РОБЕРТ. Почему?
<i>Пауза.</i>
Почему, доктор? Что он натворил?
БРЮС. Деликатный вопрос.
РОБЕРТ. Ну раз вы такой застенчивый…
БРЮС. Я просто считаю, что это неважно.
РОБЕРТ. Мы не можем его задерживать, если он не опасен. Ты знаешь правила.
БРЮС. По-моему, у него начинается депрессия.
РОБЕРТ. Сейчас она у меня начнется.
<i>Пауза.</i>
Слушайте. Доктор. Если его продержать здесь слишком долго, он не сможет вернуться домой, потому что забудет, что такое дом. Забудет, как все бывает в жизни, забудет, Как Жить. Выписывай его. Назначь медсестру, лечение на дому — ему удобнее, нам удобнее, расходы меньше, начальство в восторге.
БРЮС. Хорошо. Представим на секунду, что у нас все идеально: нет проблем с деньгами, нет бюджетных ограничений. Допустим даже, что у нас есть свободные койки. Что бы вы тога сделали?
РОБЕРТ. В идеальном мире я бы отправил его, на хрен, домой, да еще и с песнями, и все бы радовались. А чего нет-то? У тебя есть работа. А если не справляешься, поезжай куда-нибудь и подумай как следует. Уйди из серьезной медицины, поработай корректором в каком-нибудь журнальчике, типа «Уэльский акушер», попиши левые статейки на тему «Социальная справедливость в стоматологии».
<i>Пауза.</i>
Он еще там? Где он?
БРЮС. Он там.
РОБЕРТ. Где? В…
БРЮС. В маленькой комнате.
РОБЕРТ. Какой маленькой комнате? В кладовке, что ли?
БРЮС. Не в… ну, вы знаете. В комнате ожидания. Там, где ждут. Нововведение такое.
<i>Пауза.</i>
РОБЕРТ. В общем, Брюс, с твоим пациентом все в полном порядке. Он, конечно, слегка нервный, грубоватый, скандальный, слегка перегибает — но, может быть, там, откуда он родом, это нормально.
БРЮС. «Откуда он родом»?
РОБЕРТ. В его среде.
БРЮС. Он из Шепердс-Буш. Что вы этим хотите сказать?
РОБЕРТ. Ничего не хочу.
БРЮС. Что значит «откуда он родом»? Что вы имели в виду?
РОБЕРТ. Ничего.
БРЮС. Так что вы хотите сказать?
РОБЕРТ. Да ничего.
<i>Пауза.</i>
Я просто хочу сказать…
<i>Пауза.</i>
Может быть… Может, все дело в тебе. Может, это ты его нервируешь. А?
БРЮС. Что?!
РОБЕРТ. Слушай, так бывает. Вот какой вопрос мы должны задать себе. Такая у нас профессия.
БРЮС. «Может, дело во мне? Я его нервирую?»
РОБЕРТ. Да.
БРЮС. Он параноидный шизофреник.
РОБЕРТ. Предположительно.
БРЮС. Чушь какая.
РОБЕРТ. Спрашивается: а кого, собственно, считать нормальным человеком? Что такое в нашем понятии «норма»? Нам, разумеется, кажется, что уж мы-то уж точно знаем, что она такое. И что такое «человек». А может, он больше человек, чем мы с тобой. Может, это нас лечить надо.
БРЮС. Он «больше человек, чем мы»?
РОБЕРТ. Да.
БРЮС. А нас лечить надо.
РОБЕРТ. Возможно.
<i>Пауза.</i>
БРЮС. Почему?
РОБЕРТ. Хорошо, считайте, что я «фантазер». «Сумасброд». Но если допустить, что у него есть право быть неуравновешенным, озлобленным, параноидным и подавленным и все такое. Может, это единственная адекватная реакция на мир, в котором мы живем?
БРЮС. Что?
РОБЕРТ. Человек — единственный из видов, который безумен по своей природе. «Нормальная психика формируется средой, в которой человек…»
БРЮС. Ушам своим не верю.
РОБЕРТ. «…живет». И может быть, так оно и есть.
БРЮС. А может быть, это бред сивой кобылы.
<i>(Короткая пауза.)</i>
Простите. Доктор Смит. Но. Кто, какой экзистенциалист это сказал? Вы бы еще, э-э, Рональда Лэнга процитировали.РОБЕРТ. Это и был Лэнг.
БРЮС. Лэнг — псих. Самый натуральный.
РОБЕРТ. А по-моему, что-то в этом есть…
БРЮС. Сейчас вы будете мне еще Шекспира анализировать: у Гамлета было пограничное состояние расстройства личности плюс агрессивность, импульсивность и нерешительность.
РОБЕРТ. Так и есть!
БРЮС. Вы уверены, что должны мне это говорить? Знаете, меня не этому учили.
РОБЕРТ. При всем уважении, доктор, пора бы уже повзрослеть. Расслабьтесь, успокойтесь, забудьте про учебники и подумайте, наконец, что такое человек. Человек. Умение Быть Человеком. Как сказал Ален Гинзберг, никогда не забуду: «Человек — это не существительное, это глагол».
<i>Пауза.</i>
Ну как? Да не будь ты таким занудой.
<i>Молчание.</i>
БРЮС. Ален Гинзберг.
РОБЕРТ. Ладно, неудачный пример. Слушай…
В официальных рекомендациях относительно содержания душевнобольных сказано, что изоляция от общества не способствует их выздоровлению, и наш долг — с этим согласиться. Иначе проблем не оберешься.
БРЮС. Если я его выпишу, он сорвется, и у него разовьются самые ужасные формы шизофрении, при этом он останется без диагноза, без врача и без лекарств.
РОБЕРТ. Доктор Флаэрти…
БРЮС. И с этим ничего нельзя поделать…
РОБЕРТ. Доктор Флаэрти.
БРЮС. …из-за политики руководства?
РОБЕРТ. Успокойся.
БРЮС. Извините. Я сорвался.
РОБЕРТ. Если ты не выпустишь парня, он здесь пропишется на всю жизнь.
Ему станет только хуже.
Сделаешь из него больного.
<i>Пауза.</i>
БРЮС. Ну, э-э, я так не думаю.
РОБЕРТ <i>подходит к двери, открывает.</i>
<i>Входит</i> КРИСТОФЕР.
РОБЕРТ. Можешь заходить. Мы уже побеседовали. Присаживайся, вот, молодец. Хочешь чего-нибудь, воды?
РОБЕРТ <i>наливает воду для</i> КРИСТОФЕРА, <i>он жадно ее выпивает.</i>
КРИСТОФЕР <i>встает и начинает ходить из угла в угол.</i>
БРЮС. Хочешь еще?
КРИСТОФЕР <i>кивает и протягивает стаканчик</i> БРЮСУ. <i>Снова выпивает и продолжает ходить из угла в угол.</i>
Это из-за галоперидола. Руки-ноги затекли?
