своей прошлой жизни — Забвения, я говорю о том, как мне было плохо ни черта не понимать первое время в академии. Второй раз — когда я потерял Долена. И вот теперь. Мне ужасно плохо. Я потерял дом. Свой родной дом. Дом не в смысле место жительства. Дом — место, где я ходил, занимался, где я мог встретить знакомые лица, где все было так размеренно и предсказуемо, где было спокойно, место, где хранились мои мечты, планы на будущее. А теперь иду хрен знает куда. А со мной один человек, которого я не очень бы хотел видеть из-за сравнения меня с ним. И еще двое персон, которых я плохо знаю, они плохо знают меня, а мы делаем вид, что все у нас отлично и мы такие уж прямо друзья закадычные. Сутки, чуть больше. Ровно столько я знаю их обоих. Вся проблема в том, что я, привыкший быть один, теперь не могу открутиться от общества. Хоть такого маленького, но тоже общества, где каждый индивидуален, но имеет отношение к остальным. Это убивает не меньше потери дома. И почему я начал думать об этом? Как странно порой происходит. Начинаешь думать об одном, а потом уже думаешь совсем о другом, да так, что и не можешь вспомнить с чего начал. Так сколько же раз я был уничтожен? Такое случалось на самом деле чаще, чем эти три раза. Мне бывало очень плохо и без этого. Когда мне не везло в личной жизни, когда не везло в учебе. Если обернуться и посмотреть назад, я только и делал, что убегал от собственных решений проблем. То есть, я знал, как все можно исправить, но как будто специально не делал всего необходимого. Вероятно, такое случалось и с тобой, нет? Значит ты молодец. Не путайся в строчках, именно с тобой я и разговариваю, о великий чтец этой книжонки! Я хотел бы спросить у тебя совета, как решить эту извечную проблему: что важнее гордость или справедливость? Я имею ввиду, если мое мнение расходиться с мнением окружающих, как лучше решить эту проблему? Вскочить и начать вливаться в общество, ориентируясь на справедливость, делать все по правилам этого общества, признавая свои ошибки или же необходимо гордо доказывать, что ошибок ты практически не допускаешь, отстаивать свою честь? Нет, по идеологии-то все понятно: гордость — низкое чувство и оно мешает процветанию общества, но все — таки. Мы же с тобой не вчера родились и знаем, что без чести и чувствасобственного достоинства в современном обществе не выжить. Надо и зубы показывать! Но как согнуть палку не сломав ее? Где грань? У меня такое ощущение, что выбрав Бете умения я что-то напутал. Между этими понятиями Честь и Справедливость полно противоречий. И хотя порой кажется, что эти понятия скорее одно и тоже, но, если присмотреться повнимательнее… То что справедливо не всегда честно. А то, что честно не всегда справедливо. Допустим, нам с Лари дали работу — перетаскать бревна, нам дадут за это четыре яблока! Но бревна таскал только я. По чести, нам должны были дать четыре яблока, по два каждому и собственно, говоря нам их дают, но разве это справедливо? А если я буду качать права и требовать остальные яблоки себе, что по сути справедливо, это ведь будет не честно! Где же в этом благородность? Так где же грань?

— Тор! Чего задумался? — Китон, до этого шедший где-то сзади, подлетел и пошел рядом со мной, отвлекая меня от моих мыслей. — Куда мы идем — то? Извини, но уже четвертый час мы бредем черти куда по этому лесу! Спору нет, тут красиво, но уже надоело!

— Что ты можешь предложить? Пойти обратно? — недоверчиво спросил я.

— Да нет. — растерялся он. — Просто, как-то уже правда устал я. Может, остановимся? Мы уже достаточно далеко ушли от академии. На вот, ягоды поешь! Я насобирал пока шел там сзади!

— Малина? — я взял у Китона пару ягодок. — Беты здесь нет, он бы точно не отказался. Он малину очень любит.