– О Боже! Как все запутанно, – вздохнула Ивон. – Так долго полагаться на него и вот прийти к такому концу. Как она? Когда ты с ней виделась?

Сара поморщилась.

– Замкнулась, – сказала она. – Ушла в себя и от всех отгородилась.

– Это из-за чувства вины, – решительно заявила Ивон. – Она не может признаться в этом даже себе.

– Может, ты и права, но вообще-то Луиза всегда замыкается, когда что-то сочиняет. Она с головой ушла в какой-то новый замысел. Саймон и ребенок уже в прошлом, как она утверждает.

– А что говорит Дэнни?

– Ничего. Вчера вечером я позвонила ей и мне показалось, что некстати, но думаю, она сама объявится. Я потом снова обсудила все это с Луизой: скорее всего она скрывает свои чувства, а может, и впрямь считает, что поступила правильно.

– Просто удивительно, что она не посоветовалась ни с одной из вас, прежде чем решиться на это, – заметила Ивон.

– Она говорит, ей было ясно, что мы начнем ее отговаривать, а она уже все решила и не хотела толочь воду в ступе.

– А ты попыталась бы отговорить ее?

Сара задумалась.

– Возможно, – кивнула она, – по крайней мере попросила бы подождать, собраться с силами и рассказать Саймону.

– Как отец он имеет право знать об этом.

– Конечно. Но Луиза боялась, что тогда он бросит ту женщину и вернется к ней из-за ребенка. Она же уверяет, что совершенно не хочет этого. Вообще-то я понимаю ее: удерживать мужчину таким способом просто глупо. Разумеется, Саймон как человек чести дал бы отбой секретарше и вернулся бы к Луизе. Ну и что? Все стали бы несчастны.

– Бедная Луиза. – Ивон покачала головой. – Надо же, сколько всего сразу на нее свалилось – смерть бабушки, завершение программы, ребенок. Кстати, мне никогда не казалось, что она зациклена только на себе.

– А она и не зациклена, – рассмеялась Сара, – совсем наоборот.

– Правда? Ну как же трудно раскусить человека! Но ведь профессия писателя требует уединения, а Луиза, похоже, всегда готова быть в центре внимания. Знаешь, по-моему, ты должна уговорить ее позировать тебе, а не меня. И пусть она терпит от тебя грубости. А Дэнни – разве она не прекрасная фотомодель? Едва ли она станет сомневаться, если ты попросишь ее раздеться.

– А вот ты и снова ошибаешься, – засмеялась Сара. – Дэнни, может, и эксгибиционистка, она и впрямь способна на многое, но только в узком кругу. А заставить ее раздеться перед камерой – нет, эту грань она не перейдет. Не спрашивай меня, почему, но я знаю.

– Скажи, а у нее хоть раз был нормальный роман? – поинтересовалась Ивон. – Я ни с кем не видела ее дважды.

– Да, Дэнни такая. – Сара улыбнулась и взяла яблоко.

Заметив улыбку Сары, Ивон как всегда догадалась, что у сестры на уме, а потому ни о чем ее не спросила, терпеливо ожидая, когда та заговорит.

– Ну, мое время еще придет, – сказала Сара, откусив кусок яблока.

– Уверена, что придет, – радостно подтвердила Ивон, – даже не сомневаюсь, но, по-моему, ты не бываешь там, где стоит бывать?

– А у тебя есть что-то на примете?

– Да откуда мне знать, я так давно замужем и нигде не появляюсь. А где Дэнни находит своих мужчин?

– Да у Дэнни все просто – только подумает о ком-то, и он тут как тут, – засмеялась Сара.

Даниэль Спенсер приковала к себе всеобщее внимание. «Куаглино» в Сент-Джеймс было тем самым местом, где можно блеснуть, как в Голливуде, и, спустившись по пологой широкой лестнице с медными перилами, оказаться в гуще блестящей толпы богачей, ступить на сияющий мраморный пол и увидеть свое отражение в бесчисленных зеркалах.

Спускаясь по лестнице, Дэнни кошачьим ленивым взглядом окинула столики. Черное кружевное платье плотно прилегало к ее груди, не обнаженной, но дразняще-соблазнительной. Ее полные чувственные губы изогнулись в самодовольной улыбке, черные как смоль волосы обрамляли прекрасное лицо и каскадом падали на спину. Увидев Сару и Луизу, Дэнни махнула им рукой, тряхнула локонами и направилась к ним в сопровождении официанта, раскланиваясь по пути.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказала Луиза, когда Дэнни села, положила на стол сумочку и украдкой взглянула на свое отражение в зеркале за спиной Сары.

– Правда? – улыбнулась Дэнни. – Спасибо. Кстати, и ты тоже. Аборт пошел тебе на пользу.

Сара поперхнулась вином, с лица Луизы сползла улыбка.

– Пожалуй, мне стоит это учесть и делать аборты почаще, – съязвила Луиза.

Дэнни посмотрела на нее долгим пристальным взглядом. В темных глазах Луизы появился вызов. Она ждала, что Дэнни брякнет что-то еще.

– Зачем ты это сделала? – строго спросила Дэнни. – Почему не посоветовалась с нами? И какого черта ничего не сказала Саймону?

– На эти вопросы я уже ответила Саре. Не сомневаюсь, что она тебе все рассказала. Не собираюсь оправдываться перед тобой, – разозлилась Луиза. Ее глаза сверкали от возмущения, но Сара и Дэнни понимали, что она глубоко обижена.

Дэнни смягчилась.

– Извини, – сказала она. – Я не хотела мучить тебя расспросами, но мне нужно убедиться, что ты пошла на это сознательно.

– Ясно, – отрезала Луиза, – ты что, считаешь меня идиоткой?

– Отнюдь нет, – уже ласково проговорила Дэнни, – но, признаюсь, меня удивило твое стоическое спокойствие. Сара мне рассказала. Меня от такого разнесло бы на куски.

– Прости, что разочаровала, – процедила Луиза.

– Да нет, я не разочарована, напротив. Раз уж все так получилось, ты, наверное, поступила правильно. Я просто хотела знать, что ты ни в чем не сомневаешься.

– Конечно, не сомневаюсь. Ну, а теперь, может, сменим тему?

– Подожди. А Саймону ты сказала?

– Нет, о ребенке нет.

– А ты хочешь, чтобы он вернулся?

– Нет.

– Правда нет, или ты говоришь это из гордости?

– И то и другое.

– А что ты собираешься делать?

– То же, что и всегда. Работать.

– Значит, утопить все проблемы в работе?

– Ради Бога! Дэнни! – воскликнула Сара. – Ну дай же ей передышку. Она и без тебя настрадалась.

– Не буду ее мучить, – сказала Дэнни, – но хочу выяснить все окончательно прежде, чем сделать вам обеим предложение.

Глаза Денни засверкали, она поднялась, подошла к Луизе и обняла ее.

– Прости, так обидно, что ты не поговорила со мной раньше, – ее слова звучали искренне, – я очень беспокоюсь о тебе и мне досадно, что ты принимаешь сама такие важные решения.

– Я уже не дитя, – возразила Луиза, тоже обнимая ее.

– Но ты сейчас очень уязвима, и я волнуюсь за тебя.

– Нет никаких оснований. Со мной все в порядке. Конечно, это далось мне не легко, и я не испытываю никакой гордости от того, что сделала. Но прошлого не вернешь, даже если очень захотеть…

Дэнни посмотрела на Сару, но та лишь пожала плечами.

– Итак, – начала Дэнни, возвращаясь на место, – можешь ли ты посмотреть мне в глаза, сказать, что тобой все в порядке?

Сара подумала, что, если бы Дэнни вот так привязалась к ней, она бы просто стукнула ее. Терпение и снисходительность Луизы поражали Сару.

– Я в порядке, – улыбнулась Луиза, – стойко выдержав взгляд Дэнни. – Клянусь, Саймон не для меня, теперь я это понимаю. Думаю, я давно знала об этом, но была слишком занята, а может, боялась посмотреть правде в глаза. В общем все, что случилось, – к лучшему. Я, конечно, скучаю о нем, но это пройдет.

– Несомненно, пройдет, – кивнула Дэнни, сжав руку Луизы. – Тот, кто тебе необходим, где-то рядом, просто надо оглядеться.

– Ох, меня тошнит от вас, – буркнула Сара.

Дэнни перевела на Сару свои удивительные фиалковые глаза.

– Знаешь, дорогая, и для тебя здесь тоже кто-нибудь найдется.

– Почему у меня такое неодолимое желание дать тебе по физиономии? – улыбнулась Сара и, вынув бутылку вина из серебряного ведерка, разлила его по бокалам.

– Ты самая высокомерная и занудная дрянь из всех, кого я видела, – заявила Сара, – и ты сама это знаешь.

Дэнни засмеялась и подняла бокал: Сара и Луиза сделали то же самое.