Следует отметить и такой факт. Приведенные в предыдущей главе свидетельства конца его жизни не содержит описаний о последних часах его жизни и его похоронах. Странно, однако, что столь известного и уважаемого правителями разных стран человека, графа, между прочим, похоронили без торжеств, пышной церемонии, без регистрации смерти в полицейском участке? Где же все эти сведения? Их нет ни в одном из мемуаров, ни в одной их хроник, ни в одном из описаний или даже легенд про него? Что это значит? Человек, о котором говорила вся Европа, от которого сходили сума дамы, расположения которого добивались даже короли, и вдруг исчезает бесследно, словно бомж в России в конце XX века? Исчезает, не оставив ни строчки записи, ни документа о смерти, ни единого следа!
Граф бессмертен, но не в нашем понимании. Он может исчезнуть и родиться вновь младенцем, как это бывает при реинкарнации. А может просто исчезнуть в одном месте и эпохе, и материализоваться другое время и в другом месте сразу взрослым человеком, как это могли атланты. Просто переносясь во времени и пространстве…
Не мог покинуть Землю этот Странник и в наше переломное время. Кем он мог быть в двадцатом веке и сейчас?
Вот его приметы: он дьявольски красив, у него живые черные глаза, эрудирован, имеет невероятное обаяние, подчиняет своей воле, женщины сходят по нему с ума, всегда выглядит на сорок пять лет, находится там, где вершится история, вблизи власти. В двадцатом веке это мог быть отец атомного проекта Роберт Оппенгеймер. Описание его внешности — необыкновенно красив, американский еврей, образован, в его подчинении тысячи гениев человечества. Его обожали женщины.
Ему было около сорока, когда американцы создавали первую атомную бомбу. Его любовница покончила с собой, его жена из-за него попала под суд. Можно, конечно, вспомнить и Копперфильда, красавца с внешностью дьявола. Но думаю, графу Сен-Жермену такое сравнение бы доставило массу удовольствия от долгого смеха: ну не фокусами же был занят вершитель истории! А вот персонаж Бориса Березовского у графа Сен-Жермена смеха бы не вызвал. Впрочем, возможно, граф носит и другое обличие. Поищите его сами. Думаю, это будет более в стиле Сен-Жермена, предложить вам загадку, а не давать готовый ответ».
И в завершение главы нельзя не упомянуть о романе Умберто Эко «Маятник Фуко»,[580] одним из главных персонажей которого является опять-таки загадочный граф. Правда, он появляется под именем владеющего родовым замком в Пьемонте графа Аглиэ или Алье (Aglie) (которое подозрительно напоминает имя «последнего из колдунов» Альета-Этейя, мы именно поэтому подробно рассказали о нем с помощью господина Шакорнака в данной главе), но в самый драматический момент сатанинского человеческого жертвоприношения в парижском Музее искусств и ремесел, расположенном в церкви аббатства Сен-Мартен-де-Шан, где выставлена действующая модель давшего роману название маятника, отнюдь не скрывает своих имен (здесь без труда узнается работа Шакорнака, которую Умберто Эко углубленно изучал и на которую ссылается): «И Вселегчайший из Вселегчайших Архонтов, Служитель Служителей, Всепокорнейший Секретарь Эдипа Египетского, Нижайший Вестник Властелинов Мира и Привратник Агартхи, Последний Туриферарий Маятника, Клод-Луи, граф де Сен-Жермен, князь Ракоци, граф де Сен-Мартен и маркиз д'Алье, господин де Сюрмон, маркиз Уэлдон, маркиз де Монферрат, Эймар и Бельмар, граф Солтыков, рыцарь Шёнинг, граф Цароги!»
Этот роман, вышедший впервые на языке оригинала — итальянском — в 1988 году, представляет собой очень сложное чтение, забаву «для высоколобых интеллектуалов», которые хорошо начитаны в той эзотерической литературе, что в изобилии явно и неявно цитируется в этом огромном романе. Роман не ставил целью высмеять или очернить Сен-Жермена, как полагают некоторые. Отвечая на вопрос интервьюера, читал ли он Дэна Брауна, Умберто Эко недвусмысленно пояснил, ради чего написан его собственный роман. Отрывок из интервью: «Я был вынужден прочитать этот роман, поскольку все спрашивали меня о нем. Мой ответ: Дэн Браун — это всего лишь один из персонажей моего романа «Маятник Фуко», романа о людях, которые начинают верить во всякую оккультную чепуху. — Но вы ведь сами выглядите как минимум интересующимся каббалой, алхимией и прочими оккультными изысканиями, присутствующими в романе. — Нет. В «Маятнике Фуко» я описал гротескное изображение людей подобного рода».
Зато роман блестяще выполняет свое предназначение — понуждает самому мыслить и искать оккультные истины, но при этом не забывать, с какими опасностями и ответственностью сопряжено легкомысленное отношение к сокровенным тайнам и поискам духовного озарения.
Глава 24
Великий Учитель
Обе английские исследовательницы жизни Сен-Жермена, Изабель Купер-Оукли и Джин Овертон Фуллер, были теософами. Для них не подлежала сомнению роль Сен-Жермена в судьбах человечества. Изабель Купер-Оукли заканчивает одну из глав своей книги так: «В свете всего сказанного перед нашим взором отчетливо предстает характер того, кого некоторые называют «Вестником Духовной Иерархии», управляющей развитием нашего мира». Джин Овертон Фуллер дадим слово чуть позже.
Поль Шакорнак весьма скептически относился к оккультистам и особенно теософам, поэтому в своей работе дал очень критический отзыв о теософской доктрине и основателях теософского общества: «Читатель помнит отрывок из «Маленьких венских мемуаров» Ф. Грёффера, опубликованных в 1846 году, где указывалось, что граф Сен-Жермен уехал отдыхать «куда-то в Гималаи». Уже в 1877 году мы находим несколько строк, принадлежащих перу Е.П. Блаватской — основательницы теософического общества, которые могли бы иметь отношение к нашей истории: «Кто в Индии не слыхал о… Хутухту столицы Верхнего Тибета? Его братство Xe-Лан прославилось на всю страну, и одним из наиболее знаменитых «братьев» был пелинг (англичанин), который однажды в первой половине этого века прибыл с Запада; он был убежденный буддист и после месячной подготовки был принят в хеланы. Он говорил на всех языках, включая тибетский, знал все науки — гласит традиция. Его святость и творимые им феномены послужили причиной тому, что он был провозглашен шабероном по истечении лишь нескольких лет. Память о нем живет среди тибетцев и по сей день, но настоящее его имя знают лишь только шабероны»[581].
Вторая цитата Е.П. Блаватской из работы 1889 года гораздо более эксплицитна: «Только что умер здесь [в Лондоне] пожилой «брат», великий каббалист, дедушка которого был известным масоном и близким другом графа Сен-Жермена в тот период, когда тот был откомандирован в Англию в 1760 года, как утверждают, Людовиком XV для разработки мирного договора между двумя странами.[582] Граф Сен-Жермен оставил этому масону несколько документов об истории масонства, в которых содержится ключ ко многим нераскрытым загадкам.[583] Он это сделал при условии, что документы будут тайным наследством тех его наследников, которые станут масонами. Документы, на самом деле, оказались полезными лишь двум масонам — отцу и сыну, тому, кто только что умер, и больше никому в Европе. Перед смертью владельца ценные документы были переданы восточному человеку (индусу), которому было поручено передать их определенному человеку, приехавшему за ними в Амритсу — город бессмертия».[584]
Приведем, наконец, последнее высказывание Е.П. Блаватской о графе Сен-Жермене, которое перекликается с предыдущей цитатой: «Граф Сен-Жермен, безусловно, был величайшим восточным адептом, которого Европа видела за последние столетия. Но Европа не узнала его».[585]
Шакорнак с язвительными замечаниями цитирует высказывания и других членов Теософического общества конца XIX — начала XX века, скрупулезно отмечая в них ошибки и несуразности. Особенно высмеивает он «свидетельства» о встречах с «бессмертным» Сен-Жерменом спустя много лет после его документально зафиксированной физической смерти. Но не следует забывать, что к теософскому движению (как это всегда бывает) примкнуло множество наивных восторженных дилетантов, которые, не имея глубоких специальных знаний, упрощенно понимали теософскую доктрину и совершенно некритично, как откровение, воспринимали любые слова своих руководителей, поэтому не стоит относиться к их заявлениям так уж серьезно. По этой причине мы не приводим их здесь.
