— Я даже не знаю, — кто вы, а, тем более, как вас найти! Это вы убили мою дочь? Зачем? Для чего вы ее убили?

Он не ответил.

Она услышала звук открывающейся двери и, повернувшись, увидела, как входят Майлз и Роксанна. Подойдя к кровати, они встали рядом, глядя вниз, на Полу.

— Она знает, — произнес Майлз. — Она пыталась обмануть меня, но я понял, что она знает.

— О чем? — вскричала Пола, пытаясь сесть и чувствуя, как невидимые руки удерживают ее, прижимая к матрасу. — О том, что ты — любовник собственной дочери? И о том, что вы оба — гнусные извращенные свиньи?

Казалось, они не слышали ее.

— Я предупреждала, чтобы она держалась подальше от моего мужа, — сказала Роксанна. — Но она не послушалась. Очень жаль. Полагаю, теперь у нас нет выбора.

— Она строит из себя порядочную, но на самом деле, лишь жалкая шлюха, — добавил Майлз. — Должно быть она с ним спит.

— Не сомневаюсь в этом.

— Это ложь! — воскликнула Пола, но они по-прежнему не обращали на нее внимания.

Роксанна открыла сумочку и извлекла фарфоровый флакон. Вытащив пробку, поднесла его ко лбу Полы.

— Убирайтесь! — вскричала та. — Убирайтесь…

Она пыталась пошевелиться, но невидимые руки все еще удерживали ее.

Роксанна наклонила флакон и из него вытекло несколько капель масла.

Пола кожей ощутила теплоту жидкости и заметила, как Роксанна закрывает глаза, словно произнося молитву. Через минуту она открыла глаза и уложила флакон в сумочку.

— Мне пора уходить, — сказала она Майлзу. Пола видела, как Майлз обнимает и прижимает к себе Роксанну. Он целовал ее, а та гладила его руки и плечи.

— Оставь его в покое, стерва! — крикнула Пола. — Он мой!

Внезапно Майлз исчез, и на его месте оказался разлагающийся Дункан Эли. Он страстно целовал Роксанну, и это выглядело настолько отвратительным, что Полу затошнило. Они обернулись и с усмешкой посмотрели на нее; затем Роксанна шагнула прочь от отца, пригладила волосы и пошла к двери.

Дункан, на миг задержавшись, глянул на Полу. Его гниющая черно-зеленая кожа и вытаращенные глазные яблоки походили на ужасную маску смерти.

— Когда это произойдет?

— Скоро, — ответила Роксанна. — Очень скоро. И они покинули комнату.

Масло впивалось в тело Полы словно миллион крошечных злых духов.

— Кто-нибудь, пожалуйста сотрите это! — молила она. — Сотрите поскорее, пока еще не поздно… Пожалуйста…

Она посмотрела наверх, на лестничную площадку. Человек в черной шляпе исчез. Она осталась в доме одна, наедине с ветром. Тот сильно шумел ветвями деревьев и, проносясь сквозь пустые окна, обдавал ее холодным потоком, испаряя масло. Внезапно ветер ослабел и замер. Воцарилась тишина…

Когда она проснулась, в спальне было пусто. Слышно было, как наверху, в гостиной, расхаживает Майлз. Половицы чуть поскрипывали и ей показалось, будто этот звук трансформировался в реальность прямо из ее сна.

Через минуту она медленно подняла ладонь к лицу, не смея прикоснуться ко лбу. Наконец, коснулась и почувствовала, что он сух.

Но посередине, как у Эбби, осталось скользкое пятнышко.

Почти незаметная остаточная капля масла.

Ее буквально мутило от страха. Сновидение подействовало на нее столь сильно, что весь следующий день она провела в постели, едва найдя в себе силы, чтобы дотащиться до ванной, где ее и вытошнило. Она обманула Майлза, сославшись на расстройство желудка. Она не могла выказать перед ним страх перед быстрой и мощной болезнью, в любой миг способной овладеть ее телом, как это случилось с Эбби. Может, именно в эти минуты масло уже просачивается через вены в органы, порождая быстрый и неуловимый процесс. И уже через час она почувствует неведомые первые признаки. Что это будет — лихорадка? Головная боль? А может, это та самая слабость, что удерживает ее в постели, а страх — лишь первый признак смерти…

Она чувствовала себя ягненком в волчьем капкане, знающем, что во тьме его выслеживает убийца.

Пола решила, что ей пора бежать.

На следующий день, после полудня, она заставила себя вылезти из постели и одеться. Притворяясь веселой, она сообщила Майлзу, что собирается съездить на работу. Поймав такси, она отправилась в «Бич Бам Норт». Мэгги с двумя помощницами обслуживала покупателей. И удивленно глянула на приблизившуюся к прилавку подругу.

— Пола, что ты здесь делаешь?

— Мэгги, ты не смогла бы выйти и посидеть со мной за чашкой чая? — шепотом спросила она, — Мне нужно с тобой поговорить.

— Милая, что случилось? — пристально всмотрелась ей в лицо Мэгги. — Ты чертовски плохо выглядишь.

— И чувствую точно так же.

Мэгги живо поручила магазин девушкам и, набросив пальто, вывела подругу из магазина.

— Тебе не хочется выпить чего-то покрепче чаю? Судя по тому, как ты выглядишь, сейчас самое время для хорошей порции спиртного…

Пола кивнула. Пройдя квартал, подруги вошли в маленький псевдоанглийский паб. Уединившись в углу, за перегородкой из темного дерева, украшенной английской охотничьей гравюрой, они заказали мартини и шерри.

— Выкладывай, в чем дело? — сурово осведомилась Мэгги.

Ее серьезность чуть приободрила Полу.

— Я боюсь, Мэгги.

— Чего именно?

— Боюсь умереть. Мэгги нахмурилась:

— Бога ради Пола, о чем ты говоришь.

— Все мы боимся смерти, но мне сдается, что твоя пора наступит нескоро — лет, эдак, через пятьдесят. Пола покачала головой.

— Со мной случится то же, что и с Эбби.

— Милая, это глупости…

— Нет! Мэгги, мне снова приснился сон! Тот самый, который я видела в ночь перед смертью Эбби, но на этот раз Майлз и Роксанна… они вылили масло на меня! Теперь со мной случиться нечто ужасное, какая-то болезнь.

Неведомо как очутившийся у стола официант начал пристально разглядывать Полу. Он выставлял на стол напитки, а Пола принимала невозмутимый вид, но так и не смогла унять дрожь в руках. Когда официант удалился, она отхлебнула шерри и ореховый привкус спиртного успокоил ее.

Мэгги не сводила с подруги пристального взгляда.

— Это то самое, о чем ты говорила Майлзу в больнице?

— Да. Чак рассказал тебе об этом?

— М-да. Но я ничего не поняла. В чем тут дело? Пола объяснила. Она рассказала Мэгги все и при этом наблюдала, как неуловимо меняется ее лучшая подруга. Закончив, подождала, не спросит ли о чем-нибудь Мэгги. Последовало мучительное молчание.

— Пола, тебе не трудно выполнить одну мою просьбу?

— Какую?

— Пожалуйста, приди завтра утром к Чаку в больницу и расскажи обо всем ему. А я договорюсь, чтобы он тебя принял. Или же сегодня вечером — так лучше. Сейчас мы пойдем ко мне, поужинаем и ты сможешь поговорить с Чаком.

— «Поговорить»? О чем? — холодно спросила она.

— Просто рассказать ему, — небрежно махнула рукой Мэгги.

— Но почему именно Чаку? Ведь я рассказала тебе, своей лучшей подруге.

— Но, милая, Чак — врач… Пола похолодела.

— Мэгги, ты разговаривала с Майлзом?

— С Майлзом? Вовсе нет, — замялась Мэгги.

— Неужели «нет»? Ведь это его мысли, не так ли?

— Пожалуйста, не волнуйся.

— Разве я не права? И он не предупредил тебя о моем появлении и о безумной истории, которую я собираюсь рассказать?

— Хорошо, пусть так, — твердо произнесла Мэгги. — Он беспокоится о тебе, милая, и я тоже. Прошу тебя: покажись Чаку, он знает, что делать. Может, все это лишь нервная перегрузка и тебе нужны транквилизаторы…

Пола лихорадочно думала. Итак, Майлз предупредил Мэгги. И Бог знает, что он ей наговорил — вероятно, представил свою жену ненормальной. Следовательно, то же самое он сообщил и Чаку. Теперь они только и ждут, чтобы она пришла и выложила все Чаку, и он тут же «оформит» ее. Вместе с Майлзом и Мэгги…Психиатрическая лечебница. Наверно, такую смерть и предусматривает для нее Роксанна — похоронить заживо в лечебнице. Придется солгать Мэгги, попытаться отвлечь ее и выиграть время…