«Лучше умереть от передозировки, чем от СПИДа, – подумал он. – О болезни знает только отец, а он будет молчать».

Такое решение Антон принял вчера, и уже никто не мог его остановить. Он мчался на бешеной скорости, не обращая внимания на раздражавший туман, который тормозил исполнение его замысла. Антон не соблюдал правила движения, обгонял, подрезал, проезжал на красный свет и даже не притормаживал возле знака «STOP», предоставляя возможность останавливаться перед знаком тем, кто останется после него. Ему сегодня хотелось одного – снять все до единого запреты.

Впереди него плелся БМВ цвета «металлик». Сначала Антон просто его обошел. Ему не хотелось видеть перед собой зад какой-то машины, но тот опять его обогнал. И не просто обогнал, а нагло подрезал. Антон не собирался сегодня никому ничего прощать. В другой раз он просто плюнул бы ему вслед, выматерился и через минуту забыл о такой наглости. Но у него, Антона, другого раза уже не будет. У этого БМВ будут тысячи таких случаев, а у него это последний. Этот БМВ мешал его свободе, и Антон не мог такого допустить.

Вспомнив, что надо заправиться, Антон свернул на первую попавшуюся АЗС, подумав, что сейчас обгонит «металлик» и задаст жару своему «хаммеру».

– Ну, ты долго еще будешь копаться? – нервно спросил он в приоткрытое окно парня, вяло взявшего «пистолет» в руки.

– Сейчас, я сейчас, – засуетился тот.

Антон посмотрел на парня. Он был его сверстником. Рыжий, с большими ушами, веснушчатым лицом и толстыми губами парень испуганно хлопал бесцветными голубыми глазами, вызывая только жалость.

– Слышь, парень, – обратился к нему Антон, – какой подарок в жизни тебе больше всего запомнился?

Парень растерянно захлопал глазами и переспросил:

– Подарок?

– Да, подарок. Что самое ценное тебе дарили?

– Мобильник, – непонимающе ответил он.

– Сколько он стоит?

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Мне его мать купила.

– Крутой мобильник? Новейший?

– Нет, бэушный, с рук на рынке купила.

Антон открыл бардачок, где лежали стопки стодолларовых купюр, отсчитал десять штук и протянул парню.

– Возьми. Это тебе, – сказал он.

Парень испуганно вытаращился на него.

– Зачем?!

– Купишь себе подарок. Здесь тысяча долларов. Как думаешь, пацан, тебе кто-нибудь сможет сделать такой подарок?

– Не-а, – помотал головой обескураженный парень, уставившись на деньги. – Что мне надо сделать?

– Принять это от меня.

– И все?! – спросил парень недоверчиво, но руку все-таки протянул. – А вы… не этот?..

– Не «голубой»? – улыбнулся Антон. – Нет. Я обыкновенный человек. Нет, вру. Попытаюсь тебе объяснить. Вот, например, ты знаешь дату своего рождения?

– Конечно. Восьмое марта.

Антон улыбнулся. «Явно неудачник по жизни, – подумал он. – Родиться в нормальный день и то не смог».

– А дату своей смерти?

– Не-а.

– Конечно, ты не можешь ее знать, как и все люди. А вот я знаю конкретную дату последнего дня своей жизни.

– И когда? – глуповато хлопая глазами, спросил рыжий.

– Сегодня, пятнадцатого мая, – просто, словно о чем-то обыденном, сказал Антон. – Что бы ты сделал, если бы знал, что живешь последний день?

– Что-нибудь хорошее.

– Вот и я так думаю. Поэтому и дарю тебе штуку баксов. Просто так. Бери, порадуйся хоть немного жизни, – произнес Антон, положил в протянутую руку деньги и с грустью в голосе добавил: – Пока есть такая возможность.

Парень стоял с открытым ртом и не находил нужных слов.

– Спа-а-с-и-и-бо, – наконец протянул он и поспешно сунул деньги в карман синего комбинезона.

– Давай, брат, – сказал Антон и хотел еще что-то добавить, но заметил, что по дороге мимо заправки проехал знакомый БМВ. Даже сквозь пелену тумана Антон разглядел, как в приоткрытое окошко кто-то показал ему средний палец, и окошко тут же плавно закрылось. – Кажется, мне пора, – произнес он.

Успокоившись после разговора с пареньком и почувствовав себя благородным и щедрым (впрочем, как всегда), Антон снова ощутил прилив злости. Он нажал на педаль газа так, что задние колеса провернулись, запищали, взвизгнули и выбросили из-под себя мелкие камешки. Автомобиль рванул с места, оставив растерянного парня у бензоколонки.

– Ну, скотина, теперь держись! – процедил сквозь зубы Антон, выезжая на трассу. – Я тебе устрою веселую жизнь! Ты еще не знаешь, что мне терять нечего!

Сергей явно нервничал и никак не мог собраться с духом, чтобы начать неприятный разговор с женой. Он понимал, как больно ей будет услышать об измене, и ясно представлял в ее глазах упрек. Даже если она промолчит и просто посмотрит на него, он знал, что глаза ее с отчаянием скажут: «Как ты мог?! Я ведь тебе так верила!» Сергей перевел дыхание. Казалось, он вот-вот задохнется, так и не покаявшись.

– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он, глядя на белые клубы тумана.

– Ты об Аленке? – спросила Виталина. – Я не тороплю тебя. Если ты сейчас скажешь «нет», я готова подождать. Ты же знаешь, что я могу ждать столько, сколько понадобится. У меня хватит терпения. Я сильная.

Это он знал. У этой худенькой маленькой женщины были огромная выдержка и терпение. Она любила детей, хотела их иметь и терпеливо, год за годом о них мечтала. А Сергей не торопился. Сначала он не хотел спешить, решив, что Виталина еще молода и ей надо пожить для себя. Потом, когда поймал себя на мысли, что становится самовлюбленным эгоистом, ревнуя жену к еще не родившемуся ребенку, согласился. Но Виталина никак не могла забеременеть, хотя врачи находили ее вполне здоровой. И она не роптала, не упрекала Сергея в том, что надо было подумать о детях раньше, тогда, когда она предлагала это. Виталина терпеливо молча переносила процедуры, принимала лечение, но все напрасно. Когда она поняла, что не сможет родить ребенка, она предложила его усыновить. Сергей согласился. Нельзя сказать, что он был готов к такому решительному и важному шагу, нет, он просто не мог отказать жене.

Они увидели Аленку, девочку лет десяти, одиноко сидящую на качелях. Виталина не обратила ни малейшего внимания на остальных детей, которые весело носились вокруг и играли в футбол рядом, на площадке. Она сразу же подошла к Аленке…

– Я… я не об этом хотел поговорить, – сказал Сергей и внезапно решил взять тайм-аут. – Впереди небольшой рынок. Там всегда продают огромные красные сочные яблоки. Хочешь?

– Хочу, – ответила Виталина.

Сергей вздохнул с облегчением. У него есть временная передышка. А потом он расскажет обо всем, ничего не утаив.

– Если не ошибаюсь, рынок будет сейчас с твоей стороны, – сказал он.

– Я его уже вижу! – весело ответила Виталина и бросила на Сергея взгляд, полный нежности и любви.

– Смотри, Попандос, эта зараза нас обогнала и еще сигналит! – возмущенно заметил Парамон.

– Он меня достал! – бросил Попандос и увеличил скорость. – Сейчас посмотрим, чья тачка круче!

БМВ уже почти догнал черный «хаммер», но тот, словно играя, исчез в тумане.

– Э-э, нет, так не годится, – заявил разгоряченный погоней Попандос и прибавил газу.

«Хаммер» возник из тумана и, посигналив, снова исчез. Попандос взглянул на стрелку спидометра, которая медленно, но неумолимо двигалась вправо.

– Да брось ты его, – сказал Парамон. – Черт с ним! Хочет поиграть – пусть найдет себе другого партнера.

– Не то ты говоришь, друг. Он задел мое самолюбие. Ты знаешь, что он хочет этим сказать?

– Что?

– Что мы на своей сраной машине и в подметки ему не годимся.

– Он что, охренел?

– Вот и я о том же!

Попандос от волнения раскраснелся, на лбу выступили капельки пота. Нахальство водителя «хаммера» подогрело его азарт, и он все увеличивал и увеличивал скорость, пока они не оказались рядом.

Попандос довольно рассмеялся.

– Ну что, съел?! – закричал он, позабыв о спящем ребенке. Оставалось только чуть-чуть поддать газу, и он обгонит этот наглый «хаммер».