Ни в одной из этих книг вы не найдете полного описания ритуала установления энергетического контакта, так как это чисто мое изобретение, но вы, несомненно, узнаете много нового о различных элементах, которые я собрал воедино.

Мы бродили с Хелен и Джоанной по бесконечным узким лестницам в поисках чудесного. Двери, которые мы открывали, были обшарпанными и покосившимися, а лестницы грязными и облезлыми. Пыль поднималась облаками и оседала у нас в горле. Где-то ближе к крыше мы услышали совершенно непередаваемый звук. Мы бросились туда и оказались в комнате для проведения сеансов. Звук издавали птицы в клетках. В комнате вдоль стен стояло не меньше пятидесяти клеток.

Комната оказалась большой, но почти на треть забитой барахлом. Старинные картины маслом, потускневшие литографии громоздились на антикварных столах, вперемешку с фарфоровыми собачками и чайниками. На одной из стен висело маленькое бра. Вдоль другой выстроился ряд старинных кресел. Лицом к ним стоял аналой, а на нем лежала огромная раскрытая Библия, тяжелая и величественная, как и подобает Книге жизни.

Каждый субботний вечер эта комната становилась местом общения с мертвыми — по крайней мере, так утверждала Джоанна.

Состав группы после всех пертурбаций стал небольшим и почти полностью женским. За исключением меня, в группе был всего лишь один мужчина, и выглядел он несколько растерянным.

Когда пришел медиум, он развеял все наши иллюзии. В нем не чувствовалось ни силы, ни энергии. Это был маленький мужчина, примерно пятидесяти лет, очень худой. Он выглядел усталым и каким-то серым, словно всего его осыпала пыль и собралась в морщинах на лице. Костюм медиума оказался непередаваемого зеленого цвета, неглаженым и грязным. Невероятно длинные ногти придавали ему сходство с китайским мандарином.

Ежедневные сеансы — хлеб насущный. Единственным его доходом были пожертвования членов группы и деньги, полученные от случайных заказчиков вроде меня. Но медиум придавал мало .«качения деньгам. Он предпочитал о них не говорить.

Джоанна сказала мне, что однажды его застали на мошенничестве. Кто-то внезапно включил гнет во время сеанса, и все увидели медиума на Полу, стоящим на коленях и покачивающим инструментом в воздухе. Но, несмотря на это, моя подруга считала, что он обладает настоящим талантом.

Сеанс начался с пения гимна. Пели мы без сопровождения, что придало нашей процедуре вид небольшого сельского праздника. Затем медиум прочел отрывок из Библии, что-то устрашающее о «последних днях» и в то же время достаточно спиритуальное о «разговоре на языках». Затем свет погасили, кроме маленького красноватого бра на стене, и мы стали ждать.

Мы ждали не нашего маленького худенького медиума, который предпочитал копить силы, а новых медиумов нашей группы. И вот женщина в шляпке с вишнями, с яркими, выразительным глазами поднялась и мягким вибрирующим голосом произнесла:

— У меня есть послание от Мэри.

— Это моя мать! — возбужденно воскликнул кто-то. 

— Она говорит, что она мать кого-то из присутствующих здесь сегодня...

— Это она! Это она! — повторял кто-то.

Все происходящее было слишком хорошо и почти невероятно. Речь шла не о мошенничестве (мошенничество вообще редко встречается в спиритуализме), но все же у меня было ощущение какого-то обмана. Как будто множество людей, которым не хватает драматизма в их повседневной жизни, собрались, чтобы получить небольшой заряд.

Мое суждение оказалось чересчур поспешным В те времена я еще не был знаком с трудам Кеннета Бачелдора.

Как вы, наверное, помните из главы 2, теория Бачелдора основывается на важности «артефактов». Артефактами ученый называл естественные, но необычные проявления, которые могут быть вызваны паранормальными феноменами. Бачелдор открыл, что самым важным в достижении хороших результатов спиритического сеанса является некритический настрой участников. Если в верите, что стол может поворачиваться и левитировать, то вы получите именно вертящийся ил левитирующий стол. Если вы не верите в это, сеанс проводить бесполезно. Бачелдоровы артефакты помогали изменить настроение аудитории от неверия к позитивному отношению.

Мой спиритуалисткий зал, хотя и выглядел на первый взгляд довольно скромно, на самом деле полностью отвечал этому требованию. Все участники сеанса (за исключением, пожалуй, одного меня) искренне верили в происходящее. Им не нужны были артефакты, чтобы укреплять веру. Они всем своим существом знали, что духи только и ждут момента, чтобы вступить в контакт с ними.

В такой атмосфере начали происходить странности. Человеческий мозг вообще любопытная вещь, а групповой разум — еще более странен. В полумраке при эмоциональном накале происходили необычные вещи. Смешавшееся бессознательное всех участников усилило наши телекинетические способности, что могло послужить причиной полтергейста. Истеричная участница, вероятно, почти бессознательно, считывала информацию из чужого разума.

Такие вещи сплошь и рядом происходят в среде спиритуалистов. Они не обязательно связаны с общением с умершими (хотя смешение двух разумов довольно часто в среде истинно верующих), но порой представляют большой интерес для парапсихологов.

Очень много лет назад, находясь в поисках чудесного, я как-то оказался в Лондоне совершенно один. Я был на тихой окраине, на улице, засаженной высокими деревьями. Вы могли просто забыть, что стоите на асфальте, протянувшемся на многие мили, куда бы вы не направились.

Шофер такси взглянул на дома и заметил, что неплохо было бы здесь поселиться. Он явно напрашивался на большие чаевые. Любому очевидно, что район находился в запустении. Может быть, когда-то здесь и жили богатые люди, но теперь они давно переехали. Тех же, кто остался, с натяжкой можно было отнести к среднему классу.

Я прошел через маленький садик за живой изгородью. Зелень была чисто лондонской, городской, как будто копоть съела цвет травы и листьев. Я позвонил в колокольчик.

Внезапно время остановилось. Женщина, открывшая мне дверь, словно вышла из того пыльного спиритуального зала. Она была из истинно верующих. Женщина хранила полное молчание, что не было характерно для людей ее типа.

Я вошел в маленькую прихожую. Пятнадцать — двадцать минут я готовился к медитации. А затем меня сопроводили вниз по лестнице на очень необычный сеанс.

Комната оказалась комнатой ложи, построенной и обставленной поклонниками ритуалов. Среди других вещей в обстановке выделялись традиционный алтарь, окруженный колоннами. Офицеры ложи, связующие архетипические фигуры, стояли и сидели в ключевых точках. Чувствовался запах благовоний и горящих свечей.

Как я теперь понимаю, здесь собрались настоящие профессионалы, люди, знающие, что они собираются делать.

Комната явно была уже подготовлена при помощи Ритуала пентаграммы, описанного в главе 1. Как мне показалось, его использовали и еще раз, для вызывания энергии. Эффект, полученный в этой комнате, был ошеломляющим.

Если вам приходилось пройтись по морозцу, а затем попасть в жарко натопленную комнату, то вы поймете меня. В комнате стояло марево. Воздух дрожал и переливался. Нет, он не был жарким, но каким-то необычным, каким-то таким, что вы явно ощущали его присутствие (на чисто физическом уровне) нервными окончаниями вашей кожи.

Дома всегда имеют собственную атмосферу, они принимают или отвергают вас, их аура теплая или холодная. В этой комнате атмосфера сгустилась, приняла буквально видимые очертания. Нм уже не только ощущали ее, но просто виде-пи перед собой.

В ходе этого сеанса не загорались огни, не вертелись столы, никто не впадал в транс, загадочные сущности не возникали перед нами в дыме благовоний — но атмосфера была просто пропитана силой.

Существенная разница между собравшейся в спиритуалистской комнате группой и разместившейся в комнате ложи заключалась в том, что вторая группа людей устанавливала контакт с Внутренними планами и черпала силу из оборотной стороны коллективного разума. У первой группы тоже была сила, но для сверхъестественного явления. Эта сила не стала управляемой, она не являлась силой Высшей магии.