Воспоминание об Альбине всё ещё приносило боль. Лиз тряхнула головой, как будто хотела отогнать неприятные мысли.

– Никогда не поверю, что тебе не понравится новое платье, – сказал Тарк.

Лиз взглянула на груду вещей, лежавших на постели.

Он был прав. Длинное платье из тёмно-зелёного бархата, купленное им накануне, было, пожалуй, лучшим из всего, что купил для неё некромант. Удачно выбранный цвет подчёркивал белизну кожи; длинная юбка тяжёлыми складками падала вниз, красиво обрисовывая её стройную фигуру… а эти мелкие изумруды, сверкавшие по краю? Лиз долго смотрела в старое мутное зеркало, висевшее на стене.

– Ну, разве ты у нас не красавица? – воскликнул Тарк. – В этом наряде ты выглядишь куда лучше, чем любая знатная девушка. И уж, конечно, лучше этой слащавой дурочки Альбины, носившейся со своими христианскими добродетелями. В тебе есть то, чего нет и никогда не будет ни у одной из них. В глазах твоих – Тьма… В тебе есть зло, и это оно придаёт тебе особое, адское очарование. Быть преступницей тебе к лицу…

Тарк подошёл к зеркалу и долго смотрел в его тёмную глубину.

– Но хватит, довольно. Поторопись, а то опоздаем. Тогда Альберт подумает, что я обманул его… что в доме никто не живёт. Нам нужно прийти туда раньше него.

Вздохнув, Лиз поднялась с кровати, на которой сидела.

– Последние дни ты стала сама не своя. В чём всё-таки дело? – Тарк участливо заглянул ей в глаза. – Всё забудется. Время страха и тоски прошло. Вот увидишь, – тебя ждут радость и счастье. Пусть всё плохое останется в прошлом. Теперь для тебя начинается новая жизнь…

Голос Тарка зазвучал успокаивающе, и Лиз начинала верить ему, позволяя убедить себя против воли. Тарк обладал особым даром; подобными словами ему удавалось подчинять себе толпы прихожан, – где уж было ей устоять… Она зажмурилась, и перед глазами у неё замелькали картины её будущего счастья. Она стояла во дворе большого белого дома, в тенистом саду, и Альберт держал её за руки.

– Вот так-то лучше, – с улыбкой заметил Тарк, и Лиз невольно улыбнулась в ответ. Теперь для неё начиналась новая жизнь…

Проснувшись, Альберт долго не мог сообразить, где находится. От выпитого вина в голове у него гудело; обрывки вчерашнего разговора с Тарком причудливо перепутались и мелькали, как картинки в калейдоскопе. Он видел лицо Тарка, – бледное, похожее на маску, – смотревшие на него красные глаза… Сидя на кровати, граф Лестрэм с трудом припоминал события вчерашнего вечера.

«Я хотел бы представить вас моей дочери», – вспомнилось ему.

«Всё понятно, – подумал Альберт. – Похоже, он хочет женить меня на своей дочери… Но только зачем ему было подстерегать меня в грязном трактире и разыгрывать эту комедию с золотом? Чертовщина какая-то…»

Альберт поспешно поднялся и осмотрел свои вещи. Мешок с золотом лежал на старом месте, – там, где он его оставил. «Значит, это мне не приснилось…» – подумал граф. Путаясь в верёвках, он развязал мешок; весь вчерашний выигрыш был в целости.

Блеск золота и звон монет подействовали на него успокаивающе.

«Напрасно я решил, что он чернокнижник, – рассуждал Альберт. – Ведь он сказал, что принадлежит к знатному роду. И знал моего отца. Да и имя его мне знакомо… Как же, он говорил, его зовут?..»

Занятый этими мыслями, Альберт оделся и поспешно вышел из дома.

Дом, который ещё накануне вечером снял некромант, поразил Элизабет роскошью и блеском. Хрусталь, серебро и бархат, толстые ковры на полу… трудно представить, что всё это было затеяно для простой девушки, совсем недавно служившей прачкой. Неужели это был не сон?..

– Теперь мы будем жить здесь, – сказал Тарк. – Привыкай. Это твоё новое жилище. Сейчас у нас нет времени, но позже я покажу тебе твою комнату… и мы с тобой сможем не торопясь осмотреть весь дом. Твоя жизнь изменится, вот увидишь… – он засмеялся, радуясь неизвестно чему.

– Всё это так… непривычно, – проговорила Элизабет, задумчиво разглядывая окружавшую её роскошь. – Трудно поверить, что это происходит наяву.

Слегка прищурив глаза, Тарк смотрел, как Лиз в зелёном бархатном платье поднялась навстречу молодому графу, входившему в просторный зал. Семья Эльда Беронда и сама Элизабет, богатая наследница, были его творением, и он не без гордости любовался делом своих рук. «Кто бы подумал, что она – всего лишь дочь рыбака?..»

– Моя дочь, Элизабет Беронд, – представил Тарк.

Опустив длинные ресницы, Лиз слегка наклонила голову в грациозном поклоне. Обмен приветствиями был окончен; синие глаза Альберта на секунду погрузились в её зрачки, – тёмные, как ночь. С минуту Альберт смотрел на эту странную девушку, и им овладело беспокойство, – как будто он глядел в тёмный омут и собирался броситься вниз.

– Рада познакомиться с вами, – сказала Элизабет, снова опустив ресницы. – Мой отец много рассказывал мне о вас.

У неё был приятный, среднего тембра голос; на секунду Альберту показалось, что он уже где-то слышал его, – давным-давно, может быть, много лет назад… но где именно, – наследник графа не мог припомнить.

Он не узнал Элизабет. Альберт давно забыл её черты, да, по правде говоря, он никогда и не смотрел на неё внимательно. Она была лишь одной из многих служанок, то и дело сновавших вокруг него… их лица молодой наследник забывал в ту же секунду. Эта девушка, представленная ему сегодня утром, совсем не была похожа на служившую в его доме прачку, – которую он забыл, как только она скрылась с глаз. Он даже не знал её имени… да и зачем? Тогда рядом с ним была Альбина.

Не отрывая взгляда, Альберт смотрел на сидевшую перед ним девушку. Она не была ни красавицей, ни дурнушкой; ему понравились глубокие тёмные глаза с красноватой искоркой на дне… На ней было тёмно-зелёное бархатное платье, расшитое мелкими изумрудами. Шелковистые локоны, которые Тарк прикрепил к её причёске, – немного темнее, чем те, которые она надевала месяц назад, – со стороны казались её собственными волосами. «Пожалуй, слишком молчаливая и серьёзная», – думал Альберт. Она не выглядела весёлой и жизнерадостной, как Альбина… но разве Альбина не запятнала его позором? Было даже лучше, что она не похожа на неё.

В отличие от Альберта, Лиз хорошо знала, с кем ей придётся встретиться. Её сердце лихорадочно забилось, когда её взгляд погрузился в его тёмно-синие глаза. Она не боялась разоблачения. Огромное количество румян и белил, покрывавших её лицо, изменили её достаточно, чтобы сбить графского наследника с толку…

– Вам нравится в Лэнсбруке? – спросил Альберт, только чтобы поддержать разговор.

– Да, – ответила Лиз, – красивый город. Намного больше, чем мой родной… И, хотя там я чувствовала себя дома, я думаю, что здесь тоже… – она запнулась, в растерянности взглянув на Тарка. Элизабет совсем не привыкла вести светские разговоры; она совсем запуталась, а Тарк ни единым словом не пришёл ей на помощь. Затягивавшееся молчание усиливало её смущение.

– Я уверен, что вам здесь понравится, – выручил Альберт. – Поверьте, я постараюсь сделать всё, чтобы вы не скучали по дому…

Они поговорили ещё немного, – в том же духе, о жизни в графстве Ислек и мнимых родных Элизабет Беронд. Лиз всё время боялась совершить ошибку. Тарк успел подготовить её, но теперь многие имена и титулы вылетели у неё из головы. Присутствие Альберта волновало и тревожило; Лиз потеряла способность рассуждать хладнокровно. Помня об обещаниях Тарка, он пытался держаться с ней галантным кавалером, – чего никогда не случилось бы, останься она простой прачкой. Его слова и его ухаживания относились к совсем другой девушке, – богатой наследнице, дочери Эльда Беронда, – а Лиз казалось, что сбываются её мечты…

«Странно всё это, – думал тем временем Альберт. – Сейчас, когда моё имя опозорено, а состояние пущено по ветру, такой человек, как этот Беронд, едва ли согласится отдать за меня свою дочь…» Он не был такой уж завидной партией для богатой наследницы и понимал это. «Здесь что-то кроется, – думал граф, – но что?…»