— Я немедленно примусь за это, мисс. По пути домой обдумаю цвета, а завтра загляну к своему корешу — он маляр и обойщик, — посмотрю, что у него есть.

— Билли, это будет замечательно. Большое вам спасибо.

И очередной рассказчик заснул в ту ночь, думая не о рассказанной истории, а о красках и текстуре. Но у Мейси конец дня был другим. Она сделала запись в своем досье, озаглавив ее просто «Винсент», и принялась чертить схему с именами людей и названиями мест.

Мейси Доббс была совершенно уверена, что интуиция ее не подводит: смерть Винсента всего лишь одна нить в сложной паутине чего-то недоброго. Она знала, что вскоре выяснит, каким образом эта яркая нить — Винсент — связана с другими людьми, погребенными на кладбище в Нетер-Грин только под именами. Мейси намеревалась при очередной встрече с Селией Дейвенхем выяснить, как Винсент жил после войны и где умер.

Более того, Мейси требовалось объяснение, почему он был просто Винсент.

Мейси сидела в дубовом кресле, поджав колени к груди, так что пятки упирались в край сиденья. Около часа назад она сняла туфли и надела теплые носки, хранившиеся в ящике стола. Полистала отчет Кристоферу Дейвенхему и стала думать, что лучше всего сказать. В таких случаях ей очень недоставало совета Мориса Бланша. Отношения между учителем и ученицей были непринужденными. Она старалась освоить его профессию, и он передавал ей знания, накопленные за долгое время работы в том, что именовал судебной наукой о личности. Можно было бы обратиться к нему за консультацией, но Морис ушел на покой и Мейси знала: ему хотелось, чтобы она справлялась без его помощи.

В ушах у нее зазвучал голос учителя: «Мейси, дорогая, помни главное. Всякий раз, когда окажешься в тупике, возвращайся к нашим начальным разговорам. И не забывай о связях — связи всегда существуют».

Теперь Мейси предстояло решить, как далеко можно зайти в отчете Кристоферу Дейвенхему. Этот человек хотел только знать, куда уходит его жена и не появился ли у нее другой мужчина. В дополнительных сведениях необходимости не было. Мейси подумала еще немного, положила досье на стол перед собой и поднялась.

— Нет, этого достаточно, — произнесла она, обращаясь к пустой комнате.

— Садитесь, пожалуйста, мистер Дейвенхем.

Теперь на зябнувших ступнях Мейси были элегантные кожаные туфли.

— Мисс Доббс, у вас готов отчет для меня?

— Да, конечно. Но сперва, мистер Дейвенхем, я должна задать вам несколько вопросов.

— Разве их еще не достаточно? Я полагаю, цель моего появления здесь была ясна. Мне нужны сведения, мисс Доббс, и если вы хотя бы наполовину оправдываете свою репутацию, они должны у вас быть.

— Да, они у меня есть. Но мне хотелось бы обсудить открыто, как вы используете их, когда получите.

— Не уверен, что понимаю вас, мисс Доббс.

Мейси открыла досье, вынула из него чистый лист бумаги, заранее положенный поверх подробных записей, затем захлопнула папку и накрыла ее этим листом. Такому приему она научилась у Мориса, и он оказался весьма полезным. Чистый лист представлял собой будущее, пустую страницу, которую можно заполнить по желанию наблюдателя. Исписанные листы, доставаемые во время разговора, отвлекали, поэтому отчет нужно было отдавать только в конце встречи.

— Мистер Дейвенхем, если нет другого мужчины, если нет оснований подозревать, что жена вас обманывает, что вы станете делать?

— Да ничего. Если мои подозрения безосновательны, никакой проблемы не существует.

— Понятно. Мистер Дейвенхем, эта ситуация деликатная. Прежде чем продолжать, я должна попросить вас дать мне обязательство…

— Что вы имеете в виду?

— Обязательство относительно вашего брака. Относительно благополучия вашей жены и вашего будущего.

Кристофер Дейвенхем беспокойно заерзал в кресле и сложил руки на груди.

— Мистер Дейвенхем, — сказала Мейси, глядя в окно, — сегодня такой замечательный день, вы не находите? Давайте прогуляемся по Фицрой-сквер. Можно будет свободно разговаривать и наслаждаться погодой.

Не дожидаясь ответа, Мейси поднялась из кресла, сняла с вешалки жакет и протянула его Кристоферу Дейвенхему. Тот, будучи джентльменом, подавил раздражение и помог ей одеться. Мейси закрепила шляпку заколкой с жемчужиной и улыбнулась мистеру Дейвенхему.

— Прогулка будет замечательной.

Они пошли сначала на Уоррен-стрит, потом свернули налево по Конвей-стрит на Фицрой-сквер. Солнце пробивалось сквозь серые утренние тучи, предвещая наступление более теплой погоды. Эта прогулка была отнюдь не праздным предложением. Мейси почерпнула у Мориса Бланша, что важно поддерживать у клиента готовность ко всему, что она может сообщить или предложить. «Сидение в кресле дает человеку прекрасную возможность замкнуться, — говорил Бланш. — Заставь клиента двигаться, как художник заставляет двигаться краски, когда пишет картину. Не давай им засохнуть; не позволяй клиенту пропускать твои слова мимо ушей».

— Мистер Дейвенхем, я решила предоставить вам отчет и рекомендации. Говорю «рекомендации», так как полагаю, что вы не лишены сочувствия.

Дейвенхем продолжал идти в том же темпе. Отлично, подумала Мейси. Подладилась под его шаг, пристально наблюдая за положением его рук, за тем, как он держит голову — вытянутой вперед и слегка склоненной набок, словно вынюхивая, нет ли хищника. Он испуган, подумала Мейси, ощутив, как в душе у нее поднимается страх, когда стала имитировать его походку и манеру держаться. На несколько секунд закрыла глаза, разбираясь в возникших чувствах, и подумала: «Он боится дать согласие из страха оказаться в проигрыше».

Мейси быстро подавила свой страх.

— Мистер Дейвенхем, жена вас не обманывает. Она верна вам.

Рослый мужчина облегченно вздохнул.

— Но ей нужна ваша помощь.

— В каком смысле, мисс Доббс?

Мейси заговорила, не давая вернуться напряженности, спавшей при ее сообщении.

— Ваша жена, как и многие молодые женщины, потеряла человека, которого любила. На войне. Этот человек был ее первой любовью, детской любовью. Останься он жив, эта привязанность наверняка бы угасла с наступлением зрелости. Однако же…

— Кто он?

— Друг ее брата. Его звали Винсент. Об этом сказано в моем отчете. Мистер Дейвенхем, давайте пойдем чуть помедленней. Видите ли, мои ступни…

— Да, разумеется. Прошу прощения.

Кристофер Дейвенхем сбавил скорость, приноравливаясь к походке Мейси. Таким образом она заставила его задуматься над сказанным.

— Мистер Дейвенхем, говорили ли вы когда-нибудь с женой о войне, о ее брате, ее утратах?

— Нет, никогда. То есть факты я знаю. Но с этим нужно жить. В конце концов, нельзя же сдаваться, так ведь?

— А вы, мистер Дейвенхем?

— Я не служил в армии. У меня типографский бизнес, мисс Доббс. Я был нужен правительству, чтобы держать людей в курсе событий.

— Вы хотели служить?

— Это имеет значение?

— Может быть, да — для вашей жены. Может быть, ей важно иметь возможность обсуждать с вами свое прошлое, чтобы вы знали…

— Мисс Доббс, я узнаю эти факты из вашего отчета.

— Мистер Дейвенхем, вы можете знать факты, но уныние вызывает у вашей жены не перечень фактов, а скопившиеся воспоминания и чувства. Понимаете?

Дейвенхем молчал, Мейси тоже. Она понимала, что вышла за рамки. Но ей это было не внове. Она провела значительную часть жизни за их пределами, говорила и действовала там, куда, по мнению некоторых, ей незачем было соваться.

— Дайте прошлому возможность выйти из тени, — вновь заговорила Мейси. — Потом оно успокоится. Только тогда, мистер Дейвенхем, у вашего брака будет будущее. И вот что, мистер Дейвенхем…

— Да?

— На тот случай, если вы обдумываете этот ход, вашей жене не нужны лекарства, не нужен врач. Ей нужны вы.

Когда у нее будете вы, воспоминания о Винсенте перестанут ее тревожить.

Мужчина молча сделал несколько шагов, потом кивнул.