– Пелена… за эти тысячелетия… она стала… сделалась неотъемлемой частью людского сознания… люди рождаются с ней… живут… они срослись с ней, не могут без нее… Если убрать, возникнет массовое помешательство, многие… очень многие получат тяжелые травмы тела Силы… неизбежны смерти… многие тысячи смертей… очень быстро, в течение суток… Маги выживут, но без источников останутся бессильными…

– Ерш твою меть… – в этот момент Олегу очень хотелось, чтобы Ежи лгал.

Но заклинание не позволяло обманывать, да и ни единого грамма фальши не было в словах творца големов.

Уничтоженные источники, лопнувшая Пелена, тысячи смертей, еще большее количество безумцев и тех, у кого повреждения тела Силы приведут «всего лишь» к тяжелым болезням. Повергнутый в хаос город, лишившиеся возможности колдовать маги из всех сфер, полное безвластие и растерянность…

Империя смерти, в которую превратится столица Верхнего Поволжья.

Та империя, возникновения которой едва удалось избежать в феврале двухтысячного года.

– Ррры! – произнес Милинович, и в рыке его прозвучали страх и растерянность.

– Так… – сказал Олег, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. – В конечном итоге ты, а точнее, стоящий за твоей спиной орден Дети Тесея пытались уничтожить Пелену в пределах нашего города?

– Да.

– Не вы ли подкинули эту идею «бесцветному», что прятался под маской Джамиха?

– Мы, – тут Ежи улыбнулся. – И ему не хватило совсем чуть-чуть, чтобы выполнить эту задачу.

– Не вы ли инициировали эпидемию размножения среди слаш? – Олегу вспомнилась телевышка, площадка на ее вершине и трое белолицых, облаченных в черное мужчин, проводивших на ней странный обряд.

– Мы. Тогда нам помешало неудачное стечение обстоятельств.

– Надо узнать, где он брал энергию, – влез обратившийся в человека маах’керу. – Никаких следов источника рядом! Зато с той стороны, из-за озера, тянет дымом, там у него наверняка убежище!

– Погоди, это не са… – Олег осекся на полуслове, поскольку мир вокруг начал меняться.

Серая пелена, напичканная желтыми огоньками, вновь затянула небо и опустилась так низко, что в ней скрылись вершины самых высоких деревьев. Со всех сторон донеслись скрип и шуршание, и растения, от покрытых шипами великанов до закованных в чешую пеньков, начали уменьшаться в росте.

– Они уходят в землю? – спросил Милинович. – Чего-то боятся?

– Что сейчас будет? Отвечай? – Олег требовательно глянул на пленника. – Это опасно?

– Я называю… это… черным снегом… вдохнешь его – смерть.

– Прикрыть рот достаточно, чтобы выжить? – осведомился маах’керу.

– Да.

Затрещал раздираемый на куски рукав от куртки Олега, и Милинович метнулся к озеру. Растения к этому времени ушли в почву целиком, по другую сторону от водоема, примерно в километре, открылся бревенчатый дом с остроконечной крышей, большим сараем и поленницей под навесом.

Серое марево потемнело, стало черным, огоньки в нем принялись гаснуть.

– Держи, – вернувшийся оборотень бросил один из намоченных кусков плотной ткани Турнову, другой приложил к собственному рту, а третьим накрыл физиономию Ежи, да еще и прижал ладонью.

– Спафсибо, – пробормотал Олег сквозь импровизированную маску, и тут и вправду пошел снег.

Пушистые снежинки, огромные, точно пуговицы, и черные, словно вороньи перья, кружились в полном безветрии, сталкивались друг с другом, оседали на землю, на воду и немедленно принимались таять.

Это выглядело красиво и в то же время до озноба жутко.

Олег невольно сжался, когда одна из них приземлилась ему на руку, ожидал чего угодно, ожога, сильной боли. Но ощутил лишь холодное прикосновение, и через мгновение там, где только что лежала будто вырезанная из сажи звездочка, осталось мокрое пятнышко.

– Интересфно, а как фвода? – спросил Милинович, поглядывая на озеро.

– Череф чаф пофле окончания «фнегопада» ее фнова можно пить, – сказал Ежи, воспринявший вопрос на свой счет и не сумевший избежать ответа. – Ранее не фтоит, отравифьфя.

Еще минут пятнадцать они сидели в полном безмолвии, и черный снег с негромким шелестом устилал землю. Маах’керу смотрел на него, будто зачарованный, Олег не забывал приглядывать за пленником, но тот лежал тихо, не шевелился и не пытался колдовать.

А затем все закончилось, небо начало светлеть, вновь появились в нем желтые огни.

– Крафсиво, – сказал Милинович и осторожно снял с лица мокрую тряпку. – Ну что, вернемся к нашему барану?

– Конечно, – Олег с наслаждением избавился от маски. – На чем мы остановились?

– На вопросе про воду в озере, – сообщил Ежи, и в голосе его прозвучало нечто вроде усмешки.

– Надо бы заклинание еще доработать. Так, ага… – Олег ударил себя кулаком по ладони. – Эпидемия размножения… Джамих и его замысел уничтожения Пелены… В этот раз клубы и заклинание… Всего, выходит, было три попытки добиться примерно одного и того же… Но почему именно в Нижнем Новгороде? Зачем устраивать кровавый бардак именно здесь? Или место выбрано случайно для простой демонстрации вашего могущества?

– Нет, не случайно, – произнес Ежи с вполне понятным ожесточением: начнешь ненавидеть собственный рот, если он вот таким образом выдает тебя. – Детям Тесея нужно несколько дней, чтобы провести в городе… – тут он вновь принялся бороться с заклинанием, – в городе… некие работы…

– Что за работы?

– Ордену… нужен… спрятанный здесь… артефакт… около двух столетий назад… – пленник сражался изо всех сил, пытался закусить язык, свести вместе губы, но мускулы лица и языка его не слушались. – Тихо забрать его невозможно… чтобы не поднимать шума, чтобы никто не заметил… нужно обеспечить прикрытие…

– Прикрытие? – и тут Олег почувствовал, что готов придушить бледную гниду прямо на месте.

Разорвать Пелену, погубить десятки тысяч людей и не только людей, принести горе и разрушение в крупный город, и все это исключительно ради того, чтобы замаскировать операцию по извлечению некоего артефакта? Поставить местных магов в такую ситуацию, чтобы им было не до того, чтобы смотреть по сторонам, перегрузить работой местные власти лишь для того, чтобы развязать себе руки?

– Не ярись, – на плечо легла широкая ладонь, и Олег осознал, что тяжело дышит, сжав кулаки, Ежи смотрит на него с беспокойством, а Милинович вновь принял человеческий облик.

– Да, хорошо… Что за артефакт?

– Я не знаю, честно, – замотал головой пленник. – Не имею представления ни как он выглядит, ни где находится. Эту часть общего плана отдали другим, и я не имел с ними связи. Они в данный момент ждут поблизости от города, чтобы сразу, как начнется, вступить в дело.

– И не врет ведь, гаденыш, – маах’керу кашлянул в кулак. – Что с ним делать будем?

– Вырубить надо пока, а затем как-то доставить в город, – Олег поднялся. – Основное мы узнали, дальше нужно что-то вроде официального допроса, чтобы все его слышали, и из «Союза семи», и Часовщики…

Договорить ему не дал пленник.

Страшно изогнувшись, он выкрикнул единственное слово, и Олега со страшной силой ударило в лицо. В голове загудело, нос хрустнул, во рту возник вкус крови, перед глазами потемнело. Турнова мотнуло, на ногах он удержался просто чудом и рефлекторно присел, качнулся в сторону, чтобы избежать повторной атаки. Только потом мелькнула мысль, что бить его вроде бы некому…

Проморгавшись, увидел, что Ежи стоит, путы его пылают белым огнем, но это бледного творца големов никак не беспокоит. Милинович обнаружился неподалеку, лежащий лицом в землю, с разбросанными руками и огромным кровавым пятном посредине спины.

Что бы это ни было за заклинание, основной удар пришелся по оборотню.

Именно его Ежи посчитал главным противником.

– Ах ты! – рявкнул Олег, бросаясь на врага с кулаками.

Но то, что получилось один раз, во второй не прошло – бывший пленник ждал именно такой атаки. Он не стал уклоняться или закрываться, он даже шагнул навстречу и стряхнул с себя импровизированные веревки. И те, продолжая гореть, перескочили на мага из «Золотой розы», одна обвилась вокруг его ноги, другая обмоталась вокруг правого запястья.