— Я только одного понять не могу, — честно сказала она Воронову. Тот слегка удивленно поднял на нее глаза. — А при чем здесь магические искусства?

— Во-первых, — он слегка улыбнулся, — эти материалы — опровержение работы С.В.А. А даю я вам их как раз потому, что вы этой темой никогда раньше не занимались. Эти твари пишут статьи, рассчитанные на неспециалистов. И отповедь им должен давать не-специалист. А во-вторых — а что такое, по-вашему, слово? Тем более, печатное или произнесенное по телевизору? Разве Эйно вам не говорил? Это ведь та же самая магия! «Словом можно полки за собой повести…» А уж очередного выпущенного противником «беса» убить — и подавно. Впрочем, полки вести не потребуется. Пока что.

Оно и верно — к армии материал не относился. Был он опубликован в газете, которая, как выяснилось, поддерживалась неким зарубежным фондом («Перебили бы наши тамошние коллеги все такие вот фонды!» — в сердцах сказал Воронов). Материал назывался — «Космонавтика — за гранью человеческих возможностей», — и был опубликован немалым тиражом.

«Лучшее доказательство того, что человек и Человечество не готовы пока к космическим полетам, — говорилось в статье, — это даты смерти землян, побывавших в космосе. Мы пока что не берем катастрофы космических кораблей — они могли бы стать темой для особой статьи: человеческие жизни ставятся в зависимость от малейших технических неисправностей и неполадок. Нет, речь пойдет только о тех, кто успешно выполнил задание и целым и невредимым вернулся на Землю. Но это лишь слова. Целым — возможно, а вот невредимым — вряд ли…»

А дальше шли детали — даты жизни и смерти космонавтов, примерные причины смерти. И делался вывод — полеты в космос крайне вредны для здоровья, человек так устроен, чтобы быть привязанным к Земле.

— А материалы для опровержения ? — спросила Оля.

— В Инете, где же еще. Адреса сайтов у меня есть. А вы сегодня их внимательно просмотрите, все что нужно — выпишите. Я бы сам за это взялся, да боюсь, что растекусь мыслию по древу.

Девушке предоставили компьютер — и спокойствие.

Статья оказалась грамотной — вот что скверно. Оля перечитала все это раз, потом — еще один… вроде, не подкопаешься. Но Алекс сказал, что это — довольно легко. Интересно, почему?

Первый же просмотр соответствующих сайтов подсказал решение, и девушка углубилась в подсчеты. Тут же и выяснилось множество подробностей. Ну, к примеру, что один из астронавтов, скончавшихся на Земле, погиб во время восхождения на Эверест — притом, в крайне преклонном для альпиниста возрасте. Еще один разбился на мотоцикле — но в семьдесят лет! Несколько человек, летавших на Луну, действительно умерли, зато Другие — живы, здоровы и полны сил. Словом, ничего сверхкошмарного не происходит. А автор статьи — что

характерно, обладатель каких-то научных званий — просто занимался передергиванием фактов.

К вечеру контр-статья была готова, и Оля явилась в кабинет Воронова, держа в руках распечатку. Алекс быстро просмотрел написанное, сделал два или три росчерка красным карандашом, а потом снял очки и улыбнулся.

— Ну вот, — сказал он, — совсем и несложно. Привыкайте, наша служба — не только путешествия в Запределье, задержание разных подозрительных типов и стрельба из иглометов по «бесам».

Честно говоря, Оля представляла службу вовсе не сидением в кабинете за компьютером. И Алекс, кажется, понял, что она хочет сказать.

— Не беспокойтесь, Оленька, успеете еще навоеваться. Может — очень даже скоро. — Воронов снял очки, его глаза как-то по особенному блеснули, сейчас они выглядели ярко-зелеными. — Кстати, могу вас и сегодня довезти. Мне дальше, на север, а вас высажу на Петроградской.

Все-таки, любопытство было у Оли, видимо, в крови, поскольку, когда они уже были в машине, она не удержалась и задала давно беспокоивший ее вопрос:

— А что там с этим самым, которого из Волковки выловили?

— А, вот вы о чем, — улыбнулся Алекс. — Он в свое время сдал О.С.Б. Давняя и очень некрасивая история. Задолго до вашего, Оленька, рождения. Сдал — и исчез. Да вы это наверняка уже выяснили. Между прочим — это мало кто сейчас знает — название организации придумал в свое время он.

Алекс улыбнулся.

— А что, разве оно как-то менялось?

— О, если считать с Петра — много раз. До революции чаще было так: «Отдел» — а потом что-нибудь безликое.

— Отдел наблюдений за текущей реальностью?

— Да, едва ли не так. Всего не упомнишь, я не застал. Не такой я старый, как оно может показаться! — Воронов рассмеялся. — Да, а вот после революции, особенно в тридцатые и сороковые, стали модны сокращения. Тогда-то Соколенко и вылез со своим Отряд «Смерть бесам!» Получилось вроде СМЕРШ. Правда, шпионом был он сам. Его, конечно, очень хотели отыскать, а он хорошо лег на дно. На десятилетия. Видите, тут все дело в другом. Насколько он был человеком С.В. А.? Насколько «Воины Армагеддона» сочтут нужным принять ответные меры?

Оля украдкой беспокойно посмотрела на Воронова. Его лицо было совершенно спокойным и безмятежным — ну, если не считать того, что он внимательно следил за дорогой.

— Кстати, именно поэтому хотел вас предупредить. Вы ведь в Запределье проходите уже достаточно спокойно? Вас Редрик обучал, не кто-то другой? Так вот — если тревоги не объявлено, а вы заметили что-то очень опасное и подозрительное — советую уходить через Предел, а там уж видно будет.

— Что, настолько все серьезно? — беспокойно спросила девушка.

— Серьезней некуда. Если что-то случится — очень не хочется рисковать молодежью.

—А вы сами?

— Ну, — он улыбнулся, — какая же я молодежь? Только — с виду. Ну вот, зеленый, наконец-то.

Машина мягко тронулась вперед.

На сей раз он не стал подъезжать прямо к офису О.С.В., а остановил автомобиль у обочины.

— До завтра.

«Где-то в СССР»,

1956 год

Он и сам поначалу не знал, что такое Дар, что он означает. Рос себе — вполне нормальный мальчик-отличник из вполне приличной семьи. Из атеистической, между прочим, где ни в Бога, ни в чудеса верить было не принято. Да и вообще — что это еще за штука такая — магия? Это, знаете ли, для цыганок-гадалок да темных деревенских бабок.

По крайней мере, его представления о магии этим и заканчивались.

А жилось ему скверно — как любому мальчику-отличнику из приличной семьи (а тем более, если семья приемная). Потому что такова здешняя жизнь, что мальчиков-отличников нужно обязательно сталкивать с прочими. Тогда он еще не понимал, что это — НЕСПРАВЕДЛИВО. Нельзя нормальному человеку каждый Божий день встречаться с ПАКОСТЬЮ. Раз уж ПАКОСТИ не сколотили гроб — пускай живет, как хочет, только за железным занавесом, за границей на замке.

Впрочем, кроме приличной семьи, были и другие моменты. К примеру, то, что приличная семья «находилась на временно оккупированной врагом территории». И не важно, что и сам город находился на той самой территории, и что он не помнит ни оккупантов, ни оккупацию — по малолетству. Все равно — клеймо есть клеймо. Тем

более, в городе было много приезжих — не с оккупированной территории.

А лет в двенадцать он неожиданно понял, что может управлять людьми. Исподволь, тихо, почти незаметно. Началось все с малого — с того, что его главные обидчики разодрались между собой. Разодрались в прах, один даже в больницу загремел. И это сбылось по его желанию.

Может, и было оно совпадением. Но дальше такие совпадения случались все чаще и чаще.

Пожалуй, кто другой на этом бы и успокоился. Тем более что он входил в тот самый возраст, когда на девочек начинают обращать внимание — пока что просто так. К тому же, идиотскую систему раздельного обучения, наверняка придуманную тайным сексуальным маньяком и введенную (вот заняться-то в тылу было кое– кому нечем!) как раз во время войны, уже успели отменить.

А еще лучше — начать экспериментировать на учителях: пускай-ка поработают, оценки позавышают.