Элизабет услышала за спиной голос. Обернувшись, она узнала одного из мужчин, что сидели за соседним столиком. Он наклонился, играя улыбкой на розовом лице. Жесткий воротничок туго охватывал плотную шею.

— Не хотите присоединиться к нам за десертом?

Элизабет, продолжая жевать, покачала головой.

Мужчина улыбнулся еще шире. Его мелкие зубы были похожи на нитку жемчуга.

— Да будет вам! Я угощаю.

Элизабет проглотила кусок и ответила:

— Заткнись и убирайся отсюда. Я думаю.

Он нагнулся над телом Филдстоуна и подложил под голову полотенце. Крови, в общем-то, вытекло не много. Когда тело остынет, кровь остановится. А пока у него масса дел.

В портфеле оказалось именно то, о чем говорил Филдстоун. Никогда еще не видел он столько денег. Как он сказал? Четыре миллиона. Должно быть, вся сумма в тысячедолларовых банкнотах. Так что, возможно, Филдстоун и не собирался бежать. Едва ли он мог рассчитывать, что купюры не засекут, как только он начнет их тратить. Если только организация Балы не отмоет деньги. Так какого же черта Филдстоун делал здесь? Ладно, примем его слова на веру. Филдстоун хотел заплатить Балаконтано и исчезнуть, прибрав себе чековую книжку Орлова как залог того, что Бала оставит его в покое. Это означает, что бухгалтерские книги в ФГЭ в идеальном состоянии, если к ним не найдется ключ. Но найти его было практически невозможно. Какая польза от этого Филдстоуну? Дурак. Балаконтано и так помог бы ему исчезнуть.

Он быстро обыскал дом. Совершенно очевидно, что Филдстоун ничего не трогал в других комнатах. Должно быть, действительно хорошо знал Орлова. Конечно, Филдстоуну не хватило ума найти то, что нужно, не зная, где искать. И он был достаточно глуп, решив, что сумеет шантажировать Карла Балу.

Вернувшись к телу, он обшарил карманы. Ключей не было. Это его озадачило. Филдстоун или где-то взял такси, или пришел пешком. Аэропорт? А главное, он не собирался возвращаться домой, не остановился в отеле — никаких ключей вообще. Филдстоун был настолько запуган, что скрывался ото всех.

Работы предстоит еще много, так что надо поторапливаться. И никаких ошибок, чтобы не пришлось потом возвращаться сюда и исправлять их. Нужно успеть сделать все до рассвета. Часы показывали половину четвертого. В его распоряжении еще два с лишним спокойных часа до того момента, когда нормальные люди начнут вставать. Он вышел на улицу и подогнал свою машину поближе к дому Орлова, не включая фар.

Вернувшись, он огляделся в поисках чего-нибудь подходящего. Кресло у письменного стола вполне годится, тем более что оно на колесиках. Он нагнулся, подхватил Филдстоуна под мышки и втащил в кресло. Потом прошел в ванную и взял еще два больших полотенца из бельевого шкафа. Что бы там полиция ни делала, но пересчитывать полотенца никто не будет. В этом он был уверен. Одним полотенцем он обернул верхнюю часть туловища, другое — бросил на колени. Потом покатил кресло через весь дом к выходу. На пороге пришлось взвалить труп на плечи. Пошатываясь под тяжестью, он дотащил его до машины и свалил в багажник. Полотенца должны были впитывать кровь.

Катя кресло обратно в кабинет, он старался разгладить ногами следы колесиков на ковре. Осмотревшись и убедившись, что все стоит на своих местах, он положил бумажник в портфель и покинул дом. Но по дороге ему пришла в голову мысль поинтересоваться, как же проник внутрь Филдстоун. Ведь ключей у него не было. Он тщательно осмотрел все окна и нашел — в спальне для гостей. Филдстоун был очень осторожен. Никаких следов на подоконнике, задвижка не повреждена, лишь слегка поцарапана.

Проверив, хорошо ли закрыт багажник, он сел за руль и выехал на улицу. До автострады он выбрал кружной путь, избегая появляться на Стрип. И когда наконец оказался на широком и ровном шоссе, чуть не рассмеялся. Когда взойдет солнце, он будет уже в штате Аризона — в Кингмене или Флэгстаффе, как раз к открытию магазинов. Просто удивительно, как далеко может очутиться человек после того, как получил пулю в лоб.

Ему были нужны книги в бумажных обложках. В супермаркете он купил три, на которых было написано «бестселлер». В книжном магазине выбрал классику, книги, которые, помнится, его заставляли читать в школе. Еще два киноромана приобрел в аптеке. Решив, что этого хватит, он устроился на автостоянке и начал укладывать банкноты между страницами. Было забавно, что дешевые книжки в бумажных обложках стоили теперь каждая не меньше двухсот тысяч долларов. Это занятие отняло у него больше часа, но он не мог позволить себе торопиться. Он аккуратно заворачивал, завязывал, укладывал. Эта упаковка должна быть идеальной.

Ко времени открытия почты он уже был рядом и наблюдал, как служащий отпирает дверь. Посылку он отправил четвертым классом, по специальному книжному тарифу. Странно было наблюдать, как почтовый служащий кинул его пакет в корзину, где уже лежала дюжина других, практически неотличимых одна от другой посылок. Теперь это надо выбросить из головы. Он расстался с этим навсегда, и ничего уже не вернуть. Хотя денег там было больше, чем он когда-либо надеялся получить. Иные городишки не стоят такой суммы, наверное. Теперь они ушли. Он не стал мешкать у приемного окошка. Еще тогда, когда он мчался через холодную ночную пустыню, все было решено. Это был единственный выход.

Солнце поднималось все выше, и каждый час нужно было превращать в мили. Задержка приведет к тому, что лед в пакетах, который он приобрел, начнет таять, а пакеты могут оказаться негерметичными. Нельзя допустить, чтобы из багажника капала вода. Если он сумеет ехать с такой скоростью, удастся намотать миль пятьсот, пока не придется менять лед. Встречный ветер, возможно, охлаждает кузов. Еще долго ему не заснуть. Зато потом времени будет сколько хочешь: спи хоть по двадцать часов в сутки до конца своих дней, если угодно. А сейчас у него есть одно дело — доставить Эдгара.

— Не перегревайся, Эдгар. Уже недолго осталось, — произнес он вслух.

Вскоре после полудня он услышал хлюпающие звуки. Независимо от того, уменьшал он скорость или увеличивал, в багажнике плескалась вода. К часу дня в зеркало он увидел, что на дороге за ним тянется след. Остановившись во Флэгстаффе, чтобы заправиться, он пощупал рукой кузов и понял, что его надежда на встречный поток воздуха не оправдалась. Машина была такой же горячей, как металл на бензоколонке.

— У нас проблемы, Эдгар, — сказал он, отъезжая. — Так ты, пожалуй, сваришься. Боюсь, нам придется принять еще кое-какие меры.

В универмаге он приобрел ножовку, лопатку и ящик со льдом. Ему понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы найти магазин сельскохозяйственных товаров. Там он тщательно стал выбирать известь, читая ярлычки на больших двадцатипятикилограммовых мешках: кальций оксид — 95 процентов, магнезия — 2 процента, двуокись кремния, алюминий, железо — 2 процента. Содержание влаги не более 1 процента, гарантировано.

На тележке он перевез мешки к машине, погрузил и снова выехал на шоссе. Пакеты «Голубой лед» были куплены в винном магазине в Винслоу — единственном месте, на его взгляд, где могли продавать настоящий лед.

Наступила такая жара, что над бесконечной лентой шоссе дрожало зыбкое марево. Только пылевые вихри кружились по сторонам, как обезумевшие демоны, и распадались. Никакого движения. Он проехал по дороге номер 77 через Сноуфлейк и Шоу-Лоу, потом опять свернул на восток через Спрингервилл в Нью-Мексико по дороге номер 60. Уже почти стемнело, когда он наконец нашел подходящее местечко между Квемадо и Магдаленой. Небольшая дорога, не отмеченная на карте. Но она должна куда-нибудь вести. Встречная машина здесь может проехать раз в час, а местные фермеры уже заперлись по домам на ночь глядя. Он свернул на этот грязный проселок, который вился среди каменистых холмов и пригорков, пока не нашел то, что хотел. Поставив машину на обочине, он вылез и огляделся.

Над ним висел огромный купол ночного неба с невероятно яркими и крупными звездами, висевшими прямо над головой. Он вытащил лопатку и начал рыть на склоне холма. Какое милое место, подумал он. Особенно ночью — здесь все как-то больше, пустыннее и чище, чем в тех местах, которые он проезжал. Если он будет работать не отвлекаясь, возможно, к восходу удастся проехать Амарилло.