Дронов, не раздеваясь, лег на диван и заснул мертвецким сном.

Под утро ему приснился сон. На берегу большого озера в сосновом бору раскинулся военный лагерь. Стройные ряды палаток, генеральская, посыпанная желтым песком линейка, у грибков часовые с карабинами. Горнист играет «сбор», рота курсантов выстроилась на плацу перед озером. Командир роты майор Поликарпов, стройный мужчина с нездоровым румянцем на впавших щеках, подает команду: «Для встречи справа, слушай, на караул!» Под звуки оркестра выносят знамя части. Знаменосец, рослый усатый богатырь, несет на плече знамя, два ассистента, ребята под стать знаменосцу, с шашками наголо шагают по бокам его вдоль фронта роты. Курсанты с карабинами «на караул» застыли по команде «смирно», глазами и поворотом головы сопровождая знамя. Перед строем стоит командир части генерал-майор Захаров, офицеры штаба, все в парадной форме и в орденах.

Дронов отчетливо слышит, как командир роты называет его фамилию, и видит, как он, Виктор, в выцветшей от солнца гимнастерке выходит из строя и приближается к знамени части. Дронов снимает пилотку, преклоняет колено, берет рукой кончик знамени, целует его, встает, поворачивается кругом и читает текст присяги. Почему-то он слышит только многократно повторяющиеся словно эхо слова: «…И если я нарушу мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся!»

Дронову дальше снилось, что он сидит в зрительном зале и видит себя на огромном экране, как в кино. Через некоторое время экран погас, в зале наступила тишина. И вот экран вспыхнул вновь, Дронов увидел себя седым, в генеральской форме, стоящим на высоком деревянном подиуме. Ярко светило солнце. Он узнал внутренний двор ГРУ, перед ним вздымалась в небо стела с начертанными на ней словами: «Величие Родины – в ваших славных делах!» Впереди вдоль здания строй офицеров с карабинами у ног. Дронов слышит, как кто-то зачитывает какой-то приказ. До сознания доходят только несколько слов, но одно – «предатель» – пронзает до боли мозга. И совсем четко доносятся слова: «Кто желает принять участие в расстреле предателя Родины, шаг вперед!» Дронов видит, как весь офицерский строй делает шаг вперед ему навстречу.

Экран погас.

Дронов проснулся, какое-то время лежал с открытыми глазами, силясь понять, где он и что происходит. В голове гудело. Наконец пришло ощущение реальности. Он сел на кровать, вытер рукавом рубашки выступивший на лбу и шее пот, встал и медленно пошел на кухню.

«Что за чертовщина, – с облегчением подумал Виктор. – Надо же такому присниться».

За окном на улице было темно, шел проливной дождь, где-то далеко небо озарялось сполохами молний, гремели раскаты грома. Виктор попил на кухне воды и пошел спать.

Утром Дронов проснулся бодрым и здоровым, как будто вечером и не пил. От вчерашних сомнений не осталось и следа. Путь в никуда был открыт.

На следующей встрече Людерсдорф сообщил Дронову, что ЦРУ принимает предложенные им правила игры. Виктор передал американцам отснятую им минифотоаппаратом «Минокс» непроявленную пленку одной главы совершенно секретного документа разведзадания ГРУ. Американец назвал Дронову три американских фирмы и их директоров, которые будут участвовать на международной выставке «Электроника-68» в июне месяце и которые он может посетить и начать работать в соответствии с разработанным планом. Людерсдорф рекомендовал начать с фирмы «Электроник эквипмент» и познакомиться там с ее директором Робертсоном, который будет в будущей работе исполнять задуманную Дроновым роль агента ГРУ. Договорились последующие встречи проводить на конспиративной квартире, обговорили условия связи, которым Виктор придавал особое значение, зная из своего опыта, что связь является самым уязвимым местом в агентурной работе.

В июне Дронов вместе с Фроликовым посетили выставку «Электроника-68» в соответствии с заданием торгпредства. Они знакомились на стендах с фирмами, собирали проспекты, конкурентные материалы, встречались с представителями зарубежных фирм, обменивались визитками, то есть занимались обычной рутинной работой внешторговцев на международных выставках. Виктор имел большой опыт работы на международных выставках в Союзе и за рубежом, поэтому встречал на стендах знакомых иностранцев, вступал с ними в разговор, обменивался мнениями о выставке.

Для надежного прикрытия Дронов решил посетить указанные Людерсдорфом фирмы вместе с Фроликовым. На фирмах они познакомились с директорами, обменялись визитными карточками, получили проспектный материал, ценники, условия поставки, поболтали, распрощались и ушли, пообещав направить материалы в министерство: может быть, там решат купить.

В резидентуре Виктор систематизировал полученный материал и направил его очередной почтой в Центр с просьбой сообщить, не нужно ли приобрести какое-нибудь оборудование.

Через пару месяцев из Центра почтой пришло указание, в котором сообщалась заинтересованность Центра в приобретении образцов техники. При этом ссылались на конкретные типы из полученных проспектов на выставке. Среди образцов Дронов нашел и те, которые были в проспектах фирм, указанных Людерсдорфом. Дронов договорился с Фроликовым, что он займется фирмой «Электроник эквипмент», а Сергей другими фирмами.

Дронов приступил к выполнению задания. Он встретился с Людерсдорфом для предварительного обсуждения всех вопросов. Договорились, что Виктор свяжется – по телефону с Робертсоном и посетит его фирму в Нью-Йорке.

Центр клюнул на наживу. В резидентуру пришло «добро» на приобретение некоторых образцов, выделялась необходимая валюта, ставились другие задания по материалам, полученным на выставке.

Открывался зеленый свет на затеянную Дроновым предательскую игру. Менял на глазах свое отношение к Дронову и резидент Киселев. Отнеся Робертсона к числу разрабатываемых, Центр ставил все новые и новые задачи по образцам техники и технической документации. Задания усложнялись, стоимость образцов увеличивалась. Встречи Дронова с Людерсдорфом стали более частыми.

Машина, запущенная Дроновым, заработала на полную мощность. Виктор как искусный дирижер руководил оркестром надувательства и обмана, подключив «в темную» к этой грязной игре и Фроликова, который ничего не подозревал.

Дронов вместе с Людерсдорфом организовывали операции по получению секретных образцов техники и технической документации. «Разрабатывал» Виктор и американца Робертсона, платил ему деньги, выявлял слежку, проводил липовые агентурные операции с привлечением работников резидентуры. Из Центра пошли хвалебные отзывы на добываемые им и Фроликовым материалы. Активность Дронова возросла, но он был очень осторожен и риск свел до минимума, встречаясь с Людерсдорфом при крайней необходимости по разработанной им жесткой системе связи.

Примерно раз в месяц Дронов виделся с Робертсоном в Нью-Йорке на его фирме «Электроник эквипмент», придавая каждой встрече характер агентурной операции. Сценарии встреч с Робертсоном предварительно обсуждались на конспиративной квартире в Вашингтоне с Людерсдорфом. В эту работу Дронов старался привнести весь свой богатый опыт работы по добыче образцов техники и технической документации, который он приобрел за десять лет работы за рубежом и в Центре. Чтобы в Центре не обратили внимания на легкость, с какой Дронов достигал успеха, чтобы не вызвать подозрения, Виктор вводил в каждый эпизод искусственные препятствия, затяжку во времени, придумывал всякие осложнения.

Время летело незаметно. Подошел отпуск, и Дронов отправился в Союз. Перед возвращением в Вашингтон Виктор дней десять был занят в Центре и в МВТ.

В Центре на всех уровнях он почувствовал повышенное внимание к себе. Начальник управления в беседе посетовал, что потеряли Адамса, но отметил значительный прогресс в работе по добыче образцов и технической документации, пожелал дальнейших успехов. В Управлении информации Виктора буквально завалили различными заданиями: руководство страны не знало, куда девать нефтедоллары, и щедро транжирило их. А надо было все, особенно американское.