Женщина тяжело вздохнула, подумав о том, как быстро неумолимое время отобрало у нее красоту и такую же тонкую, как у Даши, талию, оставив взамен расплывшееся, бесформенное тело…

Провожать молодую пару вышли и отец, и мать. Во дворе стоял видавший виды старенький красный «жигуленок», забитый сумками с овощами, фруктами, соленым салом и картошкой.

– Дашенька, Леша, может, еще варенья возьмете? – подошла мама Лешки с трехлитровой банкой клубничного варенья в руках.

– Мама, мы уже машину так утрамбовали, что не увезет, – сказал Лешка, закрывая багажник.

– Спасибо. Зачем нам столько? – робко поддержала его Даша и опустила глаза.

– Этот «жигуленок», конечно, не БМВ, но он еще и не то потянет, – заявил Лешкин отец, нажимая двумя руками на багажник. – Он хоть и не первой свежести, но фору еще дать может! Я его, Даша, для себя собирал, для Алешки вот, а не на продажу. Все до последнего болтика своими руками перебрал. Послужила мне машина, теперь пусть на сына поработает. Зачем она мне? Нам с матерью и мотоцикла хватит. Раньше держали трех коров, свиней всегда было не меньше трех, кролики и всякая другая срань. А теперь, когда Лешке купили малосемейку, оставили одну корову да курей.

– Поросят держать уже не будем, – вставила свое слово мать.

– Все для сына старались. Оно в деревне сейчас тяжело деньги зарабатывать, не то что раньше. Теперь у сына жилье хоть какое-то есть в городе, машина, пусть и старенькая, но еще послужит, деньги на вашу свадьбу собраны – можно и отдохнуть немного. Так ведь, мать?

– Будем жить теперь на пенсию, – согласилась та и добавила: – А все равно хочется хоть чем-то помочь сыну.

– Не переживайте, мы не пропадем, – улыбнулся Лешка. – Будем жить с Дашей вместе, и все у нас будет. Так ведь, Дашуль?

– Спасибо вам за все, – сказала Даша и подняла на женщину свои большие глаза.

– А фасоль? – всполошилась вдруг мама Лешки. – Фасоль забыли!

– Да там она, в сумке. – Лешка взглянул на часы. – Нам пора. Даше сегодня еще идти в ночную смену. Надо успеть сумки разобрать и дать ей хоть немного поспать.

– Не забывайте нас, – попросила мать, – звоните чаще. Телефоны в руках носите и спите с ними, а о нас вспоминаете раз в неделю.

– Мама, ну мы же не дурака валяем, а работаем. Вот если бы мы штаны протирали… – заметил Лешка.

– Ну, сынок, давай, – протянул мозолистую руку отец.

– Спасибо вам за прием и за все-все, – сказала Даша, собрав все свое мужество, и улыбнулась будущей свекрови.

Та смотрела на девушку, вокруг головы которой несмелые лучи солнца, пробившиеся сквозь туман, образовали светящийся ореол, на ее робкую улыбку и думала, что невеста сына, конечно, не красавица, но глаза, волосы и ямочки на щеках делают ее очень милой и похожей на ангела.

– Приезжайте еще, – сказала она, не в силах отвести от Даши глаз.

– Картошку копать точно приедем. Так ведь, Дашуль?

Лешка нежно взглянул на невесту, и та кивнула. Они сели в красную машину, и старый «жигуленок» фыркнул, оставляя за собой облачко пыли и две одинокие фигуры, которые еще долго смотрели ему вслед.

Некоторое время Даша сидела тихо словно мышка. Ей надо было привести в порядок свои мысли после пережитого волнения. В такие моменты она ненавидела себя. Ей было неприятно оттого, что она терялась, запиналась и отвечала невпопад, что у нее дрожали руки и она уронила чашку и разбила ее, что она так и не смогла нормально поговорить с Лешкиной мамой и хоть немного сблизиться. Ведь она не всегда такая. С хорошо знакомыми людьми она держится непринужденно и раскованно, умеет пошутить, повеселиться и подурачиться, даже может быть душой компании.

«И в кого я такая бестолковая удалась?» – подумала Даша и тяжело вздохнула.

– Что-то не так? – спросил Лешка.

– У тебя хорошие родители, – сказала она, – даже очень хорошие.

– Ты им тоже понравилась.

– Правда?! – Даша даже подпрыгнула на сиденье. – А я боялась, они решили, что ты какую-то умственно отсталую привез.

– Все нормально, Дашуль. Разве они не понимают, что ты волновалась?

– Не знаю, – пожала плечами Даша.

– Я тоже буду волноваться, когда к твоим поедем.

– Ты? – Даша засмеялась. – Что-то слабо верится.

– Да, я буду волноваться, ножки мои будут подкашиваться, и я упаду от страха в обморок, – дурачился Лешка, а Даша смеялась.

– Мои родители, как и твои, – обыкновенные деревенские люди. А в селах, ты и сам знаешь, люди добрее и гостеприимнее, чем в городе.

– Согласен.

Даша мельком взглянула на него. Ей до сих пор не верилось, что этот высокий, широкоплечий, мускулистой фигурой напоминающий Тарзана парень с длинными черными волосами, собранными в хвост, заметил ее в толпе красивых девушек. Он устроился в частную клинику, где работали Даша и ее школьная подруга Света, полгода назад водителем «скорой». Тогда все девушки бегали смотреть на красавца водителя. Среди них была и Даша. Лешка ей сразу понравился, но она даже не мечтала о том, чтобы с ним познакомиться. Ей казалось, что рядом с этим парнем с голливудской улыбкой должна быть яркая, броская длинноногая красавица, а никак не она, серая мышка, которая и косметикой-то пользовалась по большим праздникам. Но так уж получилось, что Лешка стал все чаще и чаще оказываться рядом с ней. Происходило такое случайно или он делал это преднамеренно, она до сих пор не знала. Потом у них были общие дежурства, разговоры ни о чем и первое свидание. Даша помнила детали этой встречи до малейших подробностей.

Лешка пригласил ее в кафе, и она согласилась, не придав его предложению особого значения. Когда они сидели за столиком и пили молочный коктейль, Даша неожиданно заметила, как вспыхивают при взгляде на нее его глаза цвета молочного шоколада. Ей вдруг стали небезразличны движения его выразительных губ и невероятно обаятельная улыбка. Даша впервые почувствовала, как внутри, заставляя учащенно биться сердце, запылал непонятный жар, как колени задрожали, а на щеках вспыхнул румянец, но не от смущения, а от мысли, что Лешка ей ужасно нравится. Она запомнила их первый поцелуй в сквере. Он был легким и нежным, но Даша почувствовала, как ее душа раскрывается Лешке навстречу, словно бутон цветка после теплого летнего дождя. Она задержала дыхание и испугалась, что сейчас задохнется от нахлынувших чувств. Тогда она сама потянулась к его губам, и второй поцелуй получился пламенным и горячим…

С каждой встречей ее все больше тянуло к Алексею. Она боялась этого нового чувства, но не могла его сдерживать, ощущая, как между ними ярким ровным пламенем, озаряя неведомую, но прекрасную даль, разгорается любовь. Даша понимала, что этот парень вошел в ее жизнь прочно и надолго, но когда они остались вдвоем в его комнате и после страстных поцелуев возбужденный Лешка дрожащими руками попытался стянуть с нее трусики, Даша его отстранила.

– Нет, не надо, – то ли попросила, то ли приказала она.

Поначалу Алексей не поверил, что Даше уже двадцать лет, а она до сих пор не знала мужчины, но она была настойчива и упряма. Каждый раз ее «нет» останавливало его, и не осталось ничего другого, как готовиться к свадьбе. Даша и сама не знала, почему так ведет себя. Может быть, ей было страшно «залететь», как не раз бывало с ее подругами. Может, она боялась остаться одна с незапланированным ребенком. Возможно, она боялась сделать что-то не так или не понравиться любимому. Но никто не знал, как она хотела быть с этим человеком, как ее тянуло к нему, как по ночам пылало от желания близости ее тело, как оно изгибалось в напряжении подобно туго натянутой струне. Иногда Даша так вымучивалась, что засыпала поздно и во сне испытывала оргазм. Но она мечтала не о таком сексе. В грезах свою первую ночь с мужчиной она видела после свадьбы. Часто она представляла, как вечером после бракосочетания войдет в спальню законного супруга в своем белоснежном наряде усталая, но счастливая. В комнате будет царить полумрак. Там не будет яркого света, но не будет и темноты. Только зажженные свечи, она и он. Он подойдет к ней, не торопясь вытащит заколки из фаты и расстегнет молнию на ее платье…