— Давай скидывай ботинки и лезь в спальник, — сказала Фиби. — И гасим свет.

Джейк приподнял полог палатки и оглядел притихший лагерь.

— Пойду прогуляюсь немного, — сообщил он. — Схожу в город, в Стоун-Хилл. Там сегодня танцы.

— Но ты же не можешь оставить нас одних! — напомнила ему Фиби. — Папа знает?

— Я не обязан обо всем ему докладывать. Вернусь через пару часиков. Ничего страшного.

Сестры переглянулись.

— Ты должен быть здесь, с нами, — строго сказала Фиби. — Если ничего страшного, почему ты не попросишь разрешения у папы?

— Будете молчать — дам каждой по пять баксов. А теперь спите, — велел он и вышел из палатки.

Тесс прижала к себе плюшевую собачку, которую привезла из дома, и залезла поглубже в спальник. Она боялась, что без Джейка не заснет. Но мысль эту она додумать не успела, потому что тут же погрузилась в сон.

Разбудил ее треск рвущейся материи, и тут же в лицо ударил поток холодного воздуха. Тесс с трудом открыла слипающиеся глаза. Фонарик все еще горел, и она увидела, что Фиби уже проснулась. И вдруг Тесс заметила такое, отчего у нее бешено заколотилось сердце.

Голубые глаза Фиби были круглыми от страха, рот ее закрывала чья-то грязная рука с обгрызенными ногтями. К шее Фиби был приставлен нож. В стенке палатки за спиной Фиби зияла огромная дыра, там, сгорбившись, сидел жуткий человек в грязной армейской куртке. Его черные волосы были неряшливо собраны в хвост, пол-лица закрывали очки в черной оправе.

— Слушай меня, девочка. Если пикнешь или кому-нибудь скажешь хоть слово, я убью твою сестру прямо тут. Понятно?

Тесс била дрожь, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Да… — пролепетала она.

— Ни звука, ясно? Никому ни слова. Иначе я ее убью. Поняла?

В глазах Тесс стояли слезы, подбородок дрожал.

— Да…

Но того, что произошло дальше, она никак не ожидала. Фиби вытащили из спального мешка и через дыру в палатке вытянули наружу.

Сквозь рваную дыру она видела одну только темноту. Из леса доносилось какое-то шуршание. Тесс не осмеливалась даже шевельнуться, не то что подать голос. Перед глазами так и стояло испуганное лицо сестры, нож у ее горла. Тесс хотелось в туалет, но она словно окаменела от страха. Ее пижамные штаны намокли, но она так и не сдвинулась с места. Так и сидела, глотая слезы.

— Какого черта…

Джейк просунул голову в дыру.

— Тесс? Что здесь, черт подери, происходит? И где Фиби?

Тесс молча смотрела на него, помня о запрете.

Но Джейк, не дожидаясь ответа, кинулся к палатке родителей:

— Папа! Мама! Помогите!

И тут же зажглись фонарики, послышался детский плач. Отец Тесс ворвался в палатку, схватил дочку за руку:

— Тесс, что стряслось? Где Фиби?

Тесс разрыдалась.

— Не могу… — проговорила она сквозь слезы. — Он велел молчать.

— Кто велел? — дрожащим голосом спросил Роберт Деграфф.

— Человек, который вспорол палатку, — прошептала Тесс. — Который забрал Фиби. Он велел мне сидеть тихо, иначе…

— Что, Тесс? Что «иначе»?

Тесс опустила голову и прошептала:

— Иначе он ее убьет.

— Эрни! — Тесс стояла, уперев руки в боки, на пороге комнаты сына, которая выглядела как после погрома. — Будь добр, отвечай, когда я тебя зову.

Эрни, худенький десятилетний мальчишка с блестящими черными глазами и непокорной копной кудрявых волос, взбежал по лестнице на второй этаж таунхауса.

— Такси пришло, — сообщил он.

— Что творится у тебя в комнате? — нахмурилась Тесс.

— Я собирал вещи, — объяснил он. — Мам, пошли, пора уже.

Тесс недовольно покачала головой.

— Когда вернемся, первым делом наведешь тут порядок, — строго сказала она.

— Да-да, конечно! Давай скорее, не то на самолет опоздаем.

— Иди вниз и скажи таксисту, чтобы немного подождал. Я сейчас приду.

Эрни помчался вниз, перепрыгивая через ступеньки. Тесс напоследок заглянула в свою спальню. На столике стояла фотография: светловолосая девочка с мечтательными голубыми глазами расчесывает длинные волосы. Тесс послала фотографии воздушный поцелуй, выкатила на лестничную площадку чемодан и понесла его вниз. Эрни на крыльце умолял таксиста подождать еще немного.

Кот по кличке Соса, названный так в честь любимого бейсболиста Эрни, косился на них из-под дивана.

— Попрощайся с Сосой, — напомнила Тесс сыну. — Он под диваном.

Надевая пиджак, Тесс слышала, как Эрни, растянувшись на ковре, рассказывает коту, что за ним будет присматривать Джона, друг Эрни. Джона жил с родителями по соседству, его отец, Уэйд Мейтланд, был продюсером документальных фильмов, которые снимала Тесс. Когда-то Тесс познакомила Мейтланда со своей подругой детства Ребеккой. Они тут же влюбились друг в друга, и Тесс приобрела репутацию отличной свахи. Тесс с Беккой очень радовались тому, что их дети тоже подружились. Хорошо иметь друзей, на которых можно положиться, думала Тесс, особенно когда предстоит такая поездка. Будущее путешествие ее очень и очень беспокоило.

«Все будет хорошо», — мысленно твердила Тесс, как мантру. Она словно убеждала себя, что это обычная поездка к родным.

Тесс посмотрелась в зеркало в коридоре. Черные волосы до плеч, овальное лицо, карие глаза. Косметикой она почти не пользовалась. Она подумала, не будет ли ей холодно в шелковой блузке и твидовом пиджаке — все-таки конец октября. Обычно она ездила в Нью-Гэмпшир в рабочей одежде — просторном холщовом плаще со множеством карманов, в ботинках и джинсах. Она была кинооператором и на съемках одевалась так, чтобы ей было удобно. Но на этот раз она предпочла более деловой стиль.

В гостиной послышался грохот. Тесс вздрогнула.

— Что там у вас такое? — крикнула она и помчалась к двери.

Эрни с растерянным видом смотрел на два фарфоровых куска — все, что осталось от тарелки, на которой была изображена старинная карта мира. Обычно тарелка стояла на журнальном столике у дивана.

Тесс с грустью посмотрела на осколки. Эту тарелку она давным-давно купила на блошином рынке в Париже и очень ею дорожила.

— Я хотел обнять Сосу, а он вырвался и запрыгнул на столик, — поспешно объяснил Эрни. — Мам, он ее не нарочно разбил.

— Понимаю, — вздохнула Тесс и положила осколки на каминную полку. — Может, получится склеить.

— Сейчас принесу клей! — обрадовался Эрни.

— Потом. Нам пора ехать.

Таксист помог им погрузить вещи в багажник, они сели на заднее сиденье. Эрни прижался носом к стеклу — осматривал знакомую улицу из машины. Когда такси отъехало, Тесс обернулась на их дом — двухэтажное кирпичное здание, стоявшее в ряду таких же домов, с переборчатыми окнами и мраморными лестницами. Тесс купила этот дом в Вашингтоне на первый большой гонорар — после того, как снятый их группой фильм приобрел популярный канал кабельного телевидения. Тогда, в двадцать четыре года, ей просто хотелось иметь свой угол. Дом стал удачным вложением, а когда появился Эрни, оказалось, что он был просто необходим.

С Эрни она познакомилась, когда снимала фильм про дедушек и бабушек, заменивших своим внукам родителей. У Инес, бабушки Эрни, дочь погибла из-за наркотиков. Кто был отцом Эрни, никто не знал. В первый же день съемок пятилетний Эрни стал ходить за Тесс хвостиком, все расспрашивал ее о том, как работает камера. Бабушка Эрни, женщина бедная, но сердобольная, обожала внука. Эпизоды про Инес и Эрни были самыми трогательными в фильме.

Через несколько месяцев, когда фильм смонтировали, Тесс позвонила старушке — пригласить ее с внуком на просмотр. И узнала, что Инес скоропостижно скончалась, а Эрни теперь живет с приемными родителями. Тесс решила навестить Эрни в новой семье. Она думала, что сразу после смерти любимой бабушки Эрни будет тяжело смотреть о ней фильм, но мальчик сказал, что ему очень хочется на просмотр, а приемным родителям было все равно.