– Ой, подожди! Помедленней! – остановила Элизабет. – Я не могу запомнить всё сразу.

– Хорошо. Слушай и запоминай… – девушка повторила всё по складам. После нескольких повторений заклинание с грехом пополам было выучено.

– Теперь садись.

Синтия разжала руку, и метла остановилась в воздухе. Лиз с опаской приблизилась и неловко закинула за ручку ногу в деревянном башмаке…

Как только Лиз оказалась верхом на метле, странное средство передвижения словно взбесилось. Метла рванулась вверх, к самому потолку…

Лиз почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Обеими руками она вцепилась в деревянную ручку. Сердце бешено колотилось. Ей казалось, ещё минута – и она разобьётся насмерть…

Чуть не разбив голову о притолоку, Лиз стрелой вылетела за двери, туда, где был лунный свет и звёзды над темнеющим лесом… Ведьмина метла, будто радуясь, что вырвалась на свободу, сделала круг над побитой градом травой и рванулась вверх, в чёрное ночное небо…

– Что ты делаешь, Лиз?! Остановись!! – кричала Синтия, стоя далеко внизу.

Но Лиз ничего не могла поделать. Управлять этим странным орудием оказалось выше её сил. Метла бешено кружилась над домом, как будто повинуясь чьей-то злой воле..

– Остановись! Хватит! Прекрати!! – кричала Синтия…

Лиз прижалась к деревянной ручке; секунда – и она перевернулась, повисла на руках, отчаянно болтая ногами в воздухе… С высоты дом казался неправдоподобно маленьким.

…Лиз держалась из последних сил; её пальцы онемели, руки уже не слушались её. Гладко оструганная палка выскользнула из её пальцев, и она полетела вниз…

…Ей повезло: она упала прямо на кучу соломы. Удар был довольно сильным; Лиз подумала, что наверняка разбилась бы, упади она на твёрдую землю…

Синтия подбежала к ней.

– Как ты, Лиззи? Ты не разбилась?… – взволнованно спросила она.

– Нет, я в порядке.

Лиз осторожно приподняла голову, пошевелила руками… Она ничего не сломала и только немного ушиблась. На этот раз ей повезло.

К стогу сена подлетела и злополучная метла. Она легла рядом, как ни в чём не бывало, – как будто всегда была обыкновенной старой метлой. "Как будто всю жизнь только то и делала, что подметала пол", – подумала Лиз.

– Ничего, – утешила её подруга. – В следующий раз у тебя получится лучше. Это почти то же самое, что скакать на необъезженной лошади. На этой метле летать может только тот, кто хорошо знает её характер. Но со временем ты привыкнешь.

Она улыбнулась, стараясь подавить желание рассмеяться. Но Лиз было не до смеха. Ушибленная нога болела; она была вся в синяках.

– Никогда я не буду учиться летать на вашей дурацкой метле. – сказала она сквозь зубы.

– Поживём – увидим, – заметила Синтия.

Слегка хромая и опираясь на руку Синтии, Элизабет вернулась в Чёрный замок. Тара ещё не ложилась; она сидела за столом, заваленном книгами, и, казалось, была полностью погружена в чтение.

– Как прошёл твой первый вечер? – не отрываясь от книги, полюбопытствовала она.

– Элизабет – способная ученица, – сказала Синтия. – Придёт время, – и у неё всё получится.

– Ну, а ты, Лиз, – что ты скажешь? Тебе понравилось?

– Могло быть и хуже, – сквозь зубы пробормотала Элизабет.

– Вижу, сегодня занятия магией не принесли тебе радости, – заметила Тара. – Ты упала и повредила ногу?

– Нет, ничего… Она уже не болит.

– Устала? Разочарованна?.. – колдунья заглянула в глаза своей ученицы, как будто хотела прочитать её мысли. – Подойди… Я хочу показать тебе кое-что. Занятия не всегда приносят разочарование. Смотри сюда.

Колдунья поднесла к ней зеркало, лежавшее на столе.

– Хочешь, я тебе погадаю?

– Погадать? Мне?.. – задумчиво повторила Лиз.

Взглянув на её простодушное лицо, отражённое в зеркале, колдунья засмеялась и погладила её по коротко стриженным волосам.

– Какая ты красивая, Элизабет! Давно я мечтала о такой девочке. Ты будешь моей дочерью. Хочешь? У тебя будет всё, что ты только пожелаешь…

Голос старухи убаюкивал, как жужжание веретена, навевая сладкие сны. Вздохнув, Лиз села за стол и опустила голову на руки…

– В твоём сердце живёт любовь. Но она не приносит счастья. Я вижу, там поселились тоска и слёзы… Ты полюбила, но вы расстались… смотри.

Лиз резко подняла голову… и отшатнулась от зеркала. Прямо на неё из-за прозрачного стекла смотрел молодой граф Альберт. Его глаза, ослепительно-синие, уже успевшие стать родными, смотрели на неё с пониманием и участием… Он улыбался, – совсем как в тот день, когда она впервые увидела его.

Лиз протянула руку, словно хотела коснуться его одежды, – но там было только стекло. Видение исчезло.

– Кто этот юноша? – спросила Тара, наклонившись над тёмным зеркалом.

– Альберт Лестрэм. Граф из Лэнсбрука, – сказала Лиз.

– Расскажи мне о нём.

– Это долгая история, – с сомнением произнесла Лиз. – Не уверена, что будет интересно. Вы действительно хотите слушать?..

Ей не хотелось говорить об Альберте. С некоторых пор она стыдилась своего чувства. Но Тара настаивала.

– Расскажи мне. Я хочу знать всё, от начала до конца, – сказала она. – Где ты встретила его? Как вы познакомились? И почему расстались?..

Довольно бессвязно Лиз описала своё приключение в лесу.

– И это всё? – полюбопытствовала Тара. – Но нет, конечно же, нет… У этой истории есть продолжение. Что было дальше?..

– Случилось так, что я стала служить у графа в доме. Сначала я этого не хотела… Я никогда не согласилась бы на эту работу… но решила, что, если я пойду, мы будем видеться каждый день…

– И вы виделись?..

– Как вам сказать?.. И да, и нет… Я смотрела на него издалека… Альберт забыл меня и не хотел говорить с простой прачкой. Он даже имени моего не помнит.

– Но ты бы хотела, чтобы всё изменилось, правда?..

Лиз вздохнула.

– К сожалению, это невозможно. Не дальше чем три месяца назад он женился на одной девушке, богатой и знатной… Её зовут Альбина, и она… – Лиз не договорила. Её душили слёзы.

– Вот как?.. – задумчиво проговорила старуха. – Бедная девочка… ты, должно быть, сильно страдала. Представляю, каково тебе было смотреть на них…

– Вовсе нет, – запальчиво возразила Лиз. – В первый же день я забросала свадебную карету камнями. И поделом Альберту…

– И тебе ничего не было за то, что ты бросала камнями в молодого графа?.. – удивилась Тара.

– Я спряталась за колонной, и они не заметили меня.

Рассказ Элизабет позабавил старуху; тонкие бескровные губы искривила едва заметная улыбка.

– Значит, ты уже не любишь его?..

– Кого?

– Графа Альберта.

– Нет.

– Но зеркало говорит совсем другое…

– Не может быть. А если и так, то оно врёт.

Лиз резко поднялась со стула; её короткие волосы растрепались, выбившись из-под пёстрой ленты.

– Зеркало говорит правду, – сказала старуха всё тем же спокойным голосом. – Ты всё ещё любишь его. Может быть, ты и пыталась вырвать любовь из своего сердца. Было время, когда ты делала всё, чтобы заставить себя ненавидеть его. Но не смогла.

– Как я могу любить его! – воскликнула Лиз, уже теряя терпение. Этот разговор начинал раздражать её. – Да он же сказал, что я – всего лишь простая прачка, девчонка из посёлка, насквозь пропахшая рыбой! Вместе с ней он смеялся надо мной… вместе с Альбиной, своей невестой, в которую я по несчастью не попала камнем. Альберт оскорбил меня, а я не прощаю оскорблений. Рано или поздно за это придётся платить…

– Ты мне нравишься, – сказала Тара. – У тебя горячее сердце. Кто не умеет ненавидеть, тому не дано любить… Но берегись, чтобы чувства не стали сильнее разума. Когда ненависть или любовь затмит рассудок, – ты погибнешь, ибо это – путь в темноту…