Упоминание об Альбине всякий раз приводило Альберта в бешенство.

– Ты не женщина, – сказал он. – Я не знаю, кто ты… и не хочу этого знать…

Лиз не отрываясь смотрела на графа; она чувствовала, как в её душе закипает гнев.

– Не смотри на меня! – крикнул Альберт. – У тебя снова светятся глаза… Чудовище! – он попытался прикрыть лицо рукой, как будто от Лиз и вправду исходила какая-то опасность.

– Ты чудовище, – повторил он. – Холодное мёртвое чудовище. Я выполнил условия сделки, но неужто ты думаешь, что я стану делить с тобой постель?

На Альберта смотрели два красных, горящих глаза, – нечеловеческие, страшные. Они казались ещё страшнее на бледном, как полотно, лице. Казалось, с каждым его словом два огонька всё разгорались и разгорались…

– Сгинь! Убирайся прочь! Уходи! – Альберт вытянул руку вперёд, показывая на дверь. Лиз заметила, что он волновался, и кончики пальцев у него дрожали.

Ей вдруг захотелось вцепиться зубами в эту слабую, безвольную руку, – так, чтобы хрустнули кости, и алая кровь брызнула на белоснежный рукав… Но Лиз удержалась и подавила в себе этот порыв.

– Куда же мне идти? – спокойно спросила она.

– Откуда я знаю? Куда угодно… прочь из моей спальни. Пусть горничная постелит тебе в твоей комнате… где угодно, только не здесь.

Мысль о том, что ей придётся пройти через комнаты слуг, привела Элизабет в бешенство. Завтра всему дому станет известно, что молодой граф выгнал жену из спальни в первую брачную ночь…

– Сам убирайся! – закричала Лиз, уже не владея собой. – Скоро я расскажу отцу, как ты выполняешь условия сделки! Ты ничего не получишь! Ни денег, ни…- она неожиданно умолкла, увидев, что Альберт направляется к двери.

– Хорошо, я уйду, – сквозь зубы проговорил он. – К крестьянке или горничной… к кому угодно, – только бы подальше отсюда. Эту ночь я проведу с другой… и, кто бы она не была, это будет живая женщина, без всякой чертовщины… и я не буду бояться, что когда-нибудь она перекусит мне горло… как только я усну.

– Иди, – каким-то чужим, равнодушным голосом сказала Лиз. – Уходи. Я тебя не держу.

Она слышала, как хлопнула дверь. Несколько секунд до неё ещё доносились её шаги. Потом до неё долетел голос Альберта, отдававшего какое-то приказание дворецкому, и всё стихло…

Некоторое время она ещё стояла посреди пустой спальни, – как победительница, изгнавшая с поля боя поверженного врага. Странно, но сейчас она даже чувствовала радость; её сердце учащённо билось… Но, как победитель, оставшийся один посреди один пепелища, Лиз недолго наслаждалась своим счастьем; время шло, и к её сердцу подкрадывалась тоска…

Так умерла любовь, которая родилась шесть месяцев назад, – в Долине Теней, на лесной поляне… Лиз вспоминала тот день, когда перед ней появился всадник на белом коне, с копьём и мечом, сверкавшим в золотых лучах солнца. Она увидела Альберта таким, каким видела его в самый первый раз, – он улыбался ей, и синие глаза его смеялись. Её любовь умерла… да и была ли она, любовь?..

Лиз снова и снова задавала себе этот вопрос.

Всё было кончено. Она не любила Альберта, и он не любил её. Её чувства оказались выдумкой, мечтой о прекрасном принце, который придёт, чтобы беречь и защищать её… Всё было напрасно. Их брак был всего лишь сделкой, – сделкой Тарка и Альберта, а она… она оставалась в стороне, как будто вовсе и не её обвенчал сегодня священник в церкви, где раньше венчалась Альбина…

Лиз села на широкую кровать и засмеялась невесёлым смехом. «Моя первая брачная ночь», – подумала она.

Как могла она быть такой глупой, чтобы полюбить человека, о котором почти ничего не знала?

Лиз смотрела на лёгкие облака, клубившиеся за оконным переплётом. Солнце медленно опускалось за горизонт, на прощанье бросая в комнату золотисто-розовые лучи…

Последний луч, дрожавший на стене, побледнел и погас. Наступали серые сумерки…

В комнате становилось холодно. Лиз бросилась на постель и скользнула под одеяло. С тех пор, как ей пришлось пережить смерть, Лиз не могла спокойно смотреть на закат. Каждый угасающий день заставлял её пережить тот страшный вечер снова и снова… Она старалась не смотреть на закат, задёргивала шторы, – но сегодня у неё не было времени подумать об этом. Этот вечер был как две капли воды похож на тот, другой, – только роскошная спальня старого графа не шла ни в какое сравнение с её бедной каморкой.

К её удивлению, она сразу задремала, – сказались волнения и тревоги долгого дня. Но сон её был чутким; она слышала чьи-то шаги и какие-то неясные шорохи, а когда проснулась – была полночь, и вокруг было темно.

Элизабет часто просыпалась в полуночный час. Но сегодня всё было иначе. Сквозь сон ей почудился не то стук, не то царапанье, – как будто какая-то ветка стучится в её окно…

Лиз поднялась и подошла к оконному переплёту. Ночь была тёмная, и за окном стояла непроглядная тьма… В комнате было душно; она распахнула окно и долго стояла, подставив лицо порывам свежего ночного ветра…

…Какой-то маленький, круглый предмет, брошенный невидимой рукой, влетел в окно и упал у её ног. Лиз наклонилась и подняла его. Это был маленький серый камень, – таких было много в саду под её окном. Размышляя о том, что бы это значило, она с удивлением вертела его в руках…

Это странное ночное происшествие могло означать только одно. Кто-то, – может быть, Торн или Тарк. – ждал её там, на тёмной улице…

Стараясь никого не разбудить, Лиз вышла из спальни и неслышно прошла мимо Мореллы, дремавшей в соседней комнате. Никого не встретив, она прошла винтовую лестницу, которой обычно пользовались слуги, – и с чёрного хода вышла во двор.

Двор был пуст, – ни шороха, ни звука. Лиз стояла, озираясь по сторонам.

– Доброй ночи, графиня Лестрэм! – раздался рядом чей-то насмешливый голос. Она обернулась: рядом с ней у стены стоял Кейт.

Было холодно, и она куталась в платок. Кейт был в длинном чёрном плаще, – как все рыцари Храма Теней. Он обнял её за плечи; его горячее дыхание обожгло её, как огонь.

– Как прошла твоя первая ночь? – спросил он.

– Она ещё не закончилась, – заметила Лиз. – Сейчас только двенадцать часов.

– Должно быть, граф Альберт не слишком-то хорош в постели, раз ты оставила его в такой поздний час.

– Замолчи! – воскликнула Элизабет, приложив палец к губам. – Что, если проснутся слуги?! Как ты меня нашёл?..

– Для рыцаря из Ордена Теней не существует расстояний, – сказал Кейт.

Эти слова прозвучали в его устах неестественно и странно, – совсем не похоже на Кейта, который был деревенским пастухом. Но Лиз всё же была рада, что он не забыл её.

– Я не оставила Альберта, – созналась Элизабет. – Это он ушёл от меня.

– Вот как?..

– Это была не настоящая свадьба, – пояснила она, и в её голосе зазвучали обиженные нотки, – как у ребёнка, которого обманули. – Просто Альберт и Тарк заключили сделку. Тарк дал ему приданое… деньги, чтобы тот мог расплатиться с долгами… а взамен Альберт сделал меня графиней Лестрэм и хозяйкой этой земли. Так, как хотела Тара. Все считают, что это честная сделка. Оба они остались довольны. Альберт и Тарк.

– А ты? О тебе они подумали? – взгляд Кейта сделался колючим, Лиз заметила это даже в окружающей её тьме. – Ты теперь счастлива?

Лиз задумчиво окинула взглядом замок.

– По крайней мере, теперь мне не нужно стирать бельё, чтобы зарабатывать на жизнь… Зачем ты пришёл?

– Захотелось увидеть тебя. Убедиться, что всё хорошо…

– Значит, ты пришёл сюда просто из любопытства, – заметила Лиз.

– Не только поэтому. У меня была другая причина.

– Какая? Тебя прислал Тарк?..

– Я пришёл, потому что я… всё ещё…

– Что?..

Лиз смотрела на него в упор, и Кейт снова начал заикаться и мямлить, – совсем как тогда, когда он ещё был пастухом.

– Я пришёл, потому что люблю тебя. И ты это знаешь, – неожиданно чётко и ясно произнёс он.