И последний такой случай относился к временам второй англо-афганской войны, когда чародеи тайного общества «Самахе хвар» использовали против врага одноглазых бойцов, невероятно быстрых и сильных, не знающих страха и усталости, устойчивых к ранам и магии.

Одного такого экспедиционным войскам под командованием генерала Робертса удалось даже захватить в плен. Но довезти его до Индии они не смогли – урод сбежал, убив пятерых карауливших его солдат, а на то, чтобы ловить его в диких горах, англичане не пошли.

– Значит, «Черное солнце», – сказал Олег, просмотрев материалы до конца.

– Оно самое, – подтвердил Иван. – Но мы же их уничтожили, раздавили гадину, лишили головы.

Официально реваншистское террористическое объединение «Самахе хвар», несколько веков действовавшее на Ближнем Востоке, было разгромлено в начале двадцатого века. Но три года назад в Нижнем Новгороде обнаружились непонятно как уцелевшие его адепты во главе с высокопоставленным дейвона по имени Джамих. Только благодаря усилиям Олега и тому, что несколько орденов и кланов объединили усилия, тогда удалось избежать серьезных проблем.

– Ты уверен, что лишили именно головы? – спросил Турнов.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Милинович, слегка осоловевший после коньяка.

– А то, что мы изловили всех, кто находился ниже Джамиха, но не обнаружили, да и не имели шансов обнаружить тех, кто стоял выше его, кто отдавал ему приказы. С чего мы взяли, что беглый Наблюдатель, много лет прикидывавшийся «серым», на самом деле главный?

– Да… такая мысль не приходила мне в голову, – Иван поскреб в затылке. – Надо будет об этом подумать.

Дверь кухни распахнулись, и внутрь заглянул оживленный Нар-Тин.

– А, вот вы где, сверлить мне не пересверлить! – выпалил он. – Мы закончили, осталось провести тестирование, и можно приступать к работе! Пошли быстрее! – тут взгляд хозяина квартиры упал на пустую бутылку из-под «Арарата». – Так, и какой негодяй выпил мой коньяк?

Милинович сделал вид, что его очень интересуют собственные ногти, да еще и принялся насвистывать.

Редакцию «Нижегородского городового» Жарков покинул только в восемь вечера – сначала просматривал верстку статьи в завтрашний номер, затем беседовал с главредом на тему «А чего бы нам такого сотворить в следующем месяце?», а потом выяснилось, что у Анечки из рекламного отдела сегодня день рождения.

От алкоголя Сергей отказался, но вот большой кусок торта съел с удовольствием.

Вышел из здания редакции в хорошем настроении и зашагал по Покровке – вниз, в сторону Кремля, туда, где рядом с рестораном «У Шаховского» была припаркована его машина.

И тут ощутил чужое внимание.

Жарков обернулся, но никто не следовал за ним, никто не пялился в спину, да и вообще центральная пешеходная улица города была в этот вечер на диво пустынной. Невольно поежился и ускорил шаг, почти побежал, но неведомый соглядатай и не подумал отставать, все так же пялился в затылок.

– Это нервы, – пробормотал Сергей, забираясь в салон «Фиата». – Работаешь на износ, вот они и шалят… Надо будет к врачу сходить, чтобы выписал успокоительное…

Самое паршивое – он осознавал, что несет галиматью, что слежка, вероятнее всего, не плод разыгравшегося воображения. За ним могли ходить частные детективы, нанятые кем-то из недовольных фигурантов его статей, бандюки, которым Жарков нечаянно наступил на мозоль, или те здоровые парни, что толклись сегодня на месте взрыва в Печерах, а в двухтысячном разгоняли толпу на площади Лядова.

Последний вариант казался самым неприятным в силу того, что Сергей не знал, с кем имеет дело. А неизвестное всегда пугает сильнее, чем знакомое, пусть даже откровенно и несомненно опасное.

– Нет, это нервы, – сказал он еще раз и поехал домой.

Жарков почти ждал, что его встретят в подъезде или в квартире, и был приятно удивлен, когда этого не произошло. Он обошел все комнаты, заглянул даже в кладовку, тщательно запер дверь, окна и лоджию, а затем налил себе сто граммов «успокоительного».

Стало полегче, и он сел работать – сначала над дежурным материалом, потом над статьей, посвященной «Золотой розе».

Где-то около полуночи понял, что хочет есть, и отправился на кухню варить пельмени. Тревога к этому времени почти рассеялась, вернулось хорошее настроение и обычный драйв.

Сергей помешивал шумовкой в кастрюле и рассеянно смотрел на экран телевизора, где показывали очередной детективный сериал. Мысли его текли неспешно, и вертелись они вокруг того, как забегают сектанты Ярослава Шишкина, обнаружив, что об их существовании теперь знают все.

Да, такой шпильки в задницу «Золотая роза» никогда не получала…

Жарков понимал, что ему захотят отомстить, и предусматривал вариант, что придется на какое-то время уехать к тетке в Ярославль. Но, честно говоря, он надеялся, что слава и резонанс от статьи послужат куда лучшим щитом, чем расстояние и хорошее убежище.

Вряд ли головорезы Шишкина рискнут напасть на того, кто раскрыл их грязные тайны. Ведь в этом случае органам мигом станет понятно, кто виноват и где искать подозреваемого.

Шумовка брякнула об стенку кастрюли, и словно эхо отозвалось из комнаты.

Сергей вздрогнул, прислушался, надеясь, что это ему показалось, что ничего не было.

– Вот так номер… – прошептал он, когда бряканье повторилось.

Шумовку Жарков положил на стол и из ящика стола вытащил самый большой из кухонных ножей, тот, которым никогда не пользовался, с лезвием сантиметров в тридцать. Несколько раз взмахнул им, точно самурай – мечом, и двинулся в комнату, туда, где мерцал экран компьютера и горела настольная лампа.

Он отдавал себе отчет в том, что не обладает какой-то особой храбростью, и в том, что драться не умеет совершенно. И тем не менее не собирался сдаваться без боя, а кроме того, надеялся, что все это окажется недоразумением или плодом разыгравшегося воображения.

Сергей нахмурился, увидев, что открыта не только дверь лоджии, но и окна на ней и слышен шум дождя – он же запирал ее, точно запирал, сразу, как только вошел в квартиру.

А потом он обнаружил мокрое пятно на ковре и уставился на него во все глаза.

– Наблюдателен, стервец, нечего сказать, – произнес кто-то тонким противным голосом, воздух задрожал, и на пустом только что месте рядом с телевизором возник широкоплечий лысый мужик за два метра ростом. – А железку эту положи, она тебе не поможет.

– О… – сказал Жарков, выставляя нож перед собой. – Вы кто?

На мгновение ему показалось, что у здоровяка нет не только волос на башке, а еще и бровей, а за спиной колышутся огромные белоснежные крылья, – похоже, и в самом деле начали сбоить нервы.

– Положи железку! – повторил широкоплечий, и рядом с ним появилась женщина.

Она была немного пониже напарника, но ростом превосходила Сергея на голову и смотрела на него с нескрываемым презрением, точно на шелудивую собачонку или прилипший к подошве кусок дерьма.

– Мы твои гости, – голос у женщины оказался куда более приятным, но холодным, будто ночь где-нибудь на Новой Земле. – И мы не собираемся с тобой драться, ведь так, Ридаэль?

Здоровяк усмехнулся, махнул рукой, и нож сам вывернулся у Жаркова из ладони, со звяканьем шлепнулся на пол. Репортер «Нижегородского городового» отступил на шаг, уперся лопатками в стену, да так и замер – к нему явились двое сектантов, скорее всего, соратников Шишкина, а это означает, что звать на помощь, сопротивляться или грозить милицией бесполезно.

Остается лишь смириться с собственным поражением и надеяться, что его убьют быстро и без пыток.

– Не только наблюдателен, а еще и соображает быстро, и знает о нас, – одобрительно сказал здоровяк со странным именем Ридаэль. – Не находится в шоке, но в то же время не орет, не спрашивает, как мы сюда попали. Глянь-ка, над чем он там работает?

Женщина направилась к компьютеру, и Сергей дернулся – нет, только не статья, на которую он потратил столько сил и времени! Но здоровяк оказался рядом, навис над Жарковым, и ладонь, способная обхватить баскетбольный мяч, очень аккуратно легла ему на шею.