– На вашем месте я бы лег в постель и хорошенько выспался. – Он направился к двери.

Она посмотрела на него через плечо.

– Какой вы смешной, – пробормотала она. – Как будто я смогу уснуть сегодня ночью.

Калагэн улыбнулся ей.

– А почему бы и нет? Уж не хотите ли вы сказать мне, что такой пустяк, как мертвый муж, не даст вам возможности уснуть?

Он осторожно закрыл за собой дверь.

Калагэн добрался до расщелины в два часа ночи, поднялся на холм и попал на ее другой край, где нашел Николза, сидевшего на травянистом склоне.

– Как насчет браслета? – спросил он.

– Да никак, – ответил Николз. – Я обыскал здесь каждый клочок земли, чуть ли не с расческой, как говорила моя бабушка. Так что, если браслет где-то здесь и лежит, то он точно прячется.

– Хорошо, отдохни, а когда докуришь свою сигарету, можешь поискать еще. Этот браслет должен быть где-то здесь.

– Ну, предположим, что здесь. И что в этом хорошего? Ничего хорошего для того, кто найдет его, не будет.

Калагэн усмехнулся.

– Я бы не хотел, чтобы его нашел Валпертон. Этот браслет был в руке у Эсме, когда она убегала от Блейза, а тот сорвался с обрыва. Во всяком случае, это наша версия.

– Понятно, – сказал Николз. – А веревка тебе не понадобится. В ущелье очень легко можно спуститься с этого склона. Здесь только в одном месте крутой спуск. А если Блейз бежал за Эсме, он должен был по этому холму обогнуть расщелину и, если он свалился, то должен лежать на ее дне в том конце. Логично или нет?

– Вполне, – Калагэн направился к дальнему концу расщелины.

В небе висела полная луна, и склоны холма были освещены почти как днем. Калагэн внимательно изучил край ущелья и начал спускаться по скользкому грунту вниз к пляжу. Постепенно спуск становился менее крутым и через некоторое время спускаться стало совсем легко. Он думал об Эсме, и кое-что у него вызывало удивление. Наконец он дошел до дна расщелины. Стены ущелья, поднимавшиеся на тридцать футов вверх, по обе стороны от Калагэна, отбрасывали черные тени на усыпанную обломками скал землю. Калагэн огляделся вокруг, но Блейза нигде не было видно.

Прекратив поиски, он закурил и направился в сторону моря. Ущелье стало расширяться, и видимость улучшилась.

В двадцати футах от конца ущелья со стороны Гара Калагэн наткнулся на Блейза. Тот лежал поперек обломка скалы, наполовину засыпанного песком. На фоне темной скалы ясно виднелось его белое, искаженное гримасой лицо. Глаза были широко открыты. Тело было изогнуто так, как это бывает только при переломе позвоночника.

Калагэн нагнулся, расстегнул на мертвеце пиджак и стал обыскивать его карманы. В них ничего не было и только во внутреннем кармане его пальцы на что-то наткнулись.

Он улыбнулся и вытащил руку. В ней был браслет. Стараясь не оставлять лишних следов, Калагэн по камням дошел до края воды и расмотрел браслет в лунном свете. Он состоял из двадцати особым образом ограненных рубинов, оправленных в старинное золото, и крошечной бриллиантовой застежки. Он сразу понял, что бриллианты были настоящими, хотя не представляли большой ценности, так как были всего лишь осколками, а вот рубины были великолепно выполненной подделкой.

Он стоял, глядя на море, вертел в руках браслет и размышлял. Затем, отбросив сигарету, он вернулся к тому месту, где лежал Блейз, и положил браслет обратно в карман погибшего. После чего подошел к концу расщелины и стал карабкаться вверх. Он передвигался осторожно и все время оглядывался назад. На половине дороге подъем, по которому карабкался Калагэн, был перегорожен выступом. Он запомнил его расположение и продолжил подъем.

Добравшись до верха, он увидел Николза, мрачно наблюдавшего за парой чаек.

– Я снова здесь все облазил, Слим, и могу тебе сказать, что этого браслета здесь нет. Если я только не слепой.

– С твоим зрением все в порядке, Винди. Браслет был внизу. Я его нашел.

– Как это? – удивился Николз. – Браслеты не могут ходить.

– У тебя гениальная догадка, Винди, – Калагэн усмехнулся. – Ходить они не могут.

Николз порылся в кармане в поиске сигарет.

– Он у тебя, Слим? – спросил он.

Калагэн покачал головой.

– Я оставил его там, где он был, в кармане у Блейза. У него сломан позвоночник и, вероятно, он сразу же умер. Больше он не будет никому доставлять неприятностей. Но, может быть, этого никто и не заметит.

– Все это хорошо, – заметил Николз. – Но я думал, что этот браслет должен был находиться у Эсме, и полагал, что это очень нехорошая улика, если сыщики найдут ее.

– Я передумал, – сообщил Калагэн. – Я бы предпочел, чтобы его нашли. А, вообще, я чертовски хорошо постараюсь, чтобы его нашли. Давай, Винди, пошли домой.

И они направились в сторону Марграуда. Когда они пересекли лужайку, расположенную с тыльной стороны дома, Калагэн сказал:

– Через час или два я уезжаю в Лондон. Это будет где-то в пять часов. Дорога будет свободной, и я быстро доеду. Вероятно, сделаю остановку в Экзетере, чтобы поговорить с майором. Давно пора, чтобы со стариканом кто-нибудь поговорил. В любом случае, довольно скоро он должен будет вновь появиться на сцене.

Николз ухмыльнулся.

– Да что ты говоришь? – произнес он. – Ведь если ты побеседуешь с ним и расскажешь ему об Эсме и об этом дохлом Блейзе, и еще о парочке вещей, которые здесь случились, он, вероятнее всего, даст дуба. Думаю, что он не очень обрадуется, когда услышит о том, что малышка Эсме бегала на свидание в скалах, да при лунном свете, со своим приятелем. Может быть, с моральной точки зрения это будет звучать для него не очень хорошо.

– Мораль была соблюдена. Эсме была женой Блейза.

Брови Николза поползли вверх.

– Да что ты говоришь? – удивился он. – Тебе что, удалось узнать это? Может быть, было бы лучше, если бы крошке Эсме разрешили забавляться с этим голубоглазым истребителем трески из Бисендса. Эта малышка что, глупая или как? Думаю, Блейз наплел ей целый букет сказок и уговорил ее быстренько с ним зарегистрироваться в расчете на богатое приданое. Отличная работа, если тебе удалось узнать все это.

– Эта женитьба ничего особенно хорошего ему не принесла. Калагэн остановился, чтобы закурить.

– В Лондоне я долго не пробуду, – продолжил он. – А вот что будешь делать ты, Винди. Утром ты первым делом пойдешь прогуляться у скалы. Там ты обнаружишь тело Блейза. Я сказал обнаружишь. Затем ты отправляешься пряменько в Кинге -бридж и сообщишь в полицию, что ты его нашел. Ты вообще ничего об этом деле не знаешь. Ты не знаешь, кто такой Блейз и чем он занимался. Хорошо. На вскрытие и опознание у полиции уйдет пара дней. Ты все понял?

– Понял, – сказал Николз.

– Затем, через день после этого, ты снова летишь в Кингсбридж. Сообщишь в полицию, что Эсме тебе рассказала, как это все случилось. Она знает, что ей рассказывать и в ее собственных интересах придерживаться такой версии. Вероятно, они пришлют в Марграуд своего сотрудника, чтобы побеседовать с Эсме. Я сказал вероятно, потому что, может быть, мне за это время удастся сделать что-нибудь в Лондоне, и полиции не нужно будет заниматься расследованием здесь.

– А если в это время Валпертон начнет здесь шустрить? – спросил Николз. – Или пошлет еще какого-нибудь парня навести справки о Блейзе в Ярд Арме?

– Это не страшно, – ответил Калагэн. – Что они смогут узнать? Рупи уехал. Если Валпертон пошлет кого-нибудь туда, тому парню все равно придется обратиться за дальнейшими инструкциями.

– А ты в это время собираешься еще раз обвести этого простофилю Валпертона вокруг пальца, – насмешничал Николз. – Этот парень должен будет просто в тебя влюбиться, прежде чем ты закончишь это дело.

Калагэн усмехнулся.

– Самое смешное заключается в том, что именно так и может случиться. Посмотрим.

– О'кей, – произнес Николз. – А как насчет браслета? Разве это не важно?