Нежные руки закрыли его глаза.

— Догадайтесь, кто это? — прозвучал смеющийся голос.

Шейн не пошевелился.

— Так это вы украли второй ключ от моей двери? — произнес он лениво.

Филлис Брайтон на мгновение прижалась щекой к грубым рыжим волосам детектива. Затем она убрала руку с его глаз и, обойдя вокруг, стала напротив.

— Включите лампу на полу, — посоветовал Шейн.

Филлис повиновалась, устремив на детектива негодующий взгляд.

— Вы даже не удивились, увидев меня.

— Еще чего. Я поджидаю вас достаточно долго. Присаживайтесь. — Шейн указал на свободный стул и потянулся за своим стаканом.

Филлис пододвинула стул вплотную к нему и уселась рядом. Ее глаза светились от счастья.

— Слава Богу, что у меня оставались сомнения относительно того, кто украл этот чертов ключ, — заметил детектив. — Если бы я знал наверняка, что это вы хозяйничали у меня на кухне той ночью… я вполне мог заподозрить, что это вы убили Шарлотту Хант из ревности.

— Я видела достаточно, — прошептала она, опуская глаза… чтобы иметь основание для этого.

— Так вам и надо. Не будете забираться ночью в квартиру холостого мужчины, — заметил Шейн. — Что касается всего остального… Дело есть дело. Я узнал от нее достаточно, чтобы успешно закончить расследование.

— Не будем больше говорить об этом, — взмолилась Филлис, вздрагивая.

— О'кей, забудем о мисс Хант, — охотно согласился детектив. Он поднял стакан и сделал внушительный глоток. Где же вы прятались все это время?

Филлис счастливо рассмеялась.

— У вас под носом. В отеле, недалеко отсюда. Я видела вас на улице по меньшей мере два раза. И знаете, — продолжала она возбужденно, — я совершенно поправилась. Я сразу почувствовала себя лучше, как только убралась из этого проклятого дома. У меня больше не бывает провалов памяти.

Шейн удовлетворенно кивнул.

— Слава Богу, что это не попало в газеты. Но вы имеете право знать. Педике оставил полное признание. Он проводил на вас незаконные опыты, используя гипноз и наркотики, он пытался довести вас до безумия.

— Какое счастье, что все это закончилось, — на глазах девушки навернулись слезы. Она протянула ему руку, и Шейн принял ее. — Вы были так добры ко мне, — прошептала она.

Шейн улыбнулся, освободил руку и ласково погладил ее.

— Вы из того сорта, девочка, по отношению к которым мужчинам нравится проявлять свои рыцарские чувства. Кстати, — он встал на ноги и направился на кухню. — Здесь есть кое-что, принадлежащее вам.

Шейн открыл холодильник, достал поддон и вместе с ним вернулся в гостиную. Филлис во все глаза наблюдала за его действиями.

— Только, чур, не подглядывать.

Филлис послушно закрыла глаза. Шейн запустил пальцы в листья салата и вытащил жемчужное ожерелье. Обойдя девушку сзади, он надел его ей на шею. С трудом удержавшись от соблазна погладить нежные завитки ее волос, он вернулся на свое место, стараясь не выдать обуревавших его чувств.

Филлис открыла глаза и ощупала ожерелье.

— Но оно принадлежит вам, — возразила она. — Это ваш гонорар.

— Нет, милочка, — Шейн отрицательно покачал головой. — Как бы я ни был плох, я не могу принять его от вас.

— Но вы честно заработали его, — вскричала она, снимая ожерелье и протягивая детективу. — Это совсем небольшая цена за то, что вы сделали для меня. Я прекрасно знаю, кому принадлежит вся заслуга в расследовании дела.

Шейн нежно, но решительно отстранил ее руку. На его губах промелькнула дьявольская усмешка, когда его пальцы нащупали сложенный листок бумаги.

— Я еще могу заработать себе на жизнь, — проворчал он.

Филлис смотрела на детектива блестящими, широко раскрытыми глазами и, несмотря на все старания, не могла найти подходящих слов.

— Вы и парень, по-моему, единственные наследники, не так ли? — спросил Шейн, наливая коньяк себе в стакан.

— Думаю… что да.

— Наследство невелико, — продолжал Шейн, держа стакан в руке. — Полагаю, Монтроз обкрадывал вашего отчима все эти годы, стараясь компенсировать себя и Юлиуса за те неприятности, которые им пришлось претерпеть по его милости.

— Я знаю, — повторила она. — И какое это имеет значение? У меня достаточно денег для моих потребностей.

Шейн сделал небольшой глоток.

— Должен сказать вам кое-что еще… Когда дело будет закрыто и все предано забвению, вы сможете вернуть себе подлинник Рафаэля, временно находящийся у одного моего приятеля-художника. Он стоит кучу денег, и принадлежит вам по праву.

— Рафаэль? Но в газетах сказано…

— Газеты, — пояснил ей Шейн, — не знают и половины об этом деле. Я попросил Пелхэма Джойса имитировать подпись Рафаэля поверх уже сделанной Хендерсоном, чтобы контрабандой ввезти полотно в Штаты… и сверху нее еще одну, якобы принадлежащую тому же Робертсону. Это составило вместе четыре подписи, наложенных одна на другую, из которых только одна являлась подлинной.

— Вы действительно необыкновенный человек, — произнесла Филлис, с трудом переводя дыхание, — и я в неоплатном долгу перед вами.

Она протянула свою ручку и положила ее на ладонь Шейна.

Шейн механически допил свой бокал.

— Мне самому нравится мое отношение к вам, ангелочек, — усмехнулся он, нежно потрепав ее по руке. — Это было интересное дело. Единственная вещь, о которой я сожалею, это то, что два кретина вломились к нам в ту первую ночь, когда нам было так хорошо вдвоем.

Филлис встала. В ее глазах появилось выражение, близкое к обожанию.

— Вам не надо больше сожалеть ни о чем, — тихо произнесла она.

Шейн несколько секунд нахмурясь разглядывал ее из-под косматых рыжих бровей.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он наконец.

Она храбро выдержала его взгляд. Только щечки ее слегка порозовели.

— Должна я… изложить свой план?

Шейн вскочил на ноги. Филлис шагнула ему навстречу. Ее глаза были чисты и полны желания.

Здоровой рукой он перехватил ее на полпути и подтолкнул к двери.

— Господи, помоги мне, — взмолился детектив. — Неужели так необходимо, чтобы я еще раз прошел через подобные испытания.

Филлис позволила ему довести себя до двери. Здесь она задержалась, продолжая стоять спиной к детективу.

— Обождите немного, — произнес детектив, погружая лицо в ароматную копну ее волос.

Не поворачиваясь, она ожидала продолжения. Детектив торопливо подбежал к столу и схватил нить жемчуга.

— Уходите и чуть-чуть подрастите, — попросил он, надевая ожерелье ей на шею. — Затем возвращайтесь, и мы продолжим этот разговор… если до того времени ваше желание не переменится.

Ее рука опустилась на грудь и прикоснулась к жемчужинам.

— Но вы не можете работать без вознаграждения, — возразила она. — Даже газеты и те не отдали вам должное.

— Я проживу без этого, — заверил он. — Но… если вы продолжаете настаивать… я получу от вас небольшой аванс.

Здоровой рукой Шейн медленно повернул девушку лицом к себе. Она откинула голову и приоткрыла губы. Шейн наклонился над ней. Получив нечто большее, нежели небольшой аванс, он поспешно выставил Филлис за дверь и захлопнул ее.

Его лицо все еще сохраняло угрюмое выражение, когда он вернулся к столу и налил себе коньяку. Нечто новое вошло в его жизнь… и с этим приходилось считаться.

Его взгляд упал на листок бумаги с подсчетом денег, заработанных на только что законченном деле. Он взял его и медленно перечитал. Приглушенные звуки ночной улицы проникали в комнату через открытое окно. Возможно, они лишь отдаленно напомнили звон свадебных колоколов, но мозг Шейна был занят сейчас совершенно иными проблемами, чтобы обращать внимание на такие мелочи.