— Постарайся держать себя в руках, — посоветовал Шейн. — Во всяком случае, это сделала не ты. Дверь твоей комнаты была заперта снаружи, и ты не смогла бы выйти из нее, даже если бы захотела.

— Где она? Я должна ее видеть! — воскликнула девушка. Она отбросила одеяло и спустила ноги с постели.

Шейн выступил вперед и, положив руку на плечо Филлис, мягко принудил ее принять прежнее положение.

— Успокойся. Ты не в том состоянии, чтобы увидеть ее в данный момент.

Девушка молча повиновалась. Шейн отступил в сторону.

— Лучше займитесь ею немедленно, док, — сказал он, обращаясь к Хилларду. — Помогите ей прийти в себя, прежде чем появится полиция.

Хиллард авторитетно выступил вперед.

— А вам, ребята, лучше выйти отсюда, — посоветовал Шейн. — Кто бы ни убил миссис Брайтон, он сначала запер девушку в ее комнате. Ясно, что она не могла сделать этого и запереть себя снаружи.

Доктор Педике вынул белый шелковый платок и вытер вспотевшее лицо.

— Я ничего не понимаю, — простонал он, спускаясь по лестнице.

— Вы не одиноки в этом, доктор, — сказал Шейн, улыбаясь в спину врача. — Как бы то ни было, моя миссия завершена. Я сматываюсь отсюда.

— Стойте! — воскликнул Педике. — Это же убийство. Полиция будет здесь с минуты на минуту.

— Вот и пускай у нее и болит голова, — огрызнулся детектив. — Это их работа, не моя. Я предпочитаю исчезнуть, прежде чем они станут приставать ко мне с разными идиотскими вопросами. — Он поспешно спустился с лестницы, чувствуя на своей спине недоумевающие взгляды доктора и Кларенса.

Не теряя лишнего времени, Шейн занял место за рулем своего «родстера» и включил зажигание. Он не успел проехать и двух кварталов, когда мимо него пронесся полицейский автомобиль с включенной сиреной. Шейн удовлетворенно улыбнулся и, более не торопясь, направил свой автомобиль в сторону собственного дома. На этот раз он вошел через парадную дверь и поднялся на лифте в свою квартиру. Грустно улыбнувшись, он прикрыл за собой дверь и подошел к стоявшему в центре комнаты столу. Детектив снял пиджак и, осторожно вынув из кармана кухонный нож и испачканный кровью пеньюар, положил их на стол рядом с бутылкой коньяка. Его лицо вновь приняло озабоченное выражение. Пора было подводить предварительные итоги. Когда его взгляд случайно остановился на двух сотенных купюрах, лежащих на том самом месте, где он и оставил их, детектив только хмыкнул и засунул их себе в карман, продолжая напряженно размышлять о событиях минувшего дня. Некоторое время спустя он прошел в спальню, разделся и натянул пижаму на свое худощавое, хорошо тренированное тело. Сунув босые ноги в домашние туфли, он вернулся в гостиную, отнес на кухню стакан, наполнил его кубиками льда и долил водой из-под крана.

Вернувшись в гостиную, он поместил стакан на столик, налил бокал коньяка и бросил рядом спички и коробку сигарет. Опустившись в глубокое кресло, Шейн чиркнул спичкой и сквозь голубой дымок сигареты задумчиво уставился на лежащий перед ним кухонный нож, обернутый прозрачной тканью.

Стрелки часов показывали начало одиннадцатого. Два часа спустя, когда пепельница перед ним наполнилась наполовину выкуренными окурками сигарет, уровень коньяка в бутылке значительно понизился, а вода в стакане стала теплой, он так и не пришел ни к какому решению. Шейн в очередной раз наполнил бокал коньяком и позволил себе уделить несколько секунд размышлениям на тему: следует ли ему отправиться на кухню за новой порцией льда. В итоге он решил избавить себя от лишних забот, поднес бокал ко рту и… замер на месте, устремив глаза на дверь.

Раздался едва слышный стук. Сделав небольшой глоток, детектив осторожно поставил бокал на стол и поднялся на ноги. Стук повторился. Шейн протянул руку, выдвинул ящик стола. Свободной рукой детектив смахнул нож и пеньюар внутрь. Бесшумно задвинув ящик, Шейн на цыпочках подошел к двери.

Затем он открыл дверь и выглянул в коридор.

— Я ожидал вас, — сказал детектив, отступая в сторону, чтобы дать возможность Филлис Брайтон пройти в комнату.

Филлис была одета в вязаный трикотажный костюм, плотно облегающий ее крепкое молодое тело. Короткие черные волосы были растрепаны ветром. Ее лицо, без следов косметики, казалось очаровательно свежим, хотя и неестественно бледным. Девушка прошла мимо Шейна к центру комнаты и, резко повернувшись, оперлась ладонями о край оказавшегося за ее спиной стола. Ее испуганные глаза встретились с испытующим взглядом детектива.

— Скажите мне, что я не делала этого…

— Лучше вы скажите это мне, — ответил Шейн, подходя к ней. Выражение его лица не сулило посетительнице ничего хорошего.

Девушка слегка откинулась назад, и ее тело напряглось, как натянутый лук. Миндалевидные глаза молили о сострадании.

— Никто, кроме вас, не может помочь мне, — произнесла она утомленно. — Мне не оставалось ничего другого, как прийти сюда.

— По вашей милости мы оба влипли в такую историю, что от меня будет немного пользы, — рявкнул Шейн, останавливаясь напротив девушки. — Объясните, Бога ради, зачем вы явились сюда. Полицейские наверняка следили за вами.

— Я должна была прийти, — упрямо повторила Филлис. — Никто не следил за мной. Я проскользнула в гараж и выехала из парка через малые ворота.

— А кто-нибудь видел, как вы подымались ко мне?

— По-моему, нет. Я вошла через боковой вход.

— Где вы оставили свой автомобиль?

— На автостоянке у Второй улицы.

Шейн хмуро кивнул и, обойдя девушку кругом, взял со стола сигарету. Глаза Филлис следили за каждым движением детектива. Ее тело оставалось все в той же напряженной позе, как будто бы она опасалась, что немедленно свалится на пол, если позволит себе на секунду расслабиться.

Шейн закурил, продолжая хмуриться, направился к бару за вторым бокалом. По-прежнему только глаза девушки выдавали присутствие жизни. Все остальное с равным успехом могло принадлежать мраморной статуе.

Шейн наполнил два бокала и вернулся к столу, держа по одному сосуду в каждой руке.

— Выпейте вот это, — приказал он.

Она осталась безучастной и только отрицательно покачала головой.

— Не могу. Я никогда не пью.

— Пришло время научиться, — успокоил ее Шейн. — Вам придется научиться многому, о чем не пишут в книгах, если хотите остаться на плаву. Пейте, вам говорят!

Глаза девушки затуманились. Она оторвала правую руку от крышки стола и покачнулась. Шейн негромко выругался, но успел помочь ей удержаться на ногах, хотя и расплескал при этом часть коньяка. Обхватив Филлис за плечи, детектив поднес к ее губам бокал. На этот раз она повиновалась. Легкая усмешка смягчила суровое выражение лица детектива. Он придал бокалу наклонное положение и, продолжая придерживать девушку за шею, заставил ее осушить сосуд до последней капли. Только после этого он помог кашляющей и задыхающейся Филлис Брайтон опуститься в кресло, которое незадолго до этого занимал сам.

— Первая пинта всегда самая трудная, — пояснил он добродушно. — Подождите, сейчас я принесу вам воды со льдом.

Допив свой коньяк и оставив бокалы на столе, Шейн отправился на кухню, положил в маленький кувшин кубики льда и наполнил его водой. Когда он вернулся в гостиную, девушка все еще кашляла. В глазах у нее стояли слезы. Детектив налил в стакан воды и вручил его Филлис. Затем пододвинул стул для себя и уселся напротив. На мгновение их колени соприкоснулись.

— О'кей, — сказал детектив, — теперь спокойно расскажите все, что вы знаете.

— Что я могу еще рассказать? — возразила она, беспомощно пожимая плечами. — Я пришла сюда, чтобы вы объяснили мне, что со мной произошло.

Шейн закурил новую сигарету и произнес, четко выговаривая слова:

— Что, по-твоему, сестричка, я могу знать помимо того, что уже известно тебе самой?

— Скажите мне, что я… не убивала свою мать, — прошептала она, поставив стакан на стол и нервно обхватив ручки кресла. Огонек безумия снова промелькнул в глубине ее затуманенных слезами глазах.