— Пфх! — фыркнула Пино и отвернулась от этой парочки.

— Да ради Бога… — мне стало неприятно. Ничего не поделаешь, нельзя каждому нравиться, а если учитывать мое прошлое, то мне так вообще по барабану, но вот за Китона и Пино мне стало не приятно… Бета сделал жест, похожий на то как если бы он пожал плечами, в смысле если бы они у него были. Ведь у львов нет плеч, так вот если бы они были… кхм… извините…

— Что ж, хорошо… собственно, именно это мы и хотели вас спросить, не будете ли вы против этого и… не скажете ли вы носителю Флинну об этом… — Лекс в своем репертуаре.

— Да! Только попробуй сказать и я… — и Антонио в своем репертуаре.

— И ты мне ничего не сделаешь. — отрезал я. — Мы не скажем никому, что вы сами по себе.

До чего странная пара! Такие разные… и все-таки они вместе.

Носители развернулись и молча удалились. Лишь краем глаза я заметил, как они ударили кулачками.

Мы посидели в саду еще немного. Пино все таки докурила очередную сигарету и сказала, что ей надо подойти к носителю Флинну, что она что-то забыла ему сказать, и что договорится о том, чтобы Китон отправился с нами. Китон же сказал, что пойдет к носителю Тиамату, которого, кстати, звали Барми, и попросит того показать ему еще что-нибудь из владения огнестрельным оружием. Бета сообщил мне, что хочет повидать одного знакомого ему спектатора, прежде чем мы покинем церковь. Вот так они все и разошлись. А я остался один. Посидев на скамейке, я решил навестить Лари и Фелицию.

— Все еще на посту? — я вошел в импровизированный госпиталь. На койках лежало уже шестеро человек. Я искренне понадеялся, что эти четверо уже просто выздоровели, а не…

— А! Тор! Заходи! — Фелиция поливала цветы… не люблю комнатные цветы… девушка была как всегда великолепна, впрочем, она всегда это знала, ровно, как и гордилась этим. — Какими судьбами? Слышала, ты скоро нас покидаешь?

— Ну да… надо делать дело…

— Антонио и Лекс идут с тобой?

— Вроде как… Лекс хороший парень, а вот Антонио… с ним проблемы…

— Антонио тоже хороший, только грубоват, но он добрый. Ты ведь тоже довольно агрессивен, так? Ну вот ты его и должен лучше всех понимать. Интересный вариант… я ведь и вправду такой, так почему я не могу принимать агрессию со стороны других? Наверняка окружающим так же обидно, когда я огрызаюсь… надо будет обдумать…

— Ну да, наверное… как Лари?

— Спит, как он еще может быть? Здесь был ангел-клирик, но она не смогла ему помочь. Лечащая магия на него сейчас не действует. Он потерял спектатора и видимо, ему сложно было это осознать. Его надо простимулировать наркотой, как в нектаре снов, не помню, как там эта трава называется, чтобы он в чувство пришел, так ведь он спит! В рот ему не зальешь, внутривенно — он помрет просто, а в задницу ему свечу вставлять здесь все отказываются. Состояние у него стабильное, я час назад на него магию сканирования пускала. Так что просто будем ждать, когда он проснется…

— Понятно… сама-то как? Где твой подопечный?

— Мирион? Эта выскочка мне все нервы вымотал! — лицо Фелиции озарилось зловещей тенью презрения, ее как прорвало. — Тварь! Пытается из меня веревки вить, наезжает на меня постоянно, делает вид, что он самый умный! Все-то у него по понятиям, все должно быть конкретно! Отстойник! Крыса помойная! Он конечно очень способный, он даже уже элементалку знает немного, даже снежные комочки создает. Но меня просто бесит, когда он начинает орать про свои успехи в столовой! На публику играет, скотина! — Фелиция извергла еще пару проклятий, но я уж не стану писать их. Не подходят эти слова Фелиции, кто бы, что ни говорил. Фелиция всегда была для меня каким-то таким эталоном женщины, не смотря на то, что я еще до конца не понял, какой женщина должна быть. Так вот ругаться ей не шло, но делала она это не хуже самого пропитого пьяницы в Недороссии, какого мне приходилось видеть на том празднике. Филиция излила мне душу, я ей посочувствовал. Попив с ней чаю из листьев герары, я отправился к себе в комнатушку. По памяти я восстановил карту мира и спектаторов Батигора и Сигму в своем альбомчике. Кое-как я нашел в церкви инструменты кузнеца. Надо было думать, что все прежние аксессуары были утеряны, а сюда, на новое место, смогли притащить только что-то из города. Качество не нашей мануфактуры. Кузнец Вильям был, судя по всему, убит. На его место поставили начинающего носителя. Что не говори — потери демонов были неисчислимы, все приходилось начинать с нуля. Нового кузнеца звали Дилон, носитель Ка’арш. Он дал мне точильный камень, чтобы я наточил меч. Отдал он мне его насовсем, сказал, что таких камней я вряд ли где найду, он унес их из академии, а здесь есть еще. Познакомились, поболтали. Дилон рассказал мне, что знает меня давно, что всегда думал, что я не такой, каким хочу казаться. И что теперь вот он понял, что не ошибся. Мне было ужасно приятно это слышать.

Удивительно, сколько людей меня знает… а я ведь никого… я пропустил столько в своей жизни! Это просто какой-то кошмар. Раньше я жил только для себя, думал, в общем то только о себе. А теперь вдруг я осознаю, что вокруг просто-таки кипит жизнь! Что люди знают о моем существовании, некоторые даже сочувствовали мне, когда Долена выгнали, но не могли высказать мне этого, побаивались. Все переворачивалось с ног на голову. Точнее сказать — с головы на ноги, мне казалось, что все приходит в норму и мне это нравилось. Нравилось, что люди перестали опасаться или насмехаться надо мной, что теперь у меня есть цель в жизни на ближайшее время, по крайней мере. Что у меня есть ангел, вопреки моим сомнениям и тому, что говорил мне Бета. Что у меня есть друг… я наконец-таки понял, что Китон за это короткое время стал мне другом и я намеревался в ближайшее время сказать ему об этом. Единственное, что мне не нравилось, так это то, что время от времени в воображении всплывал образ той голубоглазой девушки из академии ангелов. Это путало все карты. Однако, я решил оставить этот вопрос на потом, мол, когда попаду в дом Штадрии, тогда и решу все. И теперь, когда образ этот вырисовывался, я просто вспоминал о своем решении и все безболезненно проходило. В академию ангелов мне еще только предстояло попасть, так что волноваться мне не стоило раньше времени. Однако путь туда начинался уже с завтрашнего утра. И путь намечался довольно впечатляющий. Еще бы, мне предстояло увидеть «Исходный» мир Господа Бога, по которому создатели клепали свои игры…

— Блин! Это уже девятое нападение за две недели! — Китон запустил в патронник очередной заряд. Подопечный довольно быстро научился управляться со своим оружием и теперь стрелял, дай боже как метко. А когда Пино научила его создавать грозовые патроны, тут вообще такое началось! Китон учился всему настолько быстро, что уже пытался создавать сносную магию, которую я кастовал в третьем классе. Может, ему просто с учителем повезло? Нет, я не про себя, я про Пино…

— Не ори, покемон… вон у того, кажется, что-то в кошельке… — Бета всегда знал, как настроить парнишку на хороший лад. В начале, монстры нападали на нас не так свирепо, но по мере того как мы подходили к Лилопопии, портовому городку, чудовища стали гроздями падать на наши головы, не оставляя нас в покое даже ночью. И теперь, спектатор перестал отсиживаться у меня в мозгах, а тоже вступал в битву, развлечения ради, а не помощи для, как он говорил. Сказать откровенно, при виде того как огромное белое чудовище разрывало на части всяческих неразумных уродцев, тошнило даже меня.

— Китон, собирай трофеи. Сколько там уже у нас на счету? — Я вытер зеленым лопухом окровавленный меч, которым только что чуть ли не пополам разрубил клыкастое и шипастое существо размером с собаку.

— Нет, это конечно прикольно — собирать трофеи, но Бета так уродует тела, что снимать с них кошельки просто противно. — Китон взял двумя пальцами небольшой кошелек с пояса мертвого гнола, спустившего на нас своих отвратительных четвероногих друзей. — Посмотрим… — протянул казначей. — Уже почти тридцать тысяч! Не хватает девяносто три гипи.